Тот повернулся к нему, не переставая смеяться:

– Нет, это Лестрейд и Грегсон решили устроить нам сюрприз. Привязали к своим подчиненным шарики и отправили летать. Сначала хотели все шары отдать Этелни Джонсу, чтобы он барражировал по небу Лондона – но подумали, что он в итоге хлопнется на законопослушных граждан… Ну конечно, Мориартиус, кто ж еще?!.

Между тем музыка закончилась, и шары устремились друг к другу, выстраиваясь в каком-то только демону известном строгом порядке. В какой-то момент Джон вдруг понял, что они образовали собой слово.

«Hi».

Самой крупной и громко ругающейся деталью конструкции оказался выступающий в роли жирной точки над i Этелни Джонс.

– О, он приветствует нас, Джон! – радостно воскликнул Холмс. – Ты понял, да, что не Джонс, а Мориартиус?.. Ему надо ответить тем же… Придумал! Я сейчас сбегаю позову Буцефала, он ляжет, вытянув передние и задние ноги – и это будет сверху читаться как буква «H». А ты просто ляжешь на спину рядом, и это будет маленькая «i». – И прежде чем Ватсон успел крикнуть ему «Ты в своем уме?!.», исчез в дверях дома на Бейкер-стрит.

Джон снова растерянно посмотрел вверх…

…Вдруг фигуры полисменов стали трансформироваться. Нет, это уже не полисмены, это черные демоны! Они пикируют вниз, пикируют к нему! А вокруг совсем не Лондон – нет его домов, нет его улиц. Есть только пески и камни Майванда!

Джон полез рукой за пистолетом, но внезапно сильнейшая боль расколола его голову. Он присел, прислонившись спиной к чему-то. Стена! Это стена дома на Бейкер-стрит. Он в Лондоне…

Ватсон закрыл глаза, а когда снова открыл, увидел, что фигуры действительно спускаются с неба – но это, конечно, никакие не демоны, это громко ругающиеся полицейские. Шары, на которых они летели, на глазах становились все меньше, медленно выпуская воздух.

Джон нашел в себе силы подняться. Понимая, что полицейские будут не в восторге от ситуации, он посчитал правильным, чтобы они его не видели, и тоже зашел в дверь дома на Бейкер-стрит. Медленно поднялся по лестнице, чувствуя, как боль в голове с каждым шагом уменьшается.

Признаков присутствия Буцефала он, по счастью, не увидел и не услышал. Холмс как ни в чем не бывало сидел за столом и завершал трапезу, поглядывая в окно.

Ватсон устало прислонился к стене:

– Что это было?

– Это? – Шерлок мотнул головой в сторону окна. – Отвлекающий маневр, конечно. Отвлекли и нас, и всех полисменов в округе. Я, конечно, сразу об этом догадался, но все-таки позволил нас отвлечь. Согласись, это было весело! Я даже благодарен мистеру Мориартиусу за то, что он сделал это так, а не, скажем, устроил взрыв. Хотя, как мы уже поняли, он не может напрямую вредить людям.

Ватсон опустился на стул перед ним:

– А Буцефал?

– Что Буцефал? А, в конюшне, наверное. Просто я решил под благовидным предлогом вернуться – и заметь, сразу после этого представление закончилось. Ох, и работы будет людям мистера Чена!

– Они память всему Лондону сотрут? – раздраженно спросил Ватсон, злясь на себя за то, что у него опять начались видения.

– Нет, что ты. Немного скорректируют. В случаях каких-то небесных баталий они выдают все за полеты инопланетян. Ну ты знаешь, наверное – летающие тарелки, сигары – что там еще люди в небе видят?

– А настоящие инопланетяне как к этому относятся? Если существуют, конечно… – Джон почувствовал, что, кажется, уже почти пришел в себя.

– Не существуют, – махнул ладонью Шерлок. Ватсон хотел спросить, для чего был нужен этот отвлекающий маневр, но не успел вставить вопрос. – А еще представь, какое лицо будет у Лестрейда? Впрочем, мы можем узнать это сами. Он идет сюда, – добавил он, глядя в окно. – Почему-то он, а не Грегсон. И он явно возбужден. Может, из-за шуточки Мориартиуса, а может, потому, что по своему излюбленному правилу уже назначил кого-то виновным в убийстве…

Раздался стук в дверь. Холмс сделал легкое движение пальцами левой руки, и, судя по звукам, дверь открылась.

– Мы в гостиной, Лестрейд! – крикнул детектив.

– Может, его надо чем-то угостить? – спросил Ватсон, пока инспектор поднимался по лестнице.

– Мы угостим его убийцей… Доброе утро, инспектор!

– Доброе утро, мистер Холмс! Доброе утро… ммм… – Кажется, он не смог вспомнить, как зовут Ватсона. – Что это за чертовщина происходит? – указал он на окно. – Ваши выходки? Или Ваших противников?

– Такое случается, – неопределенно ответил Холмс; видно было, что ему больше интересно, что еще скажет Лестрейд.

– Впрочем, это пусть Грегсон разбирается, а я делаю свою работу, – отмахнулся инспектор, и Ватсон увидел, что он на самом деле чем-то очень доволен. – Завтракаете? Ну что ж, в таком случае я принес вам десерт! Я угощу вас убийцей!

Ватсон прыснул.

– Вы меня пугаете, Лестрейд, – с досадой произнес Холмс, буравя Ватсона взглядом.

– Да, пока вы там напридумывали целую теорию о призраке-демоне, или еще ком-то там, я занимался реальным делом, – инспектор, не спрашивая разрешения, уселся на стул, закинув ногу на ногу. Холмс поморщился. – Я нашел убийцу.

– Да, и кто же это? Какой-нибудь бродяга? – Осведомился Шерлок, промокнув губы салфеткой.

– Ну уж нет, мистер Холмс! Это моряк, капитан корабля, муж владелицы бара и пансионата. Артур Карпентер. Этот Дреббер жил у них на Торки-террас.

– Карпентер? – вырвалось у Ватсона.

– Да, Дреббер несколько дней назад заселился в этот пансионат. Спросите, почему именно туда? Ему приглянулась дочь владельцев, Элис, и уже через какое-то время он начал к ней грязно приставать. А тут как раз вернулся сам капитан Карпентер. Он хорошенько отходил Дреббера костылем, даром что одноногий! Тот сбежал. Я думаю, что он его догнал, стал угрожать – и с тем случился приступ. К Вашему сожалению, Холмс, здесь нет никакой чертовщины.

– Но ведь в таком случае он не убийца? – осведомился Холмс.

– А, все равно виноват! Найдем как его обвинить, – махнул рукой инспектор и самодовольно спросил: – Хотите узнать, как я это выяснил?

– Мы для этого здесь и собрались, – со вздохом протянул Шерлок, явно думая о чем-то другом.

– Я допросил владелицу пансионата миссис Карпентер.

Вастон с грустью вспомнил Сару и подумал, что Лестрейду, наверное, пришлось нелегко.

– Сначала она, конечно, не хотела говорить, – продолжал сыщик, – и тут я понял, что все зависит от одного-единственного обстоятельства, – он выдержал паузу: – Моего знаменитого взгляда! – объявил он и оглядел собеседников. Неизвестно, на какую именно реакцию он рассчитывал, но, очевидно, ее не дождался, поэтому продолжил: – Я не раз убеждался, как сильно мой пристальный взгляд действует на подозреваемых, особенно на женщин, – он прищурил глаз и посмотрел почему-то на Ватсона. – И она сразу же все рассказала!