Суетливая девушка на входе указала ему дорогу в заставленные книгами владения Корунны. Корунна оказался бородатым и грузным мужчиной лет пятидесяти, ровесником Харлоу.

Респектабельная внешность Корунны успокоила Харлоу. Он пожал адвокату руку. Карл Корунна увидел перед собой невысокого, хрупкого, неприметного мужчину с немного взлохмаченными и начинающими седеть волосами. Адвокату, как обычно, не составило труда занять главенствующую позицию в беседе.

— Привезли чек? — осведомился он, указав Харлоу на кресло. Получив драгоценный клочок бумаги, он тщательно изучил его и кивнул.

Набирая номер, он сообщил Джулзу Харлоу, что звонит в офис в федеральном суде.

— Да, — сказал он в трубку. — Последние десять тысяч для Натбриджа у меня. Да, банковским чеком. Я немедленно перешлю их вам с курьером. Натбриджа действительно выпустят к обеду? Очень хорошо. Большое спасибо.

Он положил трубку, вызвал секретаря, попросил отксерить чек, написал расписку и отдал ее Харлоу.

— А дальше что? — спросил Харлоу.

— Ничего. Когда Сэнди Натбридж явится в суд, вы получите деньги обратно. А пока просто ждите.

Джулз Харлоу вернулся домой, чувствуя себя очень усталым после схлынувшего напряжения. В три часа дня Сэнди Натбриджа выпустили из камеры. Когда он вернулся домой, миссис Натбридж разрыдалась от счастья. А дети потребовали гамбургеров — и получили их.

Миссис Натбридж позвонила Джулзу Харлоу и поблагодарила его. Остаток каникул семейство Натбриджа провело, катаясь по озеру на лодках. Потом все трое благополучно отбыли домой, в Англию. Сэнди Натбридж продал еще несколько лошадей. Суд занялся другими делами — дело Натбриджа оказалось не таким уж и срочным. Джулз Харлоу был всецело поглощен своей невестой. Про Сэнди Натбриджа он вспоминал только тогда, когда купленная у него кобылка выигрывала очередной приз.

Прошло три месяца.

К концу этого времени Джулз Харлоу благополучно женился на своей прекрасной даме, увлекающейся лошадьми, и увез ее в свадебное путешествие в Париж. Во время их отсутствия Сэнди Натбриджа вызвали в суд.

Сэнди Натбридж при поддержке своего приятеля-адвоката Патрика Грина, который давным-давно вернулся из Техаса, успешно доказал в суде, что обвинение ВНС (Внутренней налоговой службы — собственно, налоговой полиции) было ошибочным. Суд согласился с ним, и дело было закрыто. Поскольку Натбридж вовремя явился в суд, федеральный чиновник добросовестно вернул ему сотню тысяч долларов, отданную в залог.

И тут бы и конец этому ничем не примечательному делу, закрытому за отсутствием состава преступления. Но это было только начало.

Джулз Харлоу вернулся из Франции в самом радужном настроении и позвонил Рэю Уичелси. Он хотел купить своей жене еще одну хорошую чистокровку.

— Да, кстати, — вспомнил он, — а как там Сэнди Натбридж? Срок суда еще не назначен?

Рэй Уичелси сообщил, что Сэнди оправдали и все в порядке. Федеральный чиновник вернул Рэю Уичелси его деньги, и Джулз Харлоу, вне сомнения, получит свои в самом скором времени, максимум через несколько дней.

Миновало несколько дней. Потом три недели. Джулз Харлоу написал письмо Патрику Грину, адвокату Сэнди, и сообщил, что вернулся домой и желает получить свои десять тысяч долларов.

Неделей позже он вместо десяти тысяч получил короткое и резкое письмо:

«Уважаемый мистер Харлоу!

Я не намерен пересылать вам $ 10 000, полученные от федерального чиновника, поскольку чек был выписан на мое имя, и Сэнди Натбридж изъявил желание, чтобы эта сумма пошла на уплату моего гонорара за помощь в его деле.

Искренне ваш

Патрик Грин».

Мягкий и культурный Джулз Харлоу только ахнул. Он нечасто выходил из себя, но, когда это случалось, его охватывал не буйный гнев, а холодная ярость. Он молча вошел в офис Рэя Уичелси и выразительно положил письмо ему на стол.

Рэй Уичелси, который отнюдь не желал потерять прибыльного клиента, был встревожен его поведением. Он с опаской прочел письмо — и побелел. Сэнди Натбридж, срочно вызванный по мобильному телефону, явился в офис и оказался лицом к лицу с двумя очень разгневанными людьми.

Едва взглянув на письмо, лежащее на столе, Сэнди сам затрясся от гнева.

— Это неправда! — воскликнул он. — Я такого никогда не говорил! Более того, точно такое же письмо он отправил моей матери. Я говорил с ней по телефону. Она в отчаянии! Она ведь взяла эти деньги в долг! Пятьдесят семь тысяч долларов! Как же она их вернет, если Патрик Грин их прикарманил? Она заняла в банке под пенсию, которую ей платят за моего покойного отца. Она занимала у соседей, у знакомых, под залог дома своей сестры! Я говорил с Грином, я орал на него, но он только ухмыляется! И говорит, что, если я подниму шум, он снова отправит меня под суд!

— А он может? — перебил Джулз Харлоу. — Он может отдать вас под суд? По какому обвинению?

— Продажа наркотиков! — яростно ответил Сэнди Натбридж. — Никогда этим не занимался! Но он умеет врать так, что люди ему верят.

Патрик Грин прикарманил пятьдесят семь тысяч долларов, принадлежавших миссис Натбридж, и десять тысяч долларов Джулза Харлоу и был уверен в своей безнаказанности. Он полагал, что Натбридж и Харлоу — всего лишь слабые, беззащитные иностранцы. Пусть себе кричат — сделать они все равно ничего не смогут. Он сумеет заставить их поверить, что, если ему не заплатят за первое дело, он может снова натравить на Натбриджа ВНС. В первый раз ВНС поверила его доносу и действовала по его указке, и Грин был уверен, что это выгорит и во второй раз. Налоговики по природе своей народ подозрительный.

Патрик Грин был чрезвычайно доволен своим хитрым замыслом. Денежки Натбриджа пошли на уплату его собственных долгов. Грин назанимал крупные суммы под сногсшибательные проценты у опасных людей, и ему грозило испытать на своей шкуре их методы взимания долгов. Теперь ему нечего было бояться, что его разделают на котлеты в каком-нибудь темном переулке. Сам Грин не был сторонником насилия и содрогался при одной мысли о кулаках наемных громил. Так что случай вытянуть денежки из мягкотелых британцев подвернулся весьма кстати. И никакие угрызения совести Грина не мучили.

Грин правильно рассчитал, что Сэнди Натбридж будет просто каждый месяц отсылать своей матери некоторую сумму денег, чтобы она могла расплатиться с долгами. Адвокат знал, что нанять адвокатов, чтобы вернуть деньги через суд, обойдется Натбриджу куда дороже. Единственное, чего Патрик Грин не учел, — это характера невысокого тихого человека, чьи десять тысяч долларов он положил в карман с помощью своего коллеги Карла Корунны.

Корунна, высокий и бородатый, после встречи с Джулзом Харлоу сообщил Грину, что Харлоу — обыкновенная серая мышка и что с его стороны им уж точно ничего не грозит. Затем Карл Корунна настоял, что половина десяти тысяч долларов, на которые Джулз Харлоу, по его совету, выписал чек на имя Грина, а не на федерального чиновника, что было бы куда надежнее, причитается ему, Корунне. Патрик Грин долго возражал, потом предложил одну тысячу. В конце концов поладили на двух.