Словно почувствовав его страх, маленькая черная змейкаподняла голову, высунула раздвоенный язык и уставилась на Маркиза неподвижнымвзглядом…

– Ой! – взвизгнул он и подскочил, как испуганный заяц.

Над его головой нависала огромная старинная люстра, и Леняуцепился за нее…

К счастью, люстра выдержала его вес.

Он подтянулся и устроился на ней, как обезьяна на дереве.

Здесь было немножко спокойнее: во-первых, дальше от змей и,во-вторых, можно хоть немного шевелиться.

Кроме того, сверху можно было оглядеться.

Возле стены стоял громоздкий платяной шкаф. Леня раскачаллюстру и перелез на этот шкаф, по нему добрался до окна, дотянулся дошпингалета. Ему удалось открыть окно, и в жаркую, душную комнату хлынул сырой ихолодный осенний воздух.

Ближние к окну змеи недовольно зашипели и отползли подальше.

Леня осторожно сполз на подоконник и высунулся в окно. Нижеэтажом находился балкон. Переступив на внешнюю часть подоконника, Маркизспустил ноги, собрался и спрыгнул на этот балкон.

Только здесь он почувствовал себя в относительнойбезопасности.

Балконная дверь была неплотно закрыта, и он проскользнул вкомнату. В глубоком кресле перед телевизором сидел мужчина в тренировочныхштанах и майке. Он смотрел футбол.

– Принеси пива, – сказал он не оборачиваясь.

– Обойдешься, – ответил Маркиз и выскользнул изквартиры.

Антонина Ивановна, экономка Артура Альбертовича Руо, или,как говорили в советские времена, домработница, занималась обычными делами. Аименно – складывала вещи своего хозяина, которые собиралась отнести вхимчистку.

Артур Альбертович велел ей отдать в чистку серый выходнойкостюм, коричневую замшевую куртку и синий пиджак.

Именно эти вещи Антонина Ивановна несколько минут назаддостала из платяного шкафа и положила на диван. Приготовив сумку, онаповернулась к дивану, чтобы уложить одежду, и растерянно уставилась на то, чтолежало перед ней.

Вместо серой пары из хорошей английской шерсти на диванележал тренировочный костюм марки «Адидас», вместо замшевой куртки – поношенныйватник, а вместо синего пиджака – и вовсе немыслимый клоунский наряд в блесткахи колокольчиках.

Антонина Ивановна покрутила головой и уселась на табурет.Что же это такое? Начало конца или конец начала? Неужели она сошла с ума?

Во всяком случае, всей этой дряни в гардеробе хозяина отродуне бывало.

– Артур Альбертович! – позвала она хозяина. –Можно вас на минуточку?

В коридоре раздались шаги, и Руо заглянул в комнату.

– В чем дело, Антонина Ивановна? – довольно сухоосведомился он.

В последнее время он вообще разговаривал с ней строго,хмурился, не смотрел в глаза и выглядел недовольным.

– Вот… вот это… тут какие-то странные вещи!.. –Экономка опасливо ткнула пальцем в сторону дивана. Смотреть туда сама онапобаивалась.

– Что же тут странного? – Артур Альбертович пожалплечами. – Это мои вещи… вы их видите далеко не первый раз… кстати, пораотнести все это в химчистку…

Антонина Ивановна повернулась к дивану, и челюсть ееотвисла.

Там лежали серый костюм, замшевая куртка и пиджак.

– И… извините… – дрожащим голосом проговорила она, укладываяодежду в сумку. – Я… я хотела только уточнить, это ли вы имели в виду?..

– Уточнили? – раздраженно осведомился Руо. – Вследующий раз попрошу вас не беспокоить меня по ерунде! – И он скрылся задверью, всей своей спиной выразив неудовольствие.

Антонина тяжело вздохнула и заглянула в сумку, прежде чемзастегнуть молнию…

В сумке лежали ватник, адидасовский костюм и блестящаяклоунская хламида.

Экономка застонала, оттолкнула сумку и снова плюхнулась натабурет.

Выходит, она действительно сошла с ума.

Звать еще раз хозяина было никак невозможно.

Она решила заняться пока какими-нибудь другими делами, а ксумке вернуться позднее. Может быть, все как-нибудь само утрясется…

Она прошла на кухню и выдвинула ящик стола, намереваясьпочистить серебряные ложки.

Однако вместо ложек в ящике оказались груды засаленныхигральных карт. Антонина Ивановна поспешно задвинула ящик и устремилась кшкафчику, где держала лекарства и прочие медицинские принадлежности. Ей пришлав голову простая и очевидная мысль измерить температуру – скорее всего у неепросто жар.

Достав футляр с градусником, она открыла его…

Но вместо термометра там оказалась ручка с неприличнойкартинкой. На картинке была женщина в купальнике, однако стоило экономкеперевернуть ручку, как купальник растворился и бесстыдница оказалась в чем матьродила.

Антонина Ивановна плюнула и от греха убрала бесстыдную ручкув шкафчик.

Переждав некоторое время, она решила сделать то, что ейобычно помогало при всяком недомогании, а именно – выпить чаю.

Поставив чайник, она достала свою любимую чайницу снарядными китаянками, сняла с нее крышку…

Вместо чая сверху лежала немного увядшая хризантема.

Экономка схватила цветок и вытащила из чайницы, но за первойхризантемой последовала вторая, за той – третья, и скоро вся кухня былазавалена цветами, как цветочный ларек перед закрытием.

Антонина Ивановна сдалась.

Она уронила голову на стол и залилась горькими слезами.

Артур Альбертович, сложив руки на груди, стоял в дверяхкухни и качал головой – он считал, что воспитательные меры должны бытьдостаточно строгими.

Леня набрал номер Руо. Ответил женский голос, и Леняпопросил Артура Альбертовича.

– Леонид! – обрадовался иллюзионист. – Рад васслышать! Вы по делу или так просто – поболтать?

– Да тут звонила одна дама по поводу заказа, –осторожно ответил Леня, – сослалась на вас… Так я уж теперь и не знаю, какбыть…

– Что вы, Ленечка, не сомневайтесь! – вскричалстарик. – Все в полном порядке, клиентка – моя старая знакомая, с детстваее знаю! Конечно, не с моего, с ее…

– Ну и ладно, – повеселел Леня. – А вы, насколькоя мог слышать, нашли новую экономку?

– Да-а… вы знаете… я тут подумал и решил оставить ту, чтобыла… – В голосе старого иллюзиониста звучало смущение. – В моем возрастетрудно привыкнуть к переменам… Мы с Антониной Ивановной все выяснили, она нехотела причинить мне вред, просто очень привязана к брату… А его сбила с толкута ужасная женщина. Надо уметь прощать! Так я и простил, а брату работу нашелпо способностям.