— До встречи ваше преосвященство, — я поклонился ему и с прищуром смотрел ему в спину.

— «Епископ Пикколомини — кто вы? — думал я, — нужно будет навести справки о вас до этого ужина».

— Синьор Иньиго? — отвлёк меня от раздумий Бартоло, — домой?

— Нет, заедем к синьору Альберти, надеюсь он дома, — покачал я головой, — также нужно будет встретиться с синьором Веспазиано, чтобы он занялся покупкой для меня во Флоренции одной книги. В общем поедим в таверне по дороге, поскольку дел у нас сегодня ещё много Бартоло.

— Конечно синьор Иньиго, — кивнул он, неся меня на руках, поскольку моя повозка ждала меня на улице.

Глава 27

30 сентября 1455 A. D., Рим, Италия

День, намеченный мной в календаре, как день отъезда, стремительно приближался. За это время я успел посетить и попрощаться со всеми, кого знал, подарил им дорогие подарки и рассчитался с теми, кому был должен за обучение. Ужины у Орсини и Колонна прошли спокойно и я бы даже сказал по-семейному, причём ни слова в этих семействах при мне не упоминалось о друг друге, в основном разговаривали просто о политике, ценах на товары и банковские услуги. Так что никаких эксцессов не случилось в этот раз, и я был полностью доволен проведённым временем.

Также ещё была встреча с управляющим домом, которого я уведомил, что мы покидаем Рим и оставляем дом уже на следующей неделе, так что он и слуги могут вернуться в него обратно. Из вредности, Алонсо даже собрал и упаковал всё с собой, что мы купили в доме на свои деньги, чтобы итальянцам ничего не оставалось. Ровно также они поступили с нами при заезде, так что он решил им так отомстить.

В общем всё было готово и у меня по факту оставалась только одна встреча, а точнее сказать ужин с епископом Энеа Сильвио Бартоломео Пикколомини, такого было его полное имя, о котором я узнал у своих знакомых гуманистов очень много интересного, так что значительно лучше узнал его и был готов к разговору.

Пришлось даже ради одного ужина достать из уже упакованного багажа мои книги и расставить их на видном месте, чтобы видны были надписи на древнегреческом и латыни. Помимо этого, я попросил всех, кто был с ним близко знаком, замолвить за меня словечко, сопроводив свои просьбы подарками. Так что готовность к беседе с человеком, который неласково встретил меня на курии была максимальной.

— Ваше преосвященство, прошу, чувствуйте себя как дома, — встретил я его повозку на улице, высказывая тем самым максимальное личное уважение, пусть и на руках Бартоло, а затем провёл в комнату, где был поставлен шикарно накрытый стол и два стула. Повар приготовил его любимые блюда, а Алонсо нашёл те вина, которые тот пил, и сейчас епископ явно был поражён тем, как его встретили. В его голосе не чувствовалось больше ни капли недовольства, которое он высказывал мне при первой встрече у папы.

— Синьор Иньиго, — он прошёлся по комнате, оценив количество и главное качество находившихся там книг и перешёл на древнегреческий, — ещё раз прошу простить меня за те резкие слова, что я сказал. Тогда я не знал, что вы такой же учёный, как и я, так что подумал, что вы очередной выскочка-кастилец, которыми начал наполняться двор нового папы.

— Ваше преосвященство, — ровно на том же языке ответил я, поклонившись ему, — мы закрыли с вами этот вопрос ещё прошлый раз. К тому же я поговорил со своими знакомыми и все как один подтвердили, что вы справедливый и главное честный человек. Так что я доверяя их суждениям сразу понял, что вы сказали это не со зла. Поэтому предлагаю забыть о том дне и приступить к ужину.

— Бартоло! — позвал я парня на итальянском, — налей его преосвященству вина, а мне наложи немного этой прекрасной закуски.

— Ваш древнегреческий просто прекрасен синьор Иньиго, — покачал головой епископ, — это правда, что вы ученик кардинала Виссариона Никейского?

— Имею им честь быть, жаль конечно, что его преосвященство так часто уезжает из Рима по делам Святого престола, — вздохнул я, — последнее время мы с ним нечасто видимся.

— Признаюсь, я почитал ваши переводы синьор Иньиго, и хочу выразить своё восхищение качеством их обработки, — улыбнулся епископ, приступая к еде.

Было видно, что повар не ошибся и епископ даже кивал от удовольствия, стремясь попробовать всё, что было приготовлено для него.

— Ваше преосвященство, если мы уже заговорили о трудах, то и я не могу не отметить огромный вклад в историю ваших трудов: «Комментарии к деяниям Базельского собора», «О великих людях» и «Готскую историю».

Мой собеседник рассмеялся и показал на экземпляр его работы «Готской истории», который вышел всего два года назад, и не пользовался большой популярностью, но я специально купил все доступные книги и последнюю даже положил неподалёку от нашего стола, открытой на середине.

— Я увидел, что вы сейчас читаете синьор Иньиго, — довольно кивнул он, — свой труд не узнать просто невозможно.

— Жаль, что вышло только тысяча экземпляров ваше преосвященство, — притворно вздохнул я, — я купил все пять, что были у синьора Веспазиано, хочу сделать подарки своим друзьям, чтобы и они тоже ознакомились с такой великолепной работой.

Приятная обстановка, любимая еда, вино, а также явные доказательства того, что я интересуюсь его творчеством, совершенно точно расслабили епископа и немного даже расположили ко мне, поскольку он спросил о вещи, о которой я даже не думал, что она будет затронута в нашем разговоре.

— Синьор Иньиго, — он внимательно посмотрел на меня, — поскольку этот вопрос важен для меня, то не могли бы вы рассказать о своих наблюдениях по поводу короля Альфонсо V, а конкретнее что вы думаете о его планах на Сиену?

Я задумался, вопрос был крайне непростой, особенно учитывая то, что король мне лично ничего не говорил о своих планах.

— Это сложный вопрос ваше преосвященство, — ответил я ему, что думал, — Альфонсо V держит в секрете от посторонних свои планы, так что и правда, я могу лишь передать вам свои ощущения.

— Был бы вам премного благодарен синьор Иньиго даже за это, — кивнул епископ.

— Думаю Его высочество