острове, окружённом рекой Вайтарани — потоком из крови, слёз и раскаяния, — высился Дворец Повелителя. Его шпили пронзали небо, словно копья, направленные в сердце иллюзии. Река, кишащая костями тех, кто пытался бежать от суда, бурлила у его подножия, но воды не смели коснуться стен Дворца. Мост через Вайтарани был единственным путь внутрь. Пройти по мосту, не сорвавшись в бездну могли лишь те, чьи сердца обладали легкостью пера истины.

Видавший многие миры и величественные храмы Кинкар знал: Дворец Ямараджа — это не строение, а воплощённый закон. Его стены сложены из золота Джайны, металла, который невозможно расплавить ни адским жаром, ни ледяным дыханием времени. Каждый кирпич отлит из слитков, добытых в рудниках Мрита-логи, мира, где умирают даже боги.

Фасад Дворца украшали барельефы, изображающие 8,4 миллиона видов смерти: от незаметного увядания цветка до гибели вселенных. Над вратами, высотой в тысячу локтей, висел щит с символом Ямы — весами Калачакры, чьи чаши уравновешивали добро и зло, боль и благодать.

Четверо ямудутов вошли внутрь Дворца. Зал Молчания, первый из бесчисленных покоев дворца, поглощал звук, цвет и память. Здесь души ждали суда, стоя на коленях на полу из чёрного опала, в котором, как в зеркале, видели отражения своих поступков.

За Залом Молчания лежала Галерея Времени — коридор, стены которого покрывали фрески, меняющиеся с каждым вздохом. Они показывали не прошлое или будущее, а вечное настоящее: страдания голодных духов в Нараке, блаженство дэвов в Сварге, бесконечные войны асур. Пройти галерею можно было лишь с закрытыми глазами, ибо тот, кто видел эти образы, навеки терял покой.

Сердце дворца — Тронный Зал венчал купол, невидимый глазу, образованный самой бесконечностью. Пол, вымощенный плитами из застывшей лавы и льда, символизировал двойственность бытия. В центре, на возвышении из костей демонов и алмазов, стоял трон Ямараджа.

Когда Ямарадж восседал на троне, его облик менялся: для грешников он был исполин с кожей цвета грозовой тучи, с четырьмя руками, сжимающими петлю, жезл, меч и свиток судеб. Для праведников — мудрец в белых одеждах, с лицом, излучающим тихий свет. Рядом с Повелителем Смерти стоял Читрагупта, писарь кармы, чьи руки листали книгу, страницы которой числом превосходили песчинки в пустынях всех миров.

Кинкар в окружении спутников остановился перед троном.

— Приветствуем тебя, о, Повелитель! Пожалуйста, прими наши почтительные поклоны.

— Здравствуйте, мои дорогие слуги, — голос Повелителя Смерти зазвучал, казалось сразу отовсюду, — вижу, вы находитесь в смятении. Прошу, не стесняйтесь и расскажите мне причины вашего состояния.

— Да, мой царь, ты прав, мы находимся в смятениии. Причиной тому является то, что мы не можем выполнить нашу работу так, как того требует наше призвание: честно и в срок.

Ямарадж изменился в лице, прищурился и внимательно осмотрел говорившего.

— Это очень плохо, Кинкар. Очень плохо. Расскажи же подробно, почему такой опытный и преданный ямадут, как ты, не может выполнить свои обязанности.

— Я расскажу, мой повелитель. Но прошу тебя, не гневайся на меня и моих братьев. Мы очень давно приняли от тебя честь служить твоей воле. Мы поклялись нашими душами выполнять нашу работу как подобает, как того требует твой закон. И вот уже много веков мы приводим к тебе на суд души грешников со всех уголков вселенной. Однако теперь мы столкнулись с такой сложной задачей, которую не можем решить. Поверь нам, повелитель, мы очень страдаем от понимания того, что не можем услужить тебе.

— Говори же, Кинкар, что за напасть появилась во вселенной, которая подвергает риску её непреложные законы⁉

— Мой Грозный Господин. Согласно законам и правилам которые ты установил, Нам стало известно, что в одном из райских миров подошла к концу жизнь некоего великого Жреца. Этот учёный несколько отведенных ему веков прожил в раю, но видимо прожил не достаточно благочестиво, раз мы узнали о том, что его стоит доставить к тебе на суд. Однако придя за ним, мы с изумлением обнаружили что его нет нигде поблизости. Позже, пытаясь найти его, мы поняли что он покинул тот мир, ту планету! Покинул, преступив законы! Твои законы, Мой Повелитель! Таким образом его джива непостижимым способом ускользнула от нас. Однако скоро наши поисковые собаки швапати почуяли след этой дживы и привели нас на одну из планет где джива укрылась. Мы уже готовились схватить её, оставалось только прибыль на место где она пряталась. Но когда собаки привели нас к существу, в котором по всем признакам должна была находится эта преступная душа, мы с изумлением обнаружили что это существо, это человек наделён своей дживой. Оказавшись рядом с ним мы поняли, что срок его дживы ещё не пришёл и мы не можем забрать её!

— Послушай меня, Кинкар, но ведь ты сам только что сказал, что швапати привели вас к этому… Человеку. Как могла в нём оказаться другая джива? Швапати не ошибаются! Никогда! Это их суть — чувствовать и разыскивать душу, которую пора забирать! Чувствовать всегда, на любом расстоянии и точно в срок! Они были созданы только для этого и не было случая что бы они ошибались! Вероятно, ты ошибся с чем-то, верный ямадут?

Кинкар помрачнел. Трое его спутников тоже стояли, понурив головы.

— Мой господин, в твоей воле наказать меня, сколь угодно жестоко и это будет как всегда мудрое и правильное решение. Мы действительно подвели тебя, какова бы ни была причина нашей неудачи. И мы достойны наказания. Однако, я хочу, чтобы ты знал, что ещё тяжелее ноши твоего наказания для нас будет жить, зная, что ты не удовлетворен. Поэтому прежде чем ты применишь к нам орудия твоего гнева, позволь нам всë-таки выполнить задание. И, пожалуйста, подскажи нам правильный путь. Ибо мы в тупике. Мы тоже думали сперва, что ошиблись. Так мы думали и во второй, и в пятый и в десятый раз. Но собаки снова и снова приводили нас к людям, в которых не было этой беглой души. Мы уходили ни с чем. Мы не могли их забрать. Мы снова и снова уходили ни с чем.

Кинкар вздохнул и умолк.

— Ты всё сказал? — тяжело произнёс Ямарадж.

— К сожалению, это ещё не всё, о справедливейший. Ты вероятно думаешь: От чего же эти глупцы доверяют в своей работе только своим помощникам — швапати! Ведь я и их наделил чутьём так же определять грешника, которому пора на суд. Наделил их способностью безошибочно находить того, кто