— Это мой магический амулет. Древние египтяне верили, что его обладатель, предположительно, наделялся сверхъестественными способностями, — произнес Фрейд, поднося статуэтку к свету, чтобы гостья увидела, как солнечные лучи играют в изгибах бронзового тела.

«Что он делает? Повторяет отрепетированную роль?» — думала Минна. Ведь то же самое — слово в слово — он говорил и ей. Но не поил чаем с сахарным печеньем.

Откинув голову, женщина не сводила с него глаз, деликатно поднося чашку к губам. Юбки у нее были в причудливых плиссированных рюшах, а перчатки оторочены жемчужинами. Раньше Минна не заметила этих маленьких штрихов, свидетельствующих об аристократизме гостьи.

— Восхитительно, правда? Мой антиквар горы свернул, чтобы добыть ее.

С невинным видом Минна вошла в комнату, на ходу придумывая предлог. Зигмунд посмотрел на нее с выражением боли на лице.

— О, мы снова встретились, — сказала она. — Я Минна Бернайс. Сестра Марты.

В огромных прекрасных глазах дамы отразилось удивление.

— Простите меня, я не знала, что вы — член семьи.

Повисло неловкое молчание. Минна ждала, что Фрейд что-нибудь скажет, но он стоял, глядя ей в лицо. Гостья разрядила ситуацию.

— Я — Лу Андреас-Саломе, — промолвила она, слегка подвинувшись на кушетке, — не хотите ли к нам присоединиться? Зигмунд как раз показывал мне свою коллекцию.

— Я ее уже видела, — холодно ответила Минна, — но в любом случае, благодарю вас, мне пора.

А чего она ожидала? Хотя бы притворного радушия с его стороны?

Минна вышла за дверь, отягощенная откровением: в его жизни есть другая женщина, и это не ее сестра.

Минна брела по залитой солнцем Рингштрассе мимо богатых домов за резными воротами и вытирала взмокший лоб, чувствуя, как пульс непривычно участился. Наверное, она перегрелась на солнце. А может, это от злости. Или от унижения. Она так отчаянно хотела спать, что в глазах жгло и кололо. Всю прошлую ночь ей пришлось просидеть возле Софи, которая подхватила легкую форму желудочного гриппа, и теперь она сама ощущала тяжесть в животе, несмотря на то, что была голодна. Наверное, тоже подцепила вирус от малышки. В довершение всего глаза у Минны были буквально на мокром месте. Вот уж совершенно на нее не похоже.

Минна обрела убежище в одной из ближайших кофеен. Села за мраморный столик, обмахиваясь шляпой, но все равно кожа у нее была холодная и липкая. Сняв шерстяной жакет, Минна повесила его на спинку стула, ослабила пояс на юбке, расстегнув несколько верхних крючков. Она заказал свой любимый кофе по-турецки с сахаром и взбитыми сливками и откусила кусочек хлеба с сыром.

Кофейня была полна: забежавшие перекусить покупатели рынка, военные в нарядной форме, студенты, поглощенные чтением газет. В одном углу сидели трое молодых людей и хорошенькая девушка, облокотившись на спинки деревянной скамьи. Они коротали день за рюмкой и сигаретой, казалось, им нипочем все сложности жизни. Девушка вдруг расхохоталась в ответ на чью-то реплику, ее глаза и щеки загорелись. Минна устроилась поудобнее, вытерла салфеткой влажную шею и попыталась размышлять, но почувствовала, что сбита с толку и совершенно потеряна.

Внезапно смесь густого запаха венского кофе и табачного дыма вызвала в ней отвращение. Горло и гортань перехватило спазмом, тошнотворная волна захлестнула, словно петля, и она с трудом подавляла желание вырвать. Вцепившись в край стола, Минна зажмурилась, переждала минуту, а потом медленно встала. Ей обязательно нужно поговорить с Зигмундом.

Зигмунда не было в кабинете, когда Минна вернулась домой. Марта в передней поправляла хризантемы в вазе.

— Где Зигмунд?

— Ушел с фрау Андреас-Саломе. Ты ее знаешь?

— Да.

— Красавица. Она поэтесса. Заинтересовалась работой Зигмунда. Посетила его лекции. Это очень хорошо для нас. Она богата, со связями. Сплетничают, что четверо любили ее в одно и то же время. И не кто попало — Климт, Рильке, Ницше и еще один, который покончил с собой, когда она его бросила.

— Как ей повезло!

— Действительно, — сказала Марта, не уловив сарказма, — вызывать к себе такую любовь.

Минна чувствовала, что переутомилась, она была безрадостной, словно ребенок, который вот-вот расплачется.

— Как давно он встречается с ней? — спросила она чуть слышно.

— Встречается? Откуда я знаю? Меня подобное не интересует. Может, надо было купить розовые? Сегодня у них были розовые хризантемы.

— Он вернется к обеду?

— Уверена, что вернется, потому что завтра уезжает на конференцию в Геттинген. Фрау Андреас-Саломе устроила ему эту поездку.

— О!

— Пойди отдохни, моя дорогая.

Минна шагнула к лестнице, но задержалась.

— Как ты это терпишь? — произнесла она, стоя спиной к Марте и держась за перила.

Было так тихо, что она слышала собственное дыхание. Струйка пота потекла за ухом.

— Что, дорогая?

Минна заставила себя медленно повернуться лицом к сестре.

— Как ты выдерживаешь его, когда он бросается от одного человека к другому, отдавая ему все свое внимание и игнорируя остальных? Это же невыносимо, разве ты не согласна? Это заставляет задаться вопросом: в чем же его настоящие привязанности?

— Я выдерживаю. Меня это не волнует. Теперь не волнует. Пускай развлекается.

— Развлекается?

— Важно ведь то, что ничего серьезного за этим не стоит. Ему нравится тот, кто стимулирует его ум. Но ненадолго. Эта женщина не тревожит меня ни в малейшей степени, и тебя она не должна беспокоить.

— Но, Марта…

— Минна, вспомни о докторе Брейере. И о докторе Флиссе, и еще о многих. Зигмунд боготворил этих людей, а теперь даже не упоминает их имен. Он похож на капризного ребенка. Обожает того, а потом другого. Мужчин. Женщин. Древних воинов. Я не могу заниматься всем этим, если честно. Мне хватает проблем с детьми.

Минне было нечего возразить в ответ. Наверное, Марта не понимала, что она и Зигмунд — любовники, но она, конечно, не могла не заметить, что Минна была просто еще одним человеком, который «стимулировал его ум». И что эта связь в конечном счете разорвется, как и другие. «Нелепо», — думала она. Единственным человеком, подтвердившим ее худшие опасения в отношении Зигмунда, оказалась Марта.

Минна поднималась по лестнице — разъяренная, едва способная скрыть унижение. Уже подойдя к своей спальне, она остановилась перед открытой дверью в комнату Марты. Чуть помедлив, двинулась к полке, где Марта держала самые необходимые книги. И нашла то, что искала, рядом с немецким переводом «Повседневной поваренной и домоводческой книги миссис Битон».