Да. Те продавцы в аптеке сказали переждать немного и когда те бандюки разбежались, они отдали мне лекарства и заставили уйти.

— А бандиты так и не смогли попасть в аптеку?

— Ну да, дверь же закрыли. Они решили видимо не возится долго, так аптекари сказали. Но вот выстрелили в дверь и умудрились пробить да так что охранник умер.

— Так, а пистолет то у тебя откуда?

— Ну, — Димка немного замялся, — я у охранника взял из рук. Вернее, он рядом с ним лежал.

Ему показалось, что старик смотрит на него с осуждением.

— Я понимаю, что украл, но решил, что мне нужнее. Аптекари там вдвоём оставались, а мне одному до дому нужно было быстрей.

— Всё в порядке, — увидела его смущение старая женщина, — ты правильно всё сделал, мы ж понимаем.

— Да, понимаем, — поддержал жену Владимир Михайлович, — тебе мать ещё защищать. А тут ещё и нас выручать пришлось. Так что тебе за это поклон, сынок.

— Ну… не за что, — заулыбался Димка, — мне же и правда маму нужно будет оборонять, пока с папой не встретимся.

— Ого, — заинтересованно вскинул бровь старик, — есть план встречи?

Димка рассказал об их с матерью планах и немного замявшись предложил:

— Может и вы с нами? Там у папы наверняка места на базе всем хватит.

Пожилая женщина вновь взглянула на Димку, как на героя.

— Видишь, Володя, а ты говоришь, молодежь у нас не такая, как раньше.

Владимир Михайлович легко вздохнул, нарезая хлеб для бутербродов.

— Лида, я рад что ошибался. Очень рад. Но я же тебе ещё четыре года назад сказал, когда СВО началась, что был не прав. Когда увидел сколько ребят молодых добровольцами воевать пошли. И когда узнал, как они там воюют.

— Вот и молодец, что сказал, — она намазала на хлеб кабачковой икры из только что открытой банки, — но ворчать иногда продолжаешь.

— Продолжаю. Потому что кроме Димы и тех ребят, что решились и пошли со всей натовской кодлой зарубиться, есть ещё и те, кто тебя сегодня ударил. Понять, как земля таких тварей носит, я не могу. Куда твой Бог смотрит — не понимаю. Потому и ворчу.

— Так. Володя я тебя прошу: не нужно снова эту тему! Всегда ты так: начать за здравие, а закончить, как всегда. Если ты не знаешь куда он смотрит и не понимаешь, что делает, это не значит, что он ничего не делает. Мир сложнее чем тебе кажется и работает не только по тем законам, которые ты изучал в твоем военном училище.

— Да, да… я помню. Я просто отставной майор, а Он — личность, создавшая вселенную. И куда мне осознать и понять его замысел. Дима, бери, бери, — он настойчиво протянул парню бутерброд с толстым слоем икры.

Димка ничего не понял про личность и её замысел, но ароматный бутер принялся рубать с огромным удовольствием.

— Ты мне лучше вот что скажи воин, — прервал спор с женой старик, — сколько ты мать ждать собираешься? Готов ли к сложным ситуациям? Сколько патронов к «Осе» у тебя осталось? Ответь пожалуйста зрело и честно. Я хочу помочь. На твои припасы не претендую. А ты должен понимать, что обстановка в городе будет ухудшаться не с каждым днем, а с каждым часом. Если потратить на ожидание день-два, то мысли о выходе из города можно оставить навсегда.

Димка, перестав жевать, глянул на старика сперва удивленно, а потом упрямо:

— Значит мы будем выживать здесь, вместе. И будем думать, как выскочить отсюда. И обязательно придумаем!

Владимир Михайлович умолк, задумался, а потом присел за стол напротив мальчишки:

— Знаешь, я ничего другого от тебя услышать и не ждал. Ты нравишься мне всё больше и больше, Дима. Послушай, меня внимательно, я скажу тебе важные вещи.

Он взял за руку жену:

— Ты не против, Лида?

— Нет, конечно, — мягко ответила женщина, — говори, дорогой.

Владимир Михайлович отхлебнул из своей чашки наваристый травяной сбор.

— У нас тоже есть план, как покинуть город, да что там город. План — уехать очень далеко — в Сибирь. Есть достоверная информация, что там крепкая власть и несмотря на все похожие проблемы, сохраняется порядок и более менее нормальная жизнь.

Димка перестал жевать и, слушая старика, внимательно изучал рисунок на старом линолеуме.

— Наш сын — Игорь, продолжил Владимир Михайлович, служит офицером в полку, который неделю назад перевели из расположения их части сюда, в Краснодар для поддержания порядка в городе. Кроме ряда других задач он, как бы так сказать, обеспечивает безопасность перевозок на поездах. А сейчас поезда уже всех подряд не возят. Только спец рейсы. Игорь тесно общается с начальником поезда. Не вдаваясь в подробности, скажу, что завтра в 17 часов вечера он возьмет несколько очень богатых пассажиров, их обслугу и охрану и отправится в Новосибирск. Никаких других случайных людей в поезде не будет. Кроме нас с Лидой. Сын договорился, начальник поезда сможет вывезти нас в своём купе. Я предлагаю тебе…

— Я никуда не поеду без мамы, — Димка решительно встал из-за стола, — спасибо вам за чай, я пойду.

Лидия Вячеславовна увидела, как у мужа начали раздуваться ноздри от накатывающего гнева. Муж был вспыльчив и от любой несправедливости, и от любого провала своих доводов. Упрямый мальчишка был конечно молодец, но он не понимал всей картины и понимать не хотел. Лидия Вячеславовна уже поняла задумку мужа и была с ней согласна. Володя явно задумал спасти этого Димку и его мать. Он спасал кого-то всю жизнь. Афган, Чечня, Грузия были для него не просто войнами, это были его личные крестовые походы против смерти. Командир инженерной роты, он видел своей задачей спасти как можно больше тех, кто погряз в войне и, возможно, не сумеет пережить её.

Он спасал солдат своего полка, для которых под огнём противника строил понтоны, опорники и укрепы, в которых те выживали для выполнения боевых задач. Он спасал гражданских, на которых война накатывалась без спроса и приглашения голодом, разрухой и опасностью подрывов на самых разных минах, щедро выпадающих из её гнусного брюха. Разминировал, создавал безопасные коридоры выхода, делился армейскими пайками, вывозил из зон боевых действий на ротном транспорте. Муж повидал там много разных людей, и про