— Девочка, — Лавров мягко отодвинул деньги, лежавшие возле него, — не обижайся, но этих денег мы взять не можем.

— А ты? — глянула Маша на Барханова.

— И я, — старлей тоже отодвинул пачку, — больше к этому вопросу не возвращаемся.

— Пошли, выпьем немного, перекусим, а то на поезд опоздаем. — Лавров подтолкнул старлея к входу в зал и прошептал на ухо: — Уйдем потом незаметно.

* * *

На перроне было, как всегда, многолюдно — толпы прибывших в город людей двигались по платформе вдоль новенького, выкрашенного в серебристый цвет экспрессного поезда. Из динамиков, закрепленных под сводами крыши, лился приятный женский голос, вещающий о скором отправлении «Дальневосточной стрелы». Дорога десантников ждала, по местным меркам, недолгая, в семь утра поезд делал первую остановку. И там их должна была забрать машина, доставить на военный аэродром, откуда днем вылетал транспортник в Астрахань.

Возле касс толпились пассажиры — возгласы, крики вперемешку с матом смешивались со звонким голосом диспетчера. Касса работала всего одна, кассир не спешил. Сквозь плотную очередь, выстроившуюся у окошка, пыталась пробраться старушка. Оставив у стены пузатый клетчатый рюкзак и несколько толстых пакетов, она пыталась подойти к кассовому окошку.

— Да мой поезд прямо сейчас отходит, — говорила она, — вы же на завтра берете, успеете…

Взвинченные ожиданием пассажиры толкались, пихались локтями, не подпуская бабку к кассирше, отделенной от толпы толстым стеклом. Отчаявшись, старушка вернулась к вещам, присела на свой рюкзак. Смахнула набежавшие на лоб капли пота, тяжело вздохнула и посмотрела на зажатый в руке паспорт с вложенными в него деньгами.

— Помочь, мать? — Высокий стройный мужчина в форме десантника подошел к ней.

Старушка подняла глаза, морщинистое лицо расплылось в улыбке.

— Спасибо, сынок, но я и сама управлюсь, — тихо, словно извиняясь, ответила она.

Майор подошел к Барханову, бросил мимолетный взгляд на огромный рюкзак и на пакеты, набитые до самого верху.

— Куда едем? — спросил Лавров.

— Во Владивосток, к внуку. — Старушка снова тяжело вздохнула и с грустью посмотрела на длинную очередь, тянувшуюся к кассе.

— Я сам справлюсь. Через пару минут, подождите, — с этими словами Лавров отстранил Барханова, взял паспорт у старушки и растворился в толпе, словно фокусник, исчезнувший в густом облаке бутафорского дыма. Лишь только один раз послышалось:

— Эй, майор, для военных есть своя касса… — но наглый голос быстро смолк.

Старушка свесила голову, сцепила опустевшие пальцы, устало прикрыла глаза. Она не знала, сколько дремала и сколько прошло времени, но когда она открыла глаза, перед ней вновь стояли двое военных в голубых беретах.

— Вот, держите. — Майор разжал кулак: на ладони белел купейный билет.

— Да у меня же там на плацкарт деньги только и были.

— Плацкартных уже не было, — проговорил Лавров.

Старушка удивленно смотрела на прямоугольную бумажку, ее рука сама собой опустилась в пакет, вытаскивая потрескавшийся кожаный кошелек.

— Не надо, мать. — Лавров махнул рукой.

— Спасибо, сынок, — растерянно вымолвила пожилая женщина, все еще сжимая раскрытый кошелек.

Она пребывала в замешательстве, не зная, чем отблагодарить мужчину в форме.

Майор улыбнулся, подмигнул Барханову:

— Нам билеты вообще бесплатно достались. В СВ. В одном купе вдвоем с товарищем едем, скучать не придется.

— Да я ж в купе сроду не ездила, — старушка пожала плечами.

Старлей посмотрел на огромное электронное табло — вверху загорелось время отправления поезда:

— Нам и вам пора. Поможем вещи донести.

— Как мне с вами повезло. — Старушка открыла рюкзак. — Раз денег брать не хотите, может, баночку грибов возьмете?

— С удовольствием. — Старлей помог старушке встать.

Барханов с Лавровым подхватили тяжелые сумки и заспешили к поезду. Помогли старушке забросить вещи в купе. Заняв свои места в соседнем вагоне СВ, они выбрались на перрон, на котором по-прежнему толпился народ.

— Где же она? — Барханов осматривал поток людей, проносящийся вдоль поезда.

— Кого-нибудь ждете? — Старушка выбралась из соседней двери, она ежесекундно оглядывалась, будто ее вагон мог уехать отдельно от всего поезда.

— Девушку, — устало вздохнул старлей.

Старушка понимающе кивнула:

— Женщины всегда опаздывают, но обязательно приходят…

— А вот и она!

— Я же говорил, что придет.

— И я говорила, — вставила бабушка…

Маша бежала по перрону в окружении трех крепких мужчин, черные свободные пальто выдавали в них телохранителей. При виде десантников девушка сбавила шаг и пригладила растрепавшиеся волосы.

— Почему вы, даже не попрощавшись, ушли из ресторана?

— Мы думали, так будет лучше.

— Я же обещала…

— И я обещал, но чуть не забыл. — В руках старлея блеснуло лезвие десантного ножа. — Свадебный подарок. Держи.

Девушка поймала взглядом блик отполированного металла, прищурилась.

— Нож просто так не дарят, считайте, что я его у вас купила — я вам в дорогу поесть принесла и выпить.

— Только не говори, что сама готовила, не поверю, — ухмыльнулся комбат.

— Тут бутерброды со стола, мясо, коньяк…

Загудел поезд, перрон уже почти опустел. На подножке вагона появилась проводница. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы понять, что поезд отправляется. Маша буквально сунула в руки Барханову тяжелый сверток.

— Счастливой дороги! — крикнула вдогонку десантникам Маша.

Заскрипели колеса, загудел, завибрировал локомотив — поезд тронулся. Здание вокзала проплыло за окнами купе. Город вскоре сменился лесом. Десантники вернулись из коридора в купе.

— По сто граммов и спать. Или ты по-другому считаешь, комбат? — Барханов поставил сверток на стол, прикрыл дверь.

— Зря ты сверток взял.

— Ничего не зря. Должна же быть хоть какая-то польза от моей женитьбы. — Барханов разорвал плотную бумагу, разложил на столе завернутые в полотняные салфетки бутерброды, поставил бутылку коньяка.

Когда старлей развернул одну из салфеток, на стол выпали две пачки долларов.

— Я же говорил, зря ты пакет у нее взял. Придется назад везти, когда вновь на испытания «Барракуды» поедем.