форменной рубашки. Так и не преуспев, Валентин пробормотал что-то невнятное, махнул рукой, вытер губы ладонью, упал на подушку и захрапел.

Напарники заявились к участковому на третий день его запоя. Звонок не работал. Шаклеин стукнул в дверь и удивленно посмотрел на коллегу, когда та, с тихим скрипом, приоткрылась. Федор кивнул и следом за напарником вошел в квартиру.

Планировка не отличалась архитектурными изысками. Узкий, но достаточно длинный коридор связывал воедино все помещения холостяцкой берлоги участкового. О том, что он живет один, говорил свойственный для одиноких мужчин хаотичный порядок: куда приткнулась вещь во время редкой приборки – там ей и место. Женщины такого себе не позволяют. У них все должно быть разложено и расставлено по полочкам согласно выстроенной в голове строгой иерархии. И не дай бог кто-то или что-то вмешается в процесс – мало никому не покажется.

Из коридора открывался вид на кухню. Сквозь заменяющие дверь бамбуковые шторы виднелся обеденный стол. На нем четыре пустые бутылки из-под водки лежат на боку. В пятой содержимого меньше половины. Рядом с ней тарелка с куском засохшего хлеба подле консервной банки со следами томатного соуса на отогнутой крышке и горкой окурков внутри. Воздух пропах перегаром и табачным дымом.

Максим помахал перед носом ладонью.

– Теперь понятно, почему он не на работе.

– Наверное, стресс снимает после всего увиденного в деревне, – предположил Федор.

Они нашли участкового мирно посапывающим на диване. Тот лежал на животе: голова повернута набок, возле приоткрытого рта на бледно-розовой наволочке темное слюнявое пятно; левая рука под подушкой, правая нога свесилась. Кончик наполовину снятого черного носка почти касается дощатого пола. Рубаха вылезла из штанов и задралась выше поясницы, являя взорам нежданных гостей широкую резинку трусов телесного цвета.

Федор шагнул к дивану, перевернул хозяина квартиры на спину и звонко похлопал по щекам. Мухортов что-то пробормотал, не открывая глаз, и снова засопел носом.

– Будь другом, принеси водички. Желательно похолоднее.

Максим понимающе ухмыльнулся и вышел из комнаты. С кухни донесся шум льющейся из крана воды. Вскоре он вернулся и протянул Федору большую кружку с ляпистыми цветами на выпуклых боках.

Валентина подкинуло на диване, когда сверху на него пролился холодный душ. Он тряхнул головой, разбрызгивая капли с мокрых волос, и непонимающе уставился на незнакомцев.

– Вы кто такие? – спросил он заплетающимся языком и провел рукой по влажной щеке.

– Капитан Орешкин, ФСБ. – Федор мельком показал служебное удостоверение и кивком показал на Максима: – А это мой коллега лейтенант Шаклеин. Мы прибыли из Архангельска по делу о массовом убийстве. Я правильно понимаю: это вы сделали фотографии с места преступления?

Мухортов облизнул пересохшие губы.

– Какие фотографии? Вы о чем?

– Я о происшествии в деревне. Как думаете, что именно там произошло? Расскажите подробнее о ваших соображениях.

Глава 18. Перевоплощение

Первым делом Евгений наведался в больницу к Парасюку. Он видел запись с видеорегистратора, но надеялся узнать от очевидца больше подробностей. Опыт работы научил оперативника не пренебрегать любыми, даже несущественными на первый взгляд мелочами. Их поисками он и планировал заняться в ближайшее время. А там чем черт не шутит. Вдруг ему повезет, и он найдет ту самую заветную ниточку, из-за которой быстро распутается весь клубок. Евгений мечтательно улыбнулся, но тут же взял себя в руки. Сейчас не время предаваться грезам. Важно выполнить задание первым. Опередить Орешкина хотя бы на час. Батя должен знать, что он лучше москвича и что ему надлежит занять место начальника отдела, а не залетному столичному голубю.

Евгений не знал, в какой палате лежит майор, и подошел к сидящей за стойкой дежурной медсестре. Та заносила в компьютер информацию из журнала регистрации лекарств и не спешила отвечать на вопрос. Она подняла глаза на посетителя только после того, как тот негромко постучал по разделяющему их стеклу стойки, и поинтересовалась строгим голосом:

– Вы кто ему будете?

– Коллега. Узнал о происшествии, решил проведать. Где я его найду?

– У больных тихий час. Посещения не предусмотрены. Приходите после пятнадцати ноль-ноль, – холодно ответила медсестра и снова защелкала клавишами компьютера.

– Вы, наверное, меня не так поняли, – терпеливо сказал Евгений, вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение и приложил его к стеклу в развернутом виде.

Медсестра с недовольным видом глянула на документ и слегка изменилась в лице.

– Что вы мне голову морочите? Надо было сразу сказать, из какого вы управления. Двенадцатая палата. Это по коридору до конца и направо.

Евгений поблагодарил медработницу и двинулся в указанном направлении. Он осторожно приоткрыл дверь и заглянул в узкую щель. Парасюк в гордом одиночестве коротал время в двухместной палате. После пластической операции его лицо было полностью забинтовано, оставили только узкие щели для глаз и довольно большое отверстие вокруг рта.

Майор услышал скрип несмазанных петель и повернул голову на звук.

Евгений вошел в пахнущее лекарствами помещение, представился и вкратце объяснил цель визита.

– Тоже скажете, шо я умом тронулся? – сердито буркнул Парасюк.

– Почему тоже? – удивился Евгений, садясь на соседнюю койку.

– Приходили тут двое. Спрашивали, шо произошло. Я им все рассказал честь по чести, а они: «Не мохет такого быть», и смотрят оба на меня, будто я с катушек слетел. А потом переглянулись, и один в ехидной такой улыбочке расплылся. Думал, если лицо забинтованное, так я не увижу. Аха! Держи карман шире! Все я видел, потому и сказал, шо у меня холова болит и в сон клонит, шоб они бырее ушли и я их рожи не видел.

Евгений улыбнулся как можно дружелюбнее:

– Не стоит так волноваться, Богдан Захарович. В нашем управлении к подобным вещам относятся серьезно. Собственно, я здесь именно по этой причине, и лично я верю, что вы действительно столкнулись с чем-то невероятным. – Он наклонился ближе к Парасюку и перешел на доверительный шепот: – Начальство велело детально разобраться в вашей истории. Поможете?

– Куды вас девать, – проворчал Парасюк после долгой паузы. – Только если увижу хучь тень улыбки на вашем лице, замолкну, и слова больше из меня не вытянете. Я человек серьезный, слов на ветер не бросаю. Ежли сказал, знач, так оно и будет. Имейте это в виду.

Евгений кивнул с невозмутимым видом. Несколько долгих мгновений майор сверлил его взглядом. Видимо, ждал, когда визитер улыбнется и он со спокойной совестью пошлет его куда подальше. Евгений легко раскусил нехитрый замысел гаишника и немного подыграл ему: слегка подался вперед, облизнул губы и чуть шире распахнул глаза, дескать, он весь внимание и сгорает от нетерпения узнать истинную правду о недавних событиях.

Парасюк клюнул на заброшенную наживку, довольно крякнул и начал делиться пережитым. Он, часто замолкая на полуслове, подробно рассказал, как вместе с сержантом преследовал черную «БМВ».

Когда речь зашла об аварии и о том, что произошло