Пришлось ладошками упереться ему в грудь, чтобы не дать рвануть следом за Ясперой.

– Очнись, ревнивец ты наш, оставь ее уже в покое, а не то она меня однажды ночью придушит! Почему у тебя всегда такие сложные отношения с женщинами? Не мог выбрать Лорелей Гамильтон? У нее две проблемы: что надеть и как это побыстрее снять. И иди ты к черту, Кейман, с такими тренировками, потому что если ты хотел, чтобы я прониклась страданиями Ясперы, то поздравляю. Я прониклась. Челюсть болит?

Мне подарили до ужаса мрачный взгляд, но, к счастью, Крост не стал продолжать бессмысленный разговор. Сейчас в раздумьях, пожалуй, пребывали все трое. Я прикидывала, как подобраться к палачу, Крост ревновал…

А вот о чем думала Яспера, не знаю. В момент соприкосновения сознаний не только ее разум открывался мне, но и защита моего существенно слабела. И что могла там увидеть Ванджерия?

Вряд ли она скажет. Но как бы это не стало ее оружием в нашей борьбе.

– Я похожа на шлюху.

– Угу.

Кейман даже не оторвался от блокнота! И я обиделась.

– Ты можешь отвлечься от работы и хоть раз меня поддержать?

– Я тебя только что поддержал.

Он поднял голову, смерил меня задумчивым взглядом и… снова уткнулся в писанину.

– Да. Ты похожа на шлюху.

– Что ты там такое пишешь?

– Ответ родителям адепта Корви. Он нажаловался, что его споили и подвергли его жизнь опасности.

– Он же на третьем курсе Школы Темных. Еще не привык?

– Видимо, нет.

– А родители Корви не подождут полчасика, пока я не уйду, а?

Со вздохом Кейман отложил блокнот, закрыл перо колпачком и сложил руки на груди, рассматривая меня.

– Что ты хочешь, маленький монстр? Как я должен тебя поддержать? Ты хотела выглядеть как девица облегченного поведения – ты выглядишь как девица облегченного поведения. Я это подтверждаю. Какая еще поддержка тебе нужна?

– Я хотела выглядеть так, чтобы темный мужик на меня клюнул.

– Это одно и то же. Он клюнет.

– И почему ты меня не отговариваешь? Не предлагаешь другие варианты?

– Зачем? – Он усмехнулся. – Твой тоже сработает. Он не хуже и не лучше моих.

– Хоть расскажи, что придумал.

– Неа. Учись нести ответственность за свои решения. Только не заиграйся. А не то если ты проснешься утром в постели палача, твой бывший приятель спалит мне школу с психу.

– Эй! За кого ты меня принимаешь?

– За одного из пары сотен пубертатных подростков школы. Который сейчас отправляется заводить знакомство с демоном вдвое старше.

– Он же немой!

– А тебе во время этого дела обязательно потрындеть надо?

От бессилия и досады я даже топнула ногой. Крост издевался, получал от издевок определенное садистское удовольствие и явно мстил за удар. Что было совсем не справедливо, ведь била-то Яспера, а страдаю я. Да у него даже следа не осталось!

На себя было страшновато смотреть. Пожалуй, в определенной ситуации короткое черное платье с провокационным вырезом, из которого чуть виднелся краешек кружева белья, могло быть уместно. Ну… например, если бы я снималась в порно. Или, на худой конец, на Хэллоуин – я бы с успехом могла сыграть развратную летучую мышь.

Но в целом скромная Деллин в школьной форме нравилась мне гораздо больше, чем девица в отражении.

– Если бы Санта спросил, чего я хочу на Рождество, я бы загадала свои волосы обратно.

– Санта дарит подарки только хорошим девочкам. Боюсь, он не отличит тебя в толпе плохих, – совершенно не по-магистерски заржал Кейман.

Я бы кинула в него сапогом, но пора было обуваться.

– Ты уверен, что он там будет?

– Да. Он ходит в бар перед каждой казнью.

– Профанация какая-то, а не суд. Они уже знают, что будет казнь!

Я прыгала на одной ноге, застегивая сапог. Длинный тонкий каблук имел странную спиральную форму и, по заверениям продавщицы в салоне, был последним писком моды.

«Что же тебе прижали-то, что ты так пищала», – подумала я, но времени долго ходить по магазинам не было, а эта пара оказалась единственной подходящей.

– Я готова, – наконец выдохнула, окинула себя взглядом в последний раз и поняла, что причин задерживаться больше нет.

– А палач точно не готов.

– Ты долго будешь издеваться?

– Всегда.

– Тогда я пошла.

– Стой. Кое-чего не хватает.

Я судорожно проверила браслет с крупицами, но он был на месте.

– Чего?

– Магии. Это же Флеймгорд.

Несколько крупиц с моего браслета превратились в черных бабочек и принялись порхать вокруг меня. Я тут же вспомнила свое первое появление во Флеймгорде, когда окунулась в мир, где магия была чем-то вроде аксессуара. В богатых районах, на тусовочных улицах и в отелях огненные птицы, водные змеи и воздушные кошки. Теперь я совершенно точно выглядела как богатенькая тусовщица. Хотя крылья, пожалуй, все же привлекут лишнее внимание. Демоны – а именно за него меня принимали – редко достаточно богаты, чтобы проводить время в барах столицы.

– Богиня позволит мне вернуться к письмам?

Богине очень захотелось дернуть его током, но Кейман почти силой выпихнул меня на улицу и закрыл дверь на все три замка.

Во Флеймгорд вернулась гроза. И я. Клянусь, эти два явления были совершенно не связаны!

Все же мир, который управляется Хаосом и Смертью, не может быть логичным и упорядоченным. Как у нас все интересно: Крост – бог стихий, но, чтобы скрыть способности, выдает себя за темного, хотя над темными тварями и хаосом совсем не властен. Помимо стихийной силы у него есть зрелищный, но слегка бесполезный талант устраивать грозу.

Я – богиня смерти и хаоса, вроде как должна отвечать за то, над чем не властен Крост, но клянусь, я даже за свой язык не всегда отвечаю! И способность нагонять тучки, похоже, в прямом смысле передалась половым путем. Прямо триппер какой-то.

А еще есть Акорион, частичка моей души, смешанная с мятежной частичкой хаоса. Сто процентов братик у меня старший – из этого первого блина получился знатный комок… неважно, в общем, комок чего.

И во всем этом хаосе есть гигантские пауки, драконы, обращенный в монстра маг, короли стихий, демоны-преподаватели, Совет Магов, немой палач и порталы в соседний, немагический, мир.

Я даже замерла и прислушалась: не поскрипывает ли готовая вот-вот уехать крыша.

Но только дождь барабанил по стеклам, вывескам, перилам. В такую погоду мало кто шатался по улицам, но музыка, яркий свет, запах табака и смех буквально лились из окон всевозможных кафешек, баров, клубов, театров и салонов. Богемная жизнь Флеймгорда не останавливалась ни на миг, ее не волновал Акорион, затаившийся где-то в собственном замке, не беспокоили грядущие перемены. Здесь словно не заметили, что крупицы земли подскочили в цене, и теперь сотни тысяч семей, занимавшихся хозяйством, едва сводят концы с концами. Здесь никого не волновала судьба огненной принцессы: если Брину и обсуждали, то вскользь, за бокалом чего-нибудь крепкого.