не то. Волны катились одна за одной, похожие между собой так, будто были копиями друг друга: их высота, направление, скорость – все выглядело одинаковым.

– Почему такие странные волны? – не выдержала она наконец.

– Волны как волны, – холодно ответил летевший рядом Иван, хотя к нему-то она обращалась в последнюю очередь.

– Ев, а что с ними? – тут же среагировал Валера, вглядываясь в воду под ногами.

– Быстрее! – поторопил Глеб.

– Они одинаковые. Как будто… на компьютере нарисованные. А еще они выше становятся, – паническим тоном закончила Лика, сжимая Евины пальцы.

– Глеб Семёнович! Кажется, шторм начинается, – громко сказал Валера, и все, кроме Глеба и Ивана, нервно рассмеялись, услышав отсылку к старому мультику про Винни-Пуха.

– Шторм? – удивился старший Жаров.

– На Еву не действует морок, – раздраженно пояснил Женька.

Иван бросил на Еву изумленный взгляд.

– Ева – это ты?

– Да.

– Почему он на тебя не действует?

– Потому что твой отец наделил меня этим даром, – с вызовом сказала она.

– Он прочил тебя в невесты кому-то из нас? – вывел сложное умозаключение Иван, и все на него вытаращились.

– А ты вообще, кроме этого, думать о чем-то можешь? – поинтересовался Женька.

– Я обращаюсь не к тебе, смертный.

– Ты уже достал, – негромко заметил Женька.

– Хватит! – повысил голос Глеб. – Ева, что ты еще видишь?

– Шторм и… всё. Ничего необычного.

– На берегу что?

– Просто песок и чуть дальше горы.

– Горы или гора? – напряженным тоном переспросил Глеб.

– Горы! – ответила Ева, стараясь перекричать резко поднявшийся ветер.

– Ты зачем так кричишь? – уточнил Валера.

– Ветер сильный.

Жаров тихонько выругался, а глаза Валеры стали в пол-лица. Видимо, в их мире были тишь да благодать, хотя Ева с державшейся за нее Ликой видели, как ветер треплет волосы и одежду всей компании.

Иван, к счастью, заткнулся, и до берега они долетели в молчании. Предварительно уточнив у Евы, где начинается берег, Валера приземлился первым, за ним – Ева и все остальные. Последним на ярко-красный песок опустился Глеб, продолжавший что-то высчитывать на своем компьютере.

– Ты сможешь подробно описать горы, которые видишь? – попросил он.

Выглядел он немного растерянным, и Еву это отчасти даже обрадовало. Нездешки не могут испытывать эмоции. А ведь мимолетные испуг и растерянность – это значит, что ему не все равно.

– Я могу показать.

Подойдя к мужчине, она взяла его за руку.

– Кра-со-та, – по слогам произнес Глеб похоронным тоном. – Вий оказался не так наивен, как я думал.

– Объяснись! – приказал Иван.

К счастью, Глеб не стал указывать ему на тон, потому что времени разбираться с высокомерием отпрыска Кощея сейчас не было.

– В кратере горы на этом берегу есть озеро, которое напрямую соединено с надземным миром. Мне показал его донник в благодарность за услугу. Вий, как мне казалось, о нем не знал. Сейчас понимаю, что надеяться на это было глупо. Но в любом случае я сразу же наложил на проход несколько степеней защиты, которые он не смог бы снять, даже если бы захотел. Это тот случай, когда наука выигрывает у истинного волшебства. Но он просто размножил горы. Теперь их семь, и, подозреваю, в шести из них озера ведут туда, где нам не понравится. Если вообще куда-то ведут, а не заполнены мертвой водой, например. У Вия своеобразное чувство юмора.

– Но на Еву не действует морок, – заметил Валера.

– А это не морок. Это настоящие горы.

– Тогда, может, направиться к той горе, которую видите вы? – предложила Ева. – Она же одна.

– Ну, можно, конечно, попробовать, – с сомнением протянул Глеб.

Все, кроме Евы, в молчании оттолкнулись от земли и… полетели в разные стороны.

– Стойте, куда вы? – воскликнула оставшаяся на берегу Ева.

– К горе, – терпеливо пояснил Иван тоном, которым разговаривают с умственно отсталыми.

– По ходу, мы все видим разное, – заметил Женька. – Моя гора вон там.

– А моя вон там. – Лика осторожно приземлилась и указала в другую сторону.

– Волны все выше, – обеспокоенно произнесла Ева, оглядываясь на море.

Волны теперь поднимались метра на три, но к берегу больше не двигались. Просто поднимались и опадали.

Лика взяла Еву за руку и, вздрогнув, прошептала:

– Они как ворота у замка, с зубцами которые.

Она была права. Ева только сейчас поняла, что море действительно выглядело так, будто из него выходили ровные ряды острых зубцов.

– Они, наверное, убить могут, – прошептала она.

– Учитывая, что тут и так все не очень живые, сомнительная угроза, – пробормотала Лика и выпустила ее руку.

– Но мы-то живые, – заметил Валера.

– Нам нужно как-то найти правильную гору, – пробормотала Ева, цепляясь взглядом за Ивана, который снова держался поблизости от Лики.

– Будем бросать жребий и нырять в каждое озеро, – пожал плечами тот.

– У нас так люди закончатся раньше, чем озера, – огрызнулась Лика, и он, сжав зубы, стоически смолчал, хотя было видно, что «невеста» брата его неимоверно бесит. – Говорите, одна из гор была, а остальные создал Вий?

Глеб кивнул, заинтересованно поглядев на Лику.

– Ну полетели их трогать, – вздохнула она и схватила Еву за руку.

С высоты птичьего полета горы складывались в рисунок: шесть образовывали круг, а седьмая находилась внутри. Сверху они выглядели абсолютно идентично, повторяя все неровности, скругленности и изломы друг друга. От этого мозг просто взрывался. Еве казалось, что они попали в зазеркалье, из которого могут не выбраться. Лика до боли сжимала ее пальцы. Остальные тоже поднялись в воздух, но продолжали парить над берегом, в стороне от гор, все, кроме вездесущего Ивана, у которого, очевидно, в голове были какие-то свои законы и нормы поведения, заставлявшие не отпускать от себя «суженую» брата.

У Евы на миг мелькнуло в голове ничего ему не говорить, если у него на пути возникнет невидимая преграда, но мысль была отметена как недостойная. Поэтому, когда Кощеев сын едва не впечатался в корявое дерево, росшее на склоне явно не видимой для него горы, Ева сказала ему держаться ближе к ним и быть осторожнее. Иван, к счастью, спорить не стал.

Начать, не сговариваясь, решили с центральной горы. Висеть в воздухе над заполненным водой кратером было, мягко говоря, тревожно. Отдельно к спокойствию не располагало то, что вода в озерах закручивалась по спирали в одну и ту же сторону. Это отбрасывало мыслями к Спирали вечности.

– Давай начнем со склона, – решилась Лика и добавила дрогнувшим голосом: – Если будет непонятно, будем трогать воду.

– Воду нельзя! – крикнул издали Глеб. – Если она мертвая, то это будет как по плану Ивана: люди закончатся раньше, чем озера.

Иван бросил на него тяжелый взгляд, но ничего не сказал.

Лика потянула Еву к горе и коснулась рукой камня. Ева тоже дотронулась до шероховатой поверхности. Склон был холодным и немного вибрировал. Наверное, там происходили какие-то процессы, отчего вода в озере и закручивалась.

– Ничего, – после паузы сказала Лика и, сдвинув в сторону Евину руку, коснулась того же места. – И тут ничего. Иван, не мог… ли бы вы коснуться склона? – спросила она.

Юноша приблизился к ним и положил ладонь рядом с Ликиной. Руки у них с Никитой были похожи: с узкими запястьями и длинными пальцами.

– Спасибо. – Лика бесцеремонно сдвинула его ладонь и прижала свою.

– Позвольте спросить, что вы делаете? – учтивым тоном уточнил Иван, чуть отодвинувшись от них.

Еву не могло не восхитить то, как он держался, учитывая, что ему приходилось трогать невидимый предмет: максимум, что он себе позволил, – это чуть приподнять правую бровь в ту секунду, когда его рука коснулась камня. Ева не была уверена, что сама смогла бы проявить такую же выдержку.

– Я могу увидеть прошлое предметов и людей в момент, когда они их касались. Иногда прошлое самих людей, – пояснила Лика и с раздражением крикнула Глебу: –Ничего!

– Попробуй остальные! – предложил он.

– Я не всё могу видеть, – буркнула Лика и потянула Еву к следующей горе.

Кажется, она забыла о том, что боялась летать.

– Мое прошлое вы видите? – с ноткой любопытства спросил Иван, следуя за ними.

– Нет. Некоторых… волшебных существ я видеть не могу.

– Существ? – очень тихо переспросил Иван, прищуриваясь.

– Кажется, это обидное сравнение, – на грани слышимости прошептала Ева.

– Да мне плевать! – отрезала Лика. – Вот вообще не до его тонкой душевной организации сейчас.

Она коснулась склона, задержала на нем ладонь на несколько секунд,