litbaza книги онлайнСовременная прозаЛюбовница Фрейда - Дженнифер Кауфман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 73
Перейти на страницу:

Когда они вошли в комнату, Якоб, отец Фрейда, сидел в кресле, читая газету и пыхтя трубкой. Он улыбнулся, встал и обнял каждого внука. Якоб был высоким, красивым, и Минна любила его, даже зная, что Зигмунд стыдился отца.

А дети деда просто обожали. Он вытащил коробку из-под сигар, заполненную открытками, которые покупал у уличных разносчиков, и предложил внукам выбирать из множества картинок: лягушки-жокеи верхом на огромных крысах, принцессы-кошки на балу, эльфы, играющие в «каравай-каравай». Еще у него были открытки, изображающие императора, летящего выше облаков, словно крылатое божество, его пышные седые волосы и розовое лицо напоминали земляничное мороженое, покрытое сверху взбитыми сливками.

— Давайте сядем, — произнес Якоб, игнорируя раздражение Амалии из-за отсутствия Зигмунда.

Обеденный стол на десять персон был устлан слоями, подобно женщине в многочисленных юбках, с белой нижней скатертью с кружевной дорожкой по центру и множеством различных скатерок. Ароматы кислого жаркого, лукового пирога и вареников с капустой выманили детей к столу. Но у Минны это сочетание запахов вызвало тошноту.

— Я наняла новую служанку — полную неумеху, — промолвила Амалия. — Не в состоянии ни приготовить, ни убрать. Видимо, следует избавиться от нее. Хотя, бог ведает, у нас нет денег, чтобы нанять получше.

Минна и Марта неловко ерзали на стульях, когда Амалия, как обычно, оскорбляла Якоба, не стесняясь присутствием детей.

— Раньше, даже со всеми его сумасшедшими планами запасаться тем или этим нам по крайней мере хватало для приличной жизни, но теперь он просто сидит без дела, занимая деньги и….

— У меня есть потрясающая новость, — прервала ее Марта.

— Новость?

— Зигмунд получил должность профессора!

Минна положила вилку.

— Получил? Когда? Почему он мне не сказал?

— Он полагал, что я передам тебе эту новость, дорогая, — сказала Марта, с улыбкой глядя на сестру.

Минна, потеряв дар речи, налила себе бокал вина и заковыряла вилкой в тарелке. Когда подали десерт, она отодвинула пирожное со сливками.

— Разве ты не хочешь сладкого? — спросила Марта.

— Угощайся, — произнесла Минна, подвигая тарелку сестре.

— Ну, не пропадать же добру! — И Марта отправила сливочную глыбу в рот.

Когда они вернулись домой, Минна сразу пошла к себе, измученная и расстроенная. Как мог он не сообщить ей! Такое значительное, такое важное для него назначение! Она легла на кровать, зарывшись головой в подушку. Надо было отдохнуть.

Когда Минна проснулась, было темно, значит, спала она долго. В комнату заглянула служанка, и Минна помнила, что сказала ей: «Уйдите! Я больна». После этого ее оставили в покое.

Когда ей удалось встать с постели, она наполнила ванну и погрузилась в теплую воду, думая, что сейчас самое суматошное время дня и детям требуется максимум внимания. Они устали и капризничают, им надо помочь с уроками, затем вымыть, накормить ужином — дерущихся друг с другом, соперничающих за ее внимание, а вскоре несущихся к столу, словно голодные поросята.

Минна медленно вытерлась у камина и снова забралась в кровать. Ничего она не может. И не покинет комнату.

Зигмунд был отчужденным и свободным от нее все эти недели, и это мучило ее. Как странно, получить «лечение молчанием» от самопровозглашенного короля «лечения разговорами». Она боролась с гордостью и пыталась приблизиться к нему, но Зигмунд отвечал полным безразличием и часто закрывался в кабинете один или с Флиссом. Минна извиняла его тем, что он находился под давлением необходимости сдать в срок «Толкование сновидений». Теперь он работал над ним сутки напролет, и все там сошлось — и его самоанализ, и эдипов комплекс, и его теории: ид, эго и суперэго.

Однако страдание от его холодного безразличия не утихало. Минна просыпалась с ним, и оно сопровождало ее весь день, даже когда она занималась детьми. Она потеряла аппетит и способность радоваться. Иногда чувствовала, как боль пульсирует в шее и ползет по руке. Однажды Минна так стиснула зубы, что у нее началась мигрень. Даже чтение не помогало. Все чаще закрадывалась мысль, что она ему надоела.

Единственное облегчение приносил бокал джина. Марта увлекалась опием, Зигмунд — никотином и кокаином. Натянув ночную рубашку, Минна открыла окна и вдохнула свежий воздух. Небо из серебристо-сиреневого стало темно-фиолетовым, и затем — черным. Она вытащила бутылку джина из-под кровати и плеснула себе изрядную порцию, а потом другую… и еще одну, пока не почувствовала, что в ней зашевелилось нечто сродни гневному огненному смерчу. Что она тут делает, сидя без дела и ожидая, что он позовет ее? Что произошло с ее силой воли и решительностью? Не думает же он, что она навсегда смирится с подобным отношением? Никто бы на ее месте не смирился. Если Зигмунд не склонен говорить с ней, она сама заговорит с ним.

Минна надела юбку, блузку и причесалась. Не забыла прополоскать рот — дыхание все еще сильно пахло выпивкой. Уже сама мысль о встрече возбуждала ее. Твердой походкой она вышла из спальни и спустилась по лестнице.

Дверь в кабинет Фрейда была приоткрыта, и Минна вошла без стука. Он сидел за столом, положив локти на кипу бумаг. Обычное облако дыма висело в воздухе, с пепельниц свисали небрежно затушенные сигары. Он взглянул на нее в крайнем изумлении.

— Минна?

Его потное лицо раскраснелось, глаза опухли и были окружены глубокими тенями. Она заколебалась.

— Ты нездоров?

— Боюсь, что у меня беда с пациенткой, — произнес Фрейд.

Он помолчал, глядя на нее.

— Полагаю, что Вильгельм нанес ей непоправимый вред.

— Что случилось? — Ее не удивило, что сумасшедший Флисс наконец совершил серьезную ошибку.

Имя пациентки было Эмма Экштайн. Минна знала, что ее родители были довольно известными людьми в Вене. Фрейд рассказал ей, что девушка сначала обратилась к нему, жалуясь на легкую депрессию и боли в животе. Он диагностировал ее, и, судя по симптомам, болезнь походила на умеренную истерию. Вскоре Фрейд проконсультировался с Флиссом. Осложнения возникли, когда Флисс решил, будто мучения девушки связаны с носом, и он подверг ее долгой и болезненной операции, удалив часть ткани в носоглотке.

— Я виню себя в том, что позволил ему эту операцию. После того как Вильгельм вернулся в Берлин, семья девушки сообщила мне, что она сильно мучается. Я осмотрел ее — гной и кровь медленно сочились сквозь бинты, и пахло, как от инфицированной раны. Я предположил, что началось заражение.

— О боже! — воскликнула Минна, испытывая, однако, извращенное удовольствие — нет, не от мучений бедной девушки, но от глупости Флисса.

— Я немедленно вызвал специалиста. Он лишь раз взглянул на пациентку и сразу вскрыл рану. И знаешь, что он нашел там?

— Что?

— Нитки. В ее носовой полости были нитки от марлевого тампона, который он оставил в ране. Хирург сказал, что было сложно вычистить это безобразие, Вильгельм шел вразрез со всей общепринятой практикой и, вероятно, убил девушку.

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 73
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?