На самом деле в коммуникации животных синтаксис обычно довольно неопределенный, а не строгий, как в человеческой грамматике. Даманы исполняют длинные песни, состоящие из пяти различных типов звуков, и, хотя порядок элементов в них вовсе не случайный, он все же и не фиксированный. За подвыванием часто следует фырканье, вдвое реже — звук «чак», но почти никогда — щебет, притом после взвизга чаще всего идет еще один взвизг. Звучит это так, словно животные мысленно играют в кости, определяя, какой звук издавать следующим, но кости утяжелены свинцом, и эти перевешивающие грани и определяют синтаксис. Мир животных во многих отношениях более неоднозначный, чем мир человека. Мы понимаем точные указания: «Возьми зеленый шарик и помести его в третью чашку справа». Можно научить собаку брать шарик и класть его в чашку, но она не научится понимать конкретные нюансы указаний. Подобным же образом, поскольку инопланетные животные, по всей видимости, должны были развиться из более примитивных существ с примитивными коммуникативными запросами, экосистемы других планет, вероятно, могут состоять как из примитивных животных, чьи коммуникации отличаются невнятным синтаксисом, так и из более сложных животных с более сложной коммуникацией, а значит, и с более четким синтаксисом.

Синтаксис — критерий отличия осмысленного сигнала от случайного набора звуков. Именно синтаксис нашего языка подсказывает нам, что «чуть пошли поймали и Буку не Пятачок и Пух охотиться» — не настоящее предложение. Многие предполагают, что, если искать признаки синтаксиса, а не случайного распределения слов, это поможет нам распознать инопланетное сообщение, посланное нам из космоса. Этот синтаксис может иметь вид грамматики Хомского, и тогда мы получим достаточное основание считать, что сообщение составлено на настоящем языке, или же он будет напоминать песни даманов, из чего следует, что у сообщения имеется структура, но мы не сможем окончательно определить, язык это или нет. Отличить упорядоченность от случайности не так просто, как кажется, но возможно. Статистические свойства сигнала, подчиняющегося определенным (неизвестным нам) правилам, с большой вероятностью будут отличаться от свойств сигнала, сгенерированного случайным образом, однако не вполне ясно, чем именно. В настоящее время ученые как раз трудятся над усовершенствованием алгоритмов, позволяющих это установить, в ожидании возможного сообщения от инопланетян. Проект по поиску внеземной разумной жизни под названием Breakthrough Listen[96], рассчитанный на 10 лет и с бюджетом $100 млн, включает, среди прочего, исследование статистических аномалий, которые могут указывать на то, что сигнал из космоса представляет собой речь.

Без синтаксиса язык вряд ли может обойтись. Но возможен ли синтаксис, настолько радикально отличающийся от всех описанных нами случаев, что он вообще не будет поддаваться методам анализа, применяемым в науке? Учитывая, что способы обработки информации у инопланетян могут оказаться совершенно непохожими на наши, не следует забывать, что могут существовать типы синтаксиса, не обязательно вписывающиеся в модель человеческого языка. До сих пор под синтаксисом мы подразумевали способ упорядочивания символов — слов, в случае языка и звуков, в случае пения птиц или даманов. «Упорядочивание» в данном контексте означает упорядочивание во времени, идет ли речь о словах, произносимых вслух или прочитываемых на странице. Мы начинаем с самого начала (как и положено начинать) и следуем по ходу предложения до конца. Линейность времени для нас непреложный факт, — практически все вокруг нас упорядочено во времени, ведь время неумолимо движется вперед. Тем не менее в фильме «Прибытие» 2016 г. весьма эффектно решен вопрос инопланетного языка, в котором время не линейно — но, на беду, при всей примечательности этого решения, оно остается умозрительной фантастической гипотезой.

Поэтому давайте рассмотрим этот вопрос с более твердых научных позиций: существует ли способ упорядочивать символы (не обязательно слова) по правилам синтаксиса, но не во времени?

Конечно, существует, и мы постоянно наблюдаем его в повседневной жизни. Символы упорядоченно выстраиваются в пространстве, а не во времени, притом не так, как слова, расположенные на пространстве страницы (это в действительности упорядоченность во времени, поскольку подразумевается, что вы должны прочитать их в определенном порядке). Возьмем знаменитую настенную роспись «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи. Или обложку альбома рок группы The Beatles под названием Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band. Это, безусловно, не просто случайные пятна краски на поверхности, и более того, это также не просто случайные сочетания символов типа Иисуса с учениками за столом или Марлен Дитрих и Бернарда Шоу рядом с Джорджем Харрисоном на обложке альбома. Каждому представленному персонажу там отведено особое место, и оно имеет важное значение для понимания смысла картины, однако эти отношения, безусловно, не временны́е. Можно ли сказать, что изобразительное искусство — это форма языка? Могут ли инопланетяне говорить с помощью живописи?

Да, это возможно, и мы уже встречались с подобными существами раньше, в разделе 5, — головоногие моллюски, в особенности каракатицы, общаются с помощью цветных узоров, создаваемых особыми кожными клетками. Хотя у каракатиц и кальмаров на самом деле нет полноценного языка на основе картин, возникающих у них на теле, в то же время их завораживающие узоры не носят случайный характер. Иными словами, они обладают некоторым синтаксисом. Хотя никто пока еще не подвергал эти узоры подробному анализу и не проверял, какой объем информации может кодировать пространственный синтаксис, сам факт того, что на Земле головоногие развили коммуникативную систему, основанную на пространственном синтаксисе, означает, что мы не можем полностью отвергнуть идею существования подобного языка в других уголках Вселенной. Инопланетян, изъясняющихся картинками, обнаружить будет непросто, а понять еще труднее, как раз потому, что их речь не подчиняется правилам той грамматики, которую мы ожидаем встретить в языке. Но какая замечательная возможность — и более того, достаточно реальная!

Состоит ли язык из слов или звуков, упорядоченных во времени, или картинок и узоров, упорядоченных относительно друг друга в пространстве, его главный инструмент — комбинирование символов. В английском языке всего 170 000 слов, но мы комбинируем их безграничным множеством способов. На обложке альбома Sgt. Pepper’s рядом с Полом Маккартни мог бы стоять Джон Леннон, но его там нет. Символы нужно комбинировать, чтобы они сложились в язык, и, по-видимому, это является необходимым условием. Но помимо этого, человеческие языки обладают другим важным свойством, которое может как быть, так и не быть универсальным. Слова человеческого языка, как правило, никак не связаны с предметом или действием, которые ими описываются[97]. Звук слова dog (собака) имеет для меня определенное значение, но никак не связан с собакой для носителя французского или арабского языка, если они не владеют английским, или для инопланетянина, который заведомо не сможет вывести значение слова из его звучания. Слова в большинстве своем являются произвольными обозначениями. Произвольными, а не просто отвлеченными, как живопись импрессионистов. Если прищуриться, разглядывая картину Моне, можно разобрать, что на ней изображено, но сколько ни прищуривайся при слове ‘dog’, в нем не рассмотришь собаки.