С каждым шагом я чувствовала присутствие мужа всё отчётливее. Даже так и не удосужившись поинтересоваться в свое время, где находится его спальня, я шла сейчас к ней прямой наводкой, ведомая нашей феноменальной супружеской связью. Ле Гилю, который прекрасно знал, где что в особняке находится, и успел побывать у сына, не пришлось показывать мне дорогу.

Вот и дверь, такая же, как в моей комнате. Однажды я была здесь. В первую брачную ночь. В полной темноте и в таком состоянии, что совершенно не запомнила, откуда именно столь поспешно бежала. И вот я вернулась. Вернулась туда, откуда, можно сказать, все началось. И на этот раз добровольно.

Глубоко вдохнув и успокаивая бешено колотящееся сердце, я взялась за ручку и потянула на себя.

Ён, я здесь, я иду к тебе.

Мне открылась комната, большая и светлая, вся увитая и уставленная всевозможными растениями. В прошлый раз я ее не рассмотрела. Из огромного, заменяющего целую стену, окна, пробивался сквозь снежную пелену мягкий утренний свет. Посередине спальни стояла кровать — копия моей. Та самая, на которой в ту ночь я проснулась. И где зародилась жизнь Лютика. Сейчас на ее краю сидела Кристина. С беспокойством и нежностью она склонилась над неподвижным, вытянувшимся под одеялом сыном.

А рядом с ними, метнув в нашу с Ле Гилем сторону ошеломленный взгляд, стоял тот, кого после кадровых чисток мужа я не ожидала увидеть в поместье больше никогда — бывший помощник анасара Жу Даль.

Глава двадцать восьмая. Тайная операция

Пока я лихорадочно придумывала, как объяснить Жу Далю существование двух Ле Ёнов, он сам поклонился и воскликнул:

— Анасар Ле Гиль! Я счастлив с вами познакомиться. И рад, что вы вернулись в поместье! Позвольте представиться — я Жу Даль, личный помощник вашего сына.

И, не дав мне вдоволь поудивляться, откуда он может знать в лицо того, кто покинул поместье много лет назад, Жу Даль обратился ко мне:

— И вас, анасарана, я тоже рад видеть. И рад, что вы благополучно всё вспомнили и вернулись к нам из своего мира.

— Вы меня помните? — озвучила я одну из причин своей отвисшей челюсти.

— Ага, помнит, — рассмеялась со своего места Кристина, вызвав улыбку и у меня. — Только сначала он решил, что я — это ты. И всю эту пафосную речь пришлось выслушивать мне.

— Прошу прощения, — сказал смущенный Жу Даль. — Но для меня вы слишком похожи. Я и сейчас не вижу особой разницы. Люты, кажется, имеют одинаковый вкус на женщин.

Ле Гиль нахмурился. Я перестала улыбаться. И только Кристина безмятежно гладила по руке Ёна.

— Люты? — уточнил Ле Гиль, мрачнея.

— Не извольте беспокоиться! — замахал руками Жу Даль. — Я на вашей стороне! Месяц назад анасар Ле Ён позвал меня к себе в кабинет и предложил выбор. Он сказал, что не хотел бы терять такого хорошего помощника, как я, да и нового искать желания не имеет. И спросил, готов ли я работать на чудовище. Честно признаться, и я раньше подозревал, что с анасаром не все так просто. Но такое признание повергло меня в шок. Я спросил, не боится ли он рассказывать о себе такие вещи, на что он продемонстрировал мне колокольчик забвения. Стало понятно, какой именно выбор мне предлагается. Анасар ничем не рисковал, раскрывая передо мной свою сущность, а я мог решить, жить ли дальше в блаженном неведении, но работать при этом на кого-то другого, или принять хозяином… Люта. Анасар обещал хорошие рекомендации и немалый гонорар в качестве компенсации… И я, знаете ли, решил, что у меня прекрасный хозяин, и другого мне не надо. Поэтому… — он посмотрел на меня с теплотой. — Анасарана, я ни разу не пожалел о своем решении, ведь благодаря этому я познакомился с самым чудесным малышом на свете.

От сердца отлегло. Честно признаться, мне было бы жаль, поступи Ён с верным помощником так же, как и со всеми остальными слугами. А союзник среди людей мужу будет очень полезен.

И мне хотелось бы, чтобы Ён оставил в особняке еще одного человека, старую и добрую няню Нут. Интересно, а ей он предлагал подобный выбор? Что-то подсказывает мне, она без лишних размышлений предпочла бы то же самое, что и Жу Даль.

— А где он? — спросил, тем временем, помощник. — Слуги сказали, что ребенок, которого они считают новорожденным младенцем, пропал. Анасарен Лютик в безопасности?

— Он прячется в лесу, — сказала я. В это мгновение метель за окном взвыла особенно протяжно и жутко. Я вздрогнула и подумала, что идея отправить туда ребенка — не самая умная для любящей мамы.

Он Лют, Женя. Разумеется, он не мерзнет и не превращается в сугробик. Создал вокруг себя капсулу с кусочком лета внутри и спокойно ждет, когда за ним придут. Или позовут домой.

— Если вы такой хороший помощник, то где были, когда король едва не казнил вашу хозяйку? — холодно поинтересовался Ле Гиль. Он успокоился насчет этого излишне осведомленного человека, но нашел другой повод для недовольства.

— Прошу прощения, анасар Ле Гиль, меня не было в поместье по поручению анасара Ле Ёна. Я прибыл под утро. По дороге, там, где еще несколько дней назад проходила граница зимы и лета, я обнаружил оставленные санные дилижансы и понял, что в поместье гости. По гербу на дилижансах — что это высокопоставленные гости, королевской крови. И поспешил в особняк. Ведь я знал, что анасар Ле Ён нестабилен и нуждался в моей помощи. Обнаружив, что в поместье тоже зима, я обеспокоился, всё ли хорошо с хозяином. Уже в особняке слуги сказали мне о его состоянии, и я первым делом помчался к нему, сюда. И обнаружил тут анасарану. После небольшой путаницы мы разобрались, кто есть кто, и анасарана Кристина поведала, что произошло с анасаром Ле Ёном. И о вашем возвращении. А потом вошли вы с анасараной Евгенией.

— Понял, — произнес Ле Гиль. — Всё это замечательно, но сейчас есть дело поважнее. Кристина, у анасараны Жени нет сил, она тоже иссушила себя попытками исцелить мужа. И у нас есть только один шанс — помощь нашего внука. Это не меняет главного — надо попасть в лес, но так, чтобы король и его люди ничего не поняли.

— Тайный ход? — то ли спросила, то ли уточнила Кристина. И посмотрела на шкаф.

Какой еще тайный ход? В спальне Ёна есть тайный ход?!

Ле Гиль кивнул, отвечая Кристине. А