— Знакомься, Марина. Это твой папа, — ответила на ее немое изумление тетя Надя.

— Но как? Откуда…

— Долгая история, — тетка повернулась к Глебу. — Ну, чего стоишь? Обними дочку и беги спасать свою семейную жизнь. Мы подождем. Вон сколько лет ждали…

Как в детской игре «море волнуется раз», застывшая фигура ожила по команде ведущего. Глеб сгреб в охапку дочку, чмокнул ее куда-то в район уха и побежал вниз по лестнице. Так и не сказав ни слова. Только слезы на ходу утирал. Брови Марины поползли было еще выше, но достигли предела — дальше уже затылок.

— Мама, что это значит…

— Потом, все потом. Расскажи как там, в полиции было, а то у меня сердце остановится, — ноги Надежды Константиновны начали подкашиваться. Артем успел ее подхватить, помог спуститься на площадку между этажами. Усадил на подоконник и открыл окно. Свежий воздух ведь помогает, правда?!

— В полиции я три или четыре раза повторила нашу версию: мы случайные попутчики, — Марина переключилась на другую тему быстро и легко, как, впрочем, делается все в молодости. — Они вроде бы поверили, что бандитская разборка ко мне отношения не имеет.

— Слава Богу! — выдохнула тетка.

Артем умирал от любопытства, а как же все было на самом деле. Попытался спросить, но получилось невнятное мычание. Проклятый фиксатор! Но тетя Надя, похоже, поняла.

— Расскажи Тёме правду, — кивнула она дочери. — Думаю, после всех событий, еще одна семейная тайна нам не помешает…

Марина огляделась по сторонам и зашептала, почти в самое ухо Артема.

— Когда Серега повел тебя в больницу, я испугалась. Он был явно настроен силой забрать меня в Брянск. Или вообще мог убить, покалечить, — кто знает, что в мозгу у этой гориллы. Сбежать? Но он быстро разыщет через родственников… Пока думала, позвонил Давид, сутенер поганый. Начал кричать: где деньги, почему не вышла работать. Обещал ноги переломать. Я тогда подумала: стравить бы их, пусть поубивают друг друга. Сказала адрес, мол, приезжай, Давидик, а то уеду с женихом и ищи-свищи. Сама в панике, конечно. Полезла в бардачок, нашла там пистолет Сереги. Положила на колени, сижу, жду.

Дальше все получилось, как в крутом боевике. Давид с двумя своими дружками приехал на джипе. Попытались вытащить Марину из машины, но та успела заблокировать двери. Тогда сутенеры разбили стекло бейсбольной битой. Давид схватил девушку за волосы… И вот тут, как по заказу, вернулся Серый. Расшвырял всех троих как малышню в песочнице, не взирая на биту. Мат стоял такой, что в двух кварталах вяла листва и звенели стекла.

— Таких разборок и в кино не видела. Они долго кричали про «кадык вырву» и другие угрозы. Потом выясняли, кто кого знает — типа Пашку Молодого, еще какого-то Алика или Гарика, да не важно. Про долги Давид все время орал: не по понятиям так поступать. В итоге Серега послал их подальше и повернулся к машине. В его глазах было столько ярости, что я испугалась — вот теперь точно меня убьет. Только-только наладилась жизнь, маму нашла, семью. А этот упырь хочет у меня все забрать? Обида взяла, злющая. Подняла пистолет и выстрелила в разбитое окно.

Девушка целилась в Серого, но пуля пролетела мимо. Зато совершенно неожиданно попала в голову Давида. Сутенер упал, заливая кровью дорогой костюм и еще более дорогой московский асфальт. Его дружки, не разобравшись толком — откуда стрельба, достали из машины обрезы и расстреляли брянского авторитета. Серега сполз по капоту, широко раскинув руки.

— А тут как раз полиция с мигалками. Вызвал кто-то из соседнего дома, когда бандиты орать начали. Эти двое с оружием в руках, рядом лежат убитые. Видимо, решили, что уже некуда бежать, дали залп по полицейской машине. Тут их обоих и застрелили. В участке потом сказали: на этих парнях столько статей уголовного кодекса висело, до конца жизни бы в тюрьме куковали…

Марина во всей этой стрельбе и суматохе не потеряла головы. Стерла отпечатки пальцев с пистолета, приоткрыла дверь машины и бросила оружие поближе к мертвому бандиту.

— Полицейский, который меня допрашивал, даже не старался. Дежурные вопросы, короткий протокол. К тому же Борис Никитич опять дал денег…

— Тс-с-с! Кто-то идет, — всполошилась тетка, услышав тяжелые шаги на лестнице. — Остальное позже расскажешь.

10

По лестнице, отдуваясь и фыркая, как тюлень, поднялся дядя Боря. Вытер лоб платком.

— Уф… Ну и денек. Как ты, Тёма? Огурец? Отлично. Бодрость духа — прежде всего. А хотите я вам смешную штуку скажу? Видите во-о-он там, — ткнул он пальцем куда-то за постриженные кусты в больничном дворе. — Мой постоянный клиент, Глеб Александрович. Душа-человек. Столько лет знаю. И представьте себе, ссорится с женой. Кстати, это же именно он вчера квартиру купил. И на премию расщедрился, ну, с которой у нас все началось…

Услышав слегка истеричный смех жены, дядя Боря даже немного обиделся.

— Так, не понял… Я что-то пропустил?!

Дальше Артем не слушал. Только смотрел в окно. Да уж, та еще парочка. Взрослый мужчина в помятом костюме и со съехавшим на бок галстуком, сидит на скамейке и рыдает как ребенок. Пытается объясниться сквозь все эти слезы-сопли. Прекрасная Татьяна стоит и смотрит на него с таким же равнодушным и отстраненным видом, с каким час назад принимала объяснения Артема в любви. Время от времени качая головой — жест понятный всем без перевода. Нет, нет и нет.

Значит, слукавила. Не все в порядке в ее королевстве. И не так уж и счастлива она замужем. Особенно теперь, когда выяснилось, что ее король — шахматный. Ходит только на одну клетку.

— Ничего, скоро заживет челюсть, и я обязательно попробую еще раз, — думал, нет, скорее, предвкушал юноша. — Снова скажу ей все те слова, и будь что будет.

А в том, что возможны самые невероятные невероятности, Артем уже не сомневался.

Путь к сердцу мужчины

Этим летом я решил спасти мир. Просто приехать на пляж в Ялте, в одну из этих чудесных черноморских бухт. Лежать на спине и ничего не делать. Тем самым как бы не усугубляя энтропию Вселенной, а стало быть — да-да-да! — отодвигая гибель планеты хотя бы на несколько секунд.

И представьте себе: в самый разгар спасательной операции кто-то бросил на меня тень. Люди, ну что вы за люди! Тут стараешься изо всех сил… А кто-то солнце загораживает. Лениво открыл один глаз. Второй тут же распахнулся сам собой — от удивления.

Помните удава, который проглотил слона?