награды отличившимся добавить. Разницу в результатах можете додумать сами – я устало присел прямо на стол – И так везде у нас. Все, я закончил. Теперь можете арестовывать и расстреливать.

– А, да, чуть не забыл! Поймите наконец, что радио это не трибуна, это инструмент другого формата! – я пару раз вздохнул, пытаясь успокоиться. Вот кто бы сказал, с чего меня так понесло…

– Откуда ты такой умный взялся? – передо мной стоял заметно успокоившийся Грачев.

– Как и все… Из одного места… – напряжение потихоньку оставляло меня, заставляя пальцы мелко дрожать.

– Вячеслав потерял память в результате железнодорожной аварии. Работал в больнице у Успенского, потом я перевел его к нам. Допущен к государственной тайне – тут же выдал справку оклемавшийся Малеев.

– Ладно, тут мы недоглядели, согласен, оргвыводы будут сделаны. И что ты предлагаешь делать для исправления ошибки? – надо же, как ловко ответственность перевел. Настоящий руководитель.

– Ну завтра первым выдадим что-то типа того, что я сочинил сейчас. А потом постепенно сменим формат передачи. Я просто возьму за основу то, что делал в больнице и все. Тамошний результат вон Алексей Павлович знает – я мотнул головой.

– Да-да, это стало одной из причин перевода его к нам – поддакнул Малеев.

– Хорошо! Что тебе надо для этого? – Грачев явно решил не откладывать дело в долгий ящик.

– Для начала нужен куратор от КПСС – я принялся загибать пальцы – но только толковый, что бы прямо в режиме реального времени мог поправить диктора, без кучи согласований и оглядок.

– Еще нужен проигрыватель с самыми популярными пластинками – второй палец загнулся – в эфире музыку пускать будем.

– Пара… Или даже лучше три магнитофона с запасом пленки. На один будем передачи писать для последующего контроля и изучения соответствующими товарищами. А два других – для репортажей и записи событий.

– Ну а еще надо девушек и побольше – я сжал ладонь в кулак. ну а чего, если раскатывать губу, так раскатывать.

– А девушек-то тебе зачем? – усмехаясь, спросил Петр Георгиевич.

– Что бы было кому к микрофону встать. Вот Нина исчезла, а завтра меня в подворотне стукнут по башке и что делать будете? – напротив, я был совершенно серьезен.

– Нда-с, опять ты прав! – он пристукнул ручкой по листу, тут же посадив здоровенную кляксу – но где я тебе их возьму?

Я развел руками в безмолвном жесте. Дескать, ты начальство, ты и обеспечивай ресурсами. Хотя если прижмет, то можно накидать вариантов из будущего.

– Если будет ваше распоряжение, то можно дать объявление в газету и устроить конкурс – предложил Алексей Павлович.

– Хорошо, но только не здесь! Вон, у нас есть филармония и драмтеатр, у них большой опыт в этом деле, на их базе и проводите. Ответственный персонально Вы – он ткнул пальцем в Малеева.

– А с Вас план мероприятий по изменению формата радиовещания – теперь уже палец главы указывал на меня – и что бы завтра же, прямо с утра, у меня на столе был!

– Все, свободны. У меня скоро совещание, а благодаря вам я опять без обеда…

Стоило нам выйти в коридор, как я притормозил Малеева.

– Алексей Павлович, вы уж извините, что так получилось – я вздохнул – но он первый начал…

– Да все в порядке – он улыбался – просто ты первый раз с ним общался, да и я немного растерялся. Зато с какой прибылью вышли, а? Знаешь, сколько служебок на магнитофоны я написал? У-у-у, брат… Но вообще с колхозницей это ты хорошо придумал, образно получилось!

Уф, у меня прямо камень с души упал. На обратном пути следователя не обнаружилось, поэтому я с чистой совестью тут же засел в дежурной комнате и принялся фантазировать на тему, какой должна стать радиостанция в будущем. Но по сути я жульничал: выбирал наиболее приятные моменты из будущего и записывал.

Скажем, тут совершенно пока не знакомы с музыкальными заставками, сиречь джинглами. Даже буржуи еще просто объявляют название рубрики и чешут дальше. Конечно, всяких спец-эффектов пока не на чем сделать, но пару аккордов на пианино сбацать даже я могу. А ведь у нас под боком есть куча профессиональных музыкантов, вон в том же драмтеатре – главное объяснить идею и они кого хошь переплюнут.

Опять же, в больнице совершенно шикарно показали себя поздравления с днем рождения. А похвалить достижения по работе? Ирина Евгеньевна на какой-то из планерок даже милостиво изволила сообщить что благодаря этой придумке, у нее снизился какой-то там показатель, который до этого всеми правдами и не правдами не могли сдвинуть.

В итоге у меня получился коротенький, буквально на четыре листочка, план. Сейчас к нему титульную страничку приделаю и можно будет наконец-то заняться делом и постоять у москвичей за спиной. А то они уже там чем-то грохочут вовсю, а я тут рассиживаюсь.

– Так, хватит сидеть, там нам помощь нужна – в комнату заглянул Андрей, весь перепачканный в какой-то пыли. Надо же, начальство тут вместе со всеми что ли?

Я поглядел на свои брюки. Ну… в принципе, можно уже не волноваться и относиться к ним, как к рабочим. А вот рубашку еще может можно будет спасти, но это не точно. Открыв сейф, я положил в него свое творение и пошел на зов начальника.

* * *

Объем уже проделанных работ поразил меня. Оказывается, по страшно секретному плану, который привезли с собой москвичи, необходимо было укрепить полы. Дескать, аппаратура будет стоять тяжелая, а пролеты на такую нагрузку наверняка не рассчитаны. Но когда вскрыли существующее для ревизии, оказалось что там труха пополам с гнилью и укреплять особо нечего. Совершенно не смутившись, народ отправил в ближайший леспромхоз гонца, увешав его полномочиями, как собаку блохами. И пока тот выгребал практически весь запас высушенного бруса и досок, тут разобрали полы прямо до подвала. А теперь пара мужиков, молодецки ухая, ударными темпами что-то ломали кувалдами прямо в стене.

– Чего стоишь? Пошли, поможешь машину разгрузить – поторопил меня Андрей, спускаясь по лестнице, сколоченной из каких-то жердей.

Подхватив пару кем-то неосмотрительно оставленных верхонок, я двинулся следом. Нас, как наиболее образованных, поставили на работу, требующую развитого интеллекта: доставать из кузова пиломатериалы и по цепочке передавать рабочим. Работа в принципе не сложная, поэтому я довольно быстро вошел в темп и практически перестал прищемлять себе пальцы при перекладывании досок.

– Хорош! – вскоре проорал кто-то сверху – шабаш, пока цемент не подвезут!

– Вячеслав Владимирович! – я оглянулся на крик. О, давешний