–  Именно, – ответил маркиз.

–  Ты так выручил меня, – тихо сказала Вронская. – Не окажись ты рядом, для меня все могло бы закончиться очень печально.

–  Я рад, что смог помочь тебе, – ответил Артур. – Но оказался рядом, поверь, совершенно случайно.

–  Да-а, – раздумчиво протянула Вронская, глядя поверх маркиза. – Случайностями наполнена вся наша жизнь. Роковыми и счастливыми. Та, что ты оказался рядом, – счастливая...

Она опустила взгляд и встретилась со взглядом де Сорсо. Казалось, она хочет что-то сказать, но не решается.

–  Так что все-таки этим громилам было нужно от тебя? – спросил маркиз, стараясь произнести это как можно непринужденнее и подстрекая Вронскую к нужному ему разговору.

Кити отвела от него взгляд. Может, рассказать ему все? И он ей поможет? Он ведь сумеет помочь, если захочет. Стало быть, надо сделать так, чтобы захотел... К тому же он французский подданный. Дипломат. Лицо неприкосновенное. Какая разница, кто заплатит ей за секретные бумаги: правительство Германии или Франции?

–  Знаешь... – начала Кити нерешительно, – на самом деле один из нападавших мне немного знаком. Это громила по кличке Залетный. Зовут Миша.

–  Хороши же у тебя знакомства, – не без иронии констатировал маркиз.

–  Не ерничай, пожалуйста, – она вздохнула. – Это очень опасное знакомство. Для меня.

–  Подобного рода знакомства опасны для всех, – изрек де Сорсо, быстро глянув на Вронскую и ожидая продолжения разговора.

–  Для меня оно опасно особенно, – снова вздохнула Кити. – Дело в том, что...

Она встала с канапе и подошла к окну. То воздушное, кружевное и эфемерное, что было на ней надето, в лучах падающего через окно света ничуть не скрывало, а наоборот, подчеркивало прекрасную наготу ее тела и соблазняло более, чем если бы Кити была совершенно обнажена.

Де Сорсо не сводил с женщины алчного взгляда. Его вновь охватило вожделение. Обладание этой женщиной доставляло ему какое-то болезненное наслаждение. Так бывает, когда сильно любишь или ненавидишь. Де Сорсо вообще не любил подобный тип женщин: слишком независимых и непредсказуемых, знающих, что им нужно, хитрых, алчущих денег и наслаждений особ. Один раз он уже обжегся, встретившись с одной такой еще в юности, но более ошибок не повторял: не разрешал себе к ним привязываться и уж тем более не впускал их в свое сердце. Как говорится, себе дороже. Интимная близость – пожалуйста. Утеха для тела – да ради бога! Но чтобы в сердце и душу – никогда...

Он уже было привстал с постели, чтобы подойти к Вронской, притянуть ее на мягкие покрывала и, возможно, сотворить с нею еще одно интимное деяние, как она неожиданно обернулась и резко спросила:

–  Ты поможешь мне?

Вопрос прозвучал настолько серьезно, что желание тотчас улетучилось, уступив место вниманию и любопытству.

–  Конечно, дорогая, – ответил маркиз.

–  Дело в том, – Кити решительно выдохнула, – что в руках у меня оказались весьма ценные бумаги, которые могли бы заинтересовать, к примеру, ваше правительство.

–  Что за бумаги? – деловито спросил Артур, запахиваясь в шлафрок.

–  Секретные документы по совместной российско-британской разработке новой боевой техники – бронированной машины на гусеничном ходу под названием «тэнк». Ее называют еще «Сухопутным крейсером», – продекламировала Вронская, как гимназистка, наизусть выучившая урок. – Там есть схемы, чертежи... Я не очень разбираюсь во всем этом. Точнее сказать, не разбираюсь вовсе.

–  Женщинам и не пристало разбираться в военной технике, – заметил на это де Сорсо. – На это имеются мужчины.

–  Так ты поможешь мне? – ее глаза смотрели доверчиво и влюбленно.

Во второе верилось с трудом. Как, впрочем, и в первое. Один такой вот доверился ей. Как его звали? Савелий называл его фамилию. Ах да, Заславский! Он был управляющим банка, в котором хранились эти секретные документы. И что теперь с ним? Нет его. В живых нет...

–  В чем именно помочь? – спросил Артур, уже догадываясь, о чем она попросит.

–  Продать эти документы.

–  И сколько ты за них хочешь? – входя в роль дипломата-шпиона, серьезно спросил де Сорсо.

–  Миллион рублей серебром.

–  М-м, – протянул Артур. И сказал неожиданно севшим голосом: – Мне надо взглянуть на эти документы.

–  Хорошо, завтра, – ответила она.

Екатерина Вронская отошла от окна, приблизилась и вскинула на него глаза. Ее тонкие руки с прозрачной кожей легли на его плечи. Легкая чарующая улыбка предвещала согласие на любые его желания...

Шевельнулась жалость. Конечно, он ей не верил. Просто сейчас она доверяется ему потому, что у нее нет иного выхода. И еще было заметно, что она «играет». Тонко, ненавязчиво, но все-таки «играет». Впрочем, видели ли вы когда-нибудь совершенно искреннюю женщину, когда ей что-либо нужно от мужчины?

Телефонный звонок Родионова вначале вызвал у Аристова удивление, а потом пробудил весьма сильный интерес.

–  Встретиться? Почему же и не встретиться, Савелий Николаевич, коли интерес у нас обоюдный, как вы говорите, – ответил на приглашение Родионова увидеться и поговорить начальник московского сыска. – А мы наслышаны о вас, еще как наслышаны... То бишь о вашем замечательном побеге. Пираты, бриг, пулеметы... Признаюсь, масштаб впечатляет. Впрочем, вы всегда были человеком, мыслящим масштабно... – Аристов плотнее прислонил трубку к уху: – Что? Говорите, слухи о вашем побеге сильно преувеличены? Не думаю, Савелий Николаевич, не думаю. Зная вас, могу сказать, что, скорее, преуменьшены, чем преувеличены. Хорошо, будь по-вашему, разговор вовсе не об этом. На встречу с вами согласен, как я вам уже сказал. Конечно, приду один. Когда? Хорошо. А где? Где, вы говорите? Нет, там слишком людно. Давайте встретимся на Пресненских прудах? Отдыхающих там в это время года мало, так что мы сможем обо всем спокойно поговорить. Да, без лишних глаз и ушей. Хорошо, договорились. До встречи!

Григорий Аристов повесил трубку на рычажок аппарата. Задумался. Предложение Родионова было неожиданным, любопытным и заманчивым. Одним махом вернуть секретные документы и взять похитителя с поличным! Именно за такого рода удачно проведенные операции и жалуют высочайше орденами и внеочередными чинами. К тому же получить действительного статского советника очередь уже подошла...

Григорий Васильевич размечтался.

Получить чин статского генерала значило попасть в высший эшелон власти. Золотое шитье, уважение, обращение не иначе, как «ваше превосходительство». Пре-вос-хо-ди-тель-ство! То есть, стать человеком, превосходящим остальных. Сла-авно.