Напряжение на лице Клары Гавриловны спало, и она заметно расслабилась:

- Яночка, как здорово вы общаетесь. Можете же когда захотите? Так и до примирения не далеко, правда, Олежек?

- Не правда, - уверенно произнес Миша из своего угла. Я посмотрела в его сторону и увидела насупленный взгляд куда-то в стол и полную еды тарелку, к которой он даже не притронулся. Не глядя на нас, сын припечатал короткую фразу: - Мама и папа не помирятся. Они разводятся.

- Мама, а что такое «разводятся», - Варя оторвала взгляд от конфетницы и вперилась в меня бездонно синими глазами. Она выглядела до того наивной и искренней, что я пожалела о собственном правиле – никогда не обманывать детей. Впрочем, как жена юриста, я знала тысячу лазеек к этому контракту, к примеру, не договорить правду или отвлечь внимание на что-то другое.

-Это значит, что мама и папа больше не…

- Миша, Олег, пойдем в спальню, - оборвала я сына на полуслове. Он неохотно поднялся с места и вышел из-за стола. За ним, едва переставляя ноги, побрел Олег. Приговоренные к гильотине и то быстрее шагали, но я их не подгоняла. Мне самой было нужно время, чтобы подготовиться к разбору полетов.

Я замыкала шествие. Прежде чем закрыть дверь, подмигнула дочери, которая снова отвлеклась на конфеты и попросила свекровь:

- Клара Гавриловна, включите обратно Девчат. И громкость прикрутите посильнее.

Когда я зашла в спальню, стало понятно, что разговор выйдет не простым. Между сыном и мужем пролегала пропасть. Один недовольно пыхтел возле окна, другой сердито сопел на кресле. Заметив мое присутствие, Олег сказал:

- Тебе не кажется, что такие темы мы с Мишей должны были обсуждать вместе?

Я не ответила. Между заботой о сорокалетнем мальчике и восьмилетке, предпочла выбрать второго.

Присела на корточки перед креслом и спросила:

- Давно знаешь?

- Догадался, - как-то по-взрослому пробасил сын.

- Откуда?

- Одноклассники рассказали, - Мишка напрягся, когда я провела пальцем по его щеке, и дернулся, чтобы скинуть мою руку. В глазах сына стояли слезы. Миша закусил губу, чтобы не зарыдать всерьез. Мне хотелось обнять его, но по брошенному на меня взгляду, поняла – не сейчас.

- Почему сразу не сказал, что знаешь? - Раздалось у меня за спиной.

- Не пытайся переложить со своих плеч ответственность.

-То есть в этом я виноват?! Вообще-то меня не было, пока ты воспитывала наших детей.

- Вот именно, Олег, тебя тут не было.

- Хватит, - жалобно всхлипнул Миша, едва справляясь с душившими его рыданиями.

Мы с Олегом заткнулись. Даже не замолчали, нет, у нас будто разом закончились все приличные слова. А неприличные были сейчас не к месту. Ничего не менялось: спальня, мы вдвоем, дети, драма. Мы это проходили в более острой форме пол года назад, и едва касались на протяжение последних восьми лет. Иногда менялись декорации и причины, но одно оставалось стабильным – наши ссоры.

Я оглянулась, чтобы убедиться, Олег пока еще не сбежал на улицу прямо из окна, такое у нас тоже бывало. Но наоборот, он уселся на диван, сложил руки в замок и опустил на них подбородок, чтобы наблюдать за происходящим. Теперь наши взгляды находились на одном уровне, и я увидела, до чего же устал мой муж.

- Хуже момента для разговора и не придумаешь, верно?

-Ну, скрывать это до свадьбы Михаила тоже не имело смысла, если бы мы рассказали там, то вышел бы худший тост на свете - отозвался Олег и продолжил, глядя на Мишу: - мы с мамой действительно разводимся.

- Это я и сам догадался, - пробубнил сын. Он ощерился колючками, как только я снова потянулась к нему, будто мои прикосновения доставляли ему боль. Я невольно отдернула руку обратно и прижала ее к груди. Всему свое время, нужно немного подождать.

- Миша, мы с твоей мамой очень любим друг друга…

- Так любите, что ты ушел?

- Я не совсем ушел, я…

- Тебя нет! – голос сына дрожал.

- Миш, я буду приходить чаще, - Судя по скрипу половиц, Олег встал с кровати и осторожно двигался в нашу сторону, шаг за шагом приближаясь к креслу. – Для вас с Варей ничего не изменится, мы с мамой по-прежнему вас любим, все будет как раньше, как будто ничего не произошло.

- И ты будешь с нами в обед и по вечерам? – не поверил Миша.

- Конечно, я с радостью буду приходить чаще, - голос Олега убаюкивал: - Могу попробовать отводить тебя в школу, приходить на обед, видеться вечером.

- И останешься на ночь? - Глаза сына зажглись надеждой.

Скрип резко прекратился. Олег замер на месте, не дойдя до нас какой-то пары шагов. Я оглянулась и увидела, что муж застыл соляным столбом и растерянно смотрел на меня, будто бы ждал подсказку

- Миш, ну ночью не получится, не все так просто, нужно кое-что решить, согласовать…

«Согласовать». Какое мерзкое слово, каждая буква которого прописана фальшью. Со-гла-со-вать. Кого совать и главное куда? Такие слова никогда не говорят в адрес своих любимых, но постоянно пихают в юридические документы и акты. Чтобы запротоколировать, завизировать, и отправить до востребования в Нью-Васюки. Это все не про детей, а про выгодно купленную на рынке корову. Я посмотрела на Мишу, пытаясь понять, насколько взрослый у меня сын. В ту секунду мне изо всех сил хотелось снова увидеть малыша с безмятежными серыми глазами, который целыми днями грезит о человеке пауке.

Но встретив серьезный взгляд сына, с ужасом поняла: малыш вырос. Миша уже большей и он все знает.

- Если не хочешь тут ночевать, то и днем не приходи, - отчеканил сын и выбежал из комнаты, прежде чем мы успели что-то сказать.

- Миш, - Олег дернулся за сыном, но, ухватившись за край рубашки, я остановила его. Он обернулся и непонимающе произнес: - ты чего, Ян, надо же поговорить!

- А раньше было не надо? Обязательно сейчас? – Увидев искреннее беспокойство в глазах мужа, я смягчилась: - Дай ему время, чтобы прийти в себя. Мишка не простит тебе своих слез.

Олег недоверчиво хмыкнул, но мне не хотелось его в чем-то убеждать. Достаточно одного ребенка, двух я уже не потяну.

Медленно, будто шла против течения бурной реки, я добралась до кровати