На колодце Чарышли нас догнала другая автомашина, посланная из Ташауза для подстраховки на тот случай, если поломается наш вездеход.

Я пересел к другому шоферу и сразу ощутил разницу в езде. До самого кордона в урочище Еды хауз меня ни разу нигде не тряхнуло. Ручаюсь, будь у меня в руках полный стакан воды, из него не пролилось бы ни единой капли. Машина шла быстро, мягко и плавно покачиваясь на рытвинах.

Голубоглазый фотограф Сапар Гельдыев по-прежнему ехал в кузове, держа наготове свое фоторужье. Он все еще не терял надежды на свою удачу, и вскоре, как только мы въехали в заросли кустарника, был вознагражден за долгое терпенье.

Неожиданно послышался знакомый стук в крышу кабины и вездеход остановился. Впереди, по ходу машины, недалеко от нас, паслось несколько джейранов. Вскинув точеные мордочки и навострив уши, они с любопытством смотрели в нашу сторону.

Таких встреч с джейранами было несколько. Это подтверждает мысль о том, что их число в заповеднике заметно возросло.

К полудню мы приехали в Еды хауз. А на исходе дня за нами прилетел самолет. Когда он проходил вдоль берегов Сарыкамышского озера, я не мог оторваться от иллюминатора. Закатные лучи косо падали на тускло сверкавшую воду, на которой поразительно четко, как на графическом рисунке, чернели многочисленные острова самой причудливой формы. Они похожи были то на огромный овальный круг, внутри которого также блестела вода, то на узкий корпус подводной лодки, то на большой каравай ржаного хлеба. Озеро росло, расширяя свои границы, отвоевывая у пустыни метр за метром. И было ясно: пройдет еще какое-то время, и острова, увиденные мною с самолета, навсегда захлестнет голубая стихия.

ГОСТЬ ИЗ МОСКВЫ

В один из теплых осенних дней ко мне пришел неожиданный гость.

— Виктор Бурков! — представился он. И добавил: — Если хотите, называйте просто Виктор.

Потом вынул из пиджака и показал малиновое, с золотым тиснением, удостоверение.

Это был московский журналист, сотрудник Агентства печати «Новости».

Бурков был молод, высок, статен. Лицо скуластое, широкое. Каштановые волосы были зачесаны назад и кудрявились на крутом затылке. На носу, слегка утолщенном к концу, в темной оправе поблескивали очки. Сквозь стекла внимательно и весело светились карие глаза. Темный в полоску костюм, белая сорочка и модный галстук придавали Буркову солидный независимый вид.

Из гостиной мы перешли в мой кабинет. Сели.

— Чем могу быть полезен? — спросил я гостя, хотя цель его визита у меня не вызывала сомнений. За мою долгую жизнь ко мне немало наведывалось и столичных и местных журналистов, и всегда я был интересен для них только с одной стороны — как змеелов.

Бурков снял очки и, протирая их носовым платком, баском произнес:

— Видите ли… мне хотелось бы написать о вас небольшой очерк. Но для этого нужно, чтобы вы рассказали о себе, о том, как вы охотитесь на змей и других животных.

Привычным движением отправив очки на нос, Бурков осторожно спросил:

— Скажите, а были случаи, когда змеи кусали вас?..

— Были.

— И много таких случаев было?

— Много.

— Вот и прекрасно! То есть… я не то хотел сказать. Я хотел бы услышать рассказ о самом тяжком, самом драматичном из них.

Обычная просьба. Я коротко поведал о себе, ответил на заданные вопросы. Часть моих ответов он записал в блокнот, но больше слушал, очевидно, твердо полагаясь на свою память.

В это время в стеклянном террариуме на письменном столе моего кабинета жила двухвостая ящерица. Не часто попадаются подобные рептилии, украшенные двумя хвостами. Я вынул ее из ящика и показал журналисту. Он искренне удивился, признавшись, что никогда такого «излишества» у ящериц не замечал. Тогда я сообщил ему, что встречаются и более разительные отклонения от нормы. Есть ящерицы и с тремя хвостами, а в районе Сан-Диего, например, в Америке, были пойманы двуглавые змеи. Это еще более изумило моего гостя. Он встал и попросил, чтобы я положил ящерицу поверх своей руки, прицелился и несколько раз щелкнул фотоаппаратом.

Потом Виктор Бурков долго рассматривал коллекцию бабочек, развешанных под стеклом на стенах моей квартиры. Особенно ему понравились бабочки Бразилии — гордость моей коллекции — громадные морфео менелаос. Их блестящие лазурные крылья переливаются нежными тонами голубого цвета, словно тихая гладь морской лагуны.

— Да. Не зря эти морфео признаны лучшими на нашей планете, — задумчиво произнес Бурков. — Между прочим, о них здорово рассказал в своей книге «Амазонка глазами москвича» журналист Олег Игнатьев. Эту книгу я прочел залпом буквально перед отъездом в Ашхабад. Чтобы написать о бабочках, Игнатьев не поленился съездить из Рио-де-Жанейро за несколько сотен километров до селения Тромбуду Алто и познакомиться там с неким Гансом Вульфом — обладателем самой крупной в мире коллекции бабочек. Кстати, этот самый Ганс Вульф делает на них неплохой бизнес, поставляя морфео в магазины, табачные киоски и лавки Рио-де-Жанейро.

С одним ловцом журналист даже побывал на охоте за голубыми морфео. Оказывается, охотятся на них всего два месяца в году. Летают они на большой высоте. Ловцы знают их задиристый характер (с кем бы подраться?) и охотятся на бабочек с голубым лоскутом. Завидев лоскут, морфео бросаются на него с высоты и попадают в подставленный сачок.

Я с удовольствием выслушал рассказ Буркова и подумал о том, что наша встреча на этом будет окончена. Но этот слишком поспешный вывод не оправдался.

— Вот вы говорите, Иван Иванович, что, кроме охоты на змей, вы увлекаетесь еще и рыбалкой, — снова присаживаясь к столу, сказал Бурков. — Не смогли бы мы на рыбалку поехать да провести вечерок у костра? Говорят, для рыбаков у вас тут такое раздолье! Я не скрою, эта поездка, пожалуй, больше нужна мне, чем вам: я люблю наблюдать за героями моих очерков, когда они в работе, в действии. Тогда и писать легче и лучше получается.

Неотложных дел в ту пору было по горло. Что делать? Сослаться на занятость? Неудобно. Человек приехал издалека и, может быть, только ради этой встречи со мной.

— Да, рыбаку у нас вольготно, — после некоторого раздумья сказал я Буркову. — Так недавно стало, с приходом канала. Теперь под Ашхабадом у нас несколько хороших озер. Рыбка там неплохо берется. Итак, куда же поедем: на озеро или на канал?

— Да мне что!.. Как вы… — весело ответил Бурков, обрадованный тем, что я махнул рукой на свою занятость и согласился с его предложением.

После обеда мы поехали на Куртлинское озеро.

Погода была теплая. Над городом простирались