Архалл, Герат, герцогство Сартал, урочище Талгур, Защищённый командный пункт Архалл — 1.

Аварийный ход, длиной больше километра, уходил всё ниже. В какой-то момент верёвка закончилась, и пришлось лезть без страховки, но это лишь подстегнуло Алексея, уставшего от монотонности работы, по перебиранию скоб, и обезвреживанию ловушек. А через полсотни метров, перед поворотом, который уже шёл горизонтально, услышал сопение человека, ждущего за поворотом.

Неясно чего ждал человек в камуфляже армии Уласса, увидеть, но явление человека облитого серебристой плёнкой сверкающей синим отливом, ввело его в такой ступор, что Алексей ограничился только тем, что погрузил его в глубокий сон, и уложил на спину, вынув из окостеневших пальцев пистолет.

Магема Забвение была такой старой, что уже никто не помнил её автора, поэтому она и не называлась по имени, а просто по функционалу. Храмовый воин через несколько секунд свернулся клубочком на полу, и размеренно засопел, погружаясь в сон длиной в сутки, а Алексей аккуратно приоткрыл круглую дверь, которая вела в переходной шлюз убежища и скользнул внутрь.

— Гири, ты закончил? Поступила команда задраивать люки… — Вторые двери распахнулись, и в шлюзовую вошёл ещё один воин, и через секунду, с остекленелыми глазами оседал на пол. Алексей только подложил ему под голову мину из мешка, что валялся здесь же, и не найдя чем бы прикрыть, вышел, аккуратно закрыв за собой двери, на массивную задвижку.

Убежище, созданное для проживания полутора тысяч человек в течении долгого времени, для трёх сотен церковников было конечно велико, и они заняли лишь малую часть из помещений верхних этажей. Но Алексея интересовало лишь расположение бомб, для чего он хотел подловить офицера, или кого-то кто мог знать то, что нужно. Но техники в грязных комбинезонах, и солдаты, понятия не имели ни о бомбах, ни о месте где их хранили. Сешесс, на четвёртом уровне слияния, совершенно точно знал, врёт человек или нет, хотя пока не имел возможности просто поковыряться в мозгах. За Алексеем, было уже человек пятнадцать, пребывающих в сладкой нирване сна, когда он наконец встретил мужчину в новеньком камуфляже, с пистолетом на боку, и выдающимся брюшком, который шел по коридору громко бухая сапогами и недовольно хмуря брови.

С таким лицом могут ходить только начальники, решил Алексей, крепко приложив мужчину по темечку, и затащив бесчувственное тело к насосам, где и привёл в себя, для плодотворного разговора. Поскольку мужчина был привязан к кожуху насоса, нагретого до шестидесяти градусов, он быстро проскочил стадию угроз, и ругани, и уже минут через пять, ошалев от боли, каялся во всех грехах вспомнив даже обман школьного учителя. На этом фоне, информация о том где находятся бомбы, проскочила словно таракан по кухне. Незаметно и беззвучно.

План убежища, во всех подробностях хранился в памяти импланта, поэтому Алексей свободно ориентировался в переходах и технических коммуникациях, предпочитая двигаться не по коридорам, а по служебным каналам, где меньше было риска встретить кого-то из новых жильцов.

Оставив заместителя начальника отряда храмовой стражи отдыхать от пережитого волнения под насосом, Алексей, забрался в переплетение труб, там, где был незаметный лаз на третий этаж с технического уровня, и немного перекусил, даже сумев разогреть тонг на маленькой горелке. Именно на запах этого напитка, полез в вентиляционную шахту младший наставник Рухол, полагавший, что где-то на технических уровнях расслабляются механики, которые всё никак не могут наладить поступление горячей воды в убежище.

Шум и пыхтение священника было слышно за десять метров, и когда из отверстия воздуховода показалась голова, вымазанная в пыли, Алексей почти допил чашку. Но чтобы это «почти», превратилось в «совсем», в голову незадачливого церковника упёрся воронёный ствол Карсала, а чтобы тот максимально прочувствовал ситуацию, звонко щёлкнул взводимый курок, а ствол въехал в рот.

С расширенными от ужаса глазами Рухол смотрел как спокойно попивает тонг, молодой парень в чуть потёртом гератском камуфляже, и молил всех богов, чтобы не дрогнул его палец на спусковом крючке.

Тем временем Алексей допил ароматный напиток, и выплеснув гущу куда-то вниз, спрятал чашку в кармашек рюкзака, затем убрал горелку, и затянув одним движением горловину, закинул его себе на плечо.

— Ты, наверное, хочешь мне сказать, что давно уже ждёте меня, да?

Младший наставник смог только едва заметно кивнуть, не сводя глаз с пальца на спусковом крючке.

— Ну и славно. — Алексей чуть подёрнул ствол вверх, и церковник словно рыба на крючке постепенно вылез из люка. — Давай устраивайся здесь, а я пока навещу твоё начальство. — И погрузив незадачливого священника в глубокий сон, полез в люк.

Воздуховод был короткий, всего пять метров, и выходил в служебный коридор второго уровня, где находились технические помещения.

Алексей рассчитывал тихо просочиться и постепенно погружая всех в сон, продвинуться до склада с бомбами, но первый же выскочивший на него воин, вместо вполне логичного движения, схватиться за оружие заорал как резаный, что и определило его судьбу. Короткий вскрик был оборван кончиком клинка, проткнувшего гортань, и крик превратился в быстро стихшее бульканье. Но тревога, поднятая бойцом, всполошила весь этаж, и Алексею пришлось браться за дело серьёзно.

К счастью в бункере не работала связь, и на него не смогли навалиться всей толпой, но двигаться пришлось быстро. Из комнат в коридор начали выскакивать люди в камуфляже и оранжевых рясах священников храма Творцов. С ножами, пистолетами и саблями в руках, они без лишних слов кидались на Алексея, пытаясь даже ценой своей жизни достать его. Пара гранат, улетевших в толпу, гулко хлопнули разрывами, сжатые человеческой массой, быстро опустевший магазин автомата, и разумный клинок, разделившийся на два коротких палаша, длиной в локоть, словно мясорубка начал собирать свою кровавую дань.

Сешесс, легко рассекал живую плоть, сталь, металл нагрудной брони, и вообще всё что попадалось на пути. Хруст сокрушаемых костей, вой умирающих, запах крови и пороховой гари, слились в одно грязное облако из которого Алексей вынырнул, когда в его броню гулко застучали пули из парового пулемёта, вытащенного кем-то в коридор.