— В этом и заключается самая большая вина, не так ли?

— Оставь, Гастингс. Я не позволю разозлить себя, хотя бы сегодня.

— Почему именно сегодня? Потому что ты собрался на прогулку с Марджори? Может, ты хочешь прокатиться с нею до залива и потолковать о будущем? Хочешь убедиться, что она по-прежнему мила, прекрасна и ждет тебя?

Откуда ей это известно? Ну да, несомненно, Алиса их подслушала. Северн погладил руку жены.

— У меня не было времени. Я сказал, что она может попросить Гвента составить ей компанию, но Марджори отказалась. Тем не менее предстоит серьезный разговор с нею.

Он говорит совершенно не как человек, обезумевший от любви. Нет, он казался только встревоженным. Может, Алиса была права, и любовное зелье не столь уж всесильно. Может, их план удастся. Гастингс немного смущало то, что этот план составила мать Северна. Но почему бы не попытаться? Во всяком случае, эта попытка доставит ей удовольствие.

— Что за самодовольный вид, я еще не решил, как именно накажу тебя.

Гастингс легонько провела цветами по его щеке и, не поднимая глаз, шепнула:

— Мне понравилось, как ты целовал меня ночью, Северн.

Он остолбенел.

— Как ты вошел в меня, и я обхватила тебя ногами, заставляя погружаться все глубже и глубже. Я чуть не плакала от наслаждения, которым ты дарил меня.

Северн облизал пересохшие губы, жадно глядя на ее рот.

— Ты беременна.

— Конечно, иначе непременно забеременела бы прошлой ночью. То, что я чувствовала, заставляет меня прямо сейчас ласкать тебя, обнимать, самой помочь тебе войти в меня. Жаль только, что ты слишком занят и не можешь терять время.

— Клянусь носом святого Эггберта, твои фантазии убивают на месте. Нет-нет, продолжай фантазировать, хотя, возможно, не слишком мудро рассуждать об этом вслух. Что, ты говоришь, я мог бы для тебя сделать?

— Я не хочу, чтобы ты делал. Позволь мне ласкать тебя ртом, как ты ласкал меня прошлой ночью. Помнишь, однажды я уже…

— Помню, и я боялся потерять рассудок от страсти. Это было… — он проглотил комок в горле, — приятно.

Гастингс прижалась к мужу, опустила руку, нашла то, что давно стало тверже столбика, к которому был подвязан цветущий куст, и начала ласкать.

— Мне бы хотелось опять проделать все это, Северн. И поскорее.

Тот беспомощно переминался с ноги на ногу.

— Что именно, Гастингс?

— Ласкать тебя руками, ртом и все такое… Но Северн отвел ее руку, Господь свидетель, против своего желания.

— Вся челядь наверняка следит за нами. Привстав на цыпочки, Гастингс обняла его за шею и шепнула:

— Тогда увези меня в лес и накажи, как тебе хочется.

В темной синеве его глаз вспыхнуло неистовое пламя.

Стоя на крепостной стене, леди Морайна и Алиса глядели на выезжающих из замка.

— Они так усердно пришпоривают лошадей, словно боятся опоздать на поле битвы, — засмеялась Алиса.

— Ты недалека от истины. Наши надежды оправдались, они направляются к лесу. Гастингс все интересовалась, почему мы советуем ей одно и то же. Правда, сейчас она уже кое-чему обучена, но продолжает учиться. — Леди Морайна покачала головой. — Она еще слишком молода. Мне понравилось, как ты с ней говорила, Алиса.

— Еще бы, — самодовольно ответила та. — Желания мужчин просты до чрезвычайности. Овладеть женщиной — их первая мысль на рассвете и последняя при отходе ко сну. Когда Гастингс это усвоит, лорд Северн перестанет на нее сердиться.

— Верно. Я рада, что она любит моего сына. Если бы не любовь, вряд ли ей помогли бы наши советы. Ну а что касается его, увидим. Мужчины отличаются от нас. Любовь не может довлеть над их чувствами постоянно, иногда они могут забыть о страсти и находить радость в творениях собственного разума. Теперь спускайся, Алиса, только осторожно.

— Господи, да я не сомневаюсь, что у Гастингс все получится. К тому же она и сама получит удовольствие.

— Слава Богу, она приняла наш план, несмотря на уверенность, что Северн без ума от Марджори. Она ведь очень упряма, моя невестка.

— Но, как вы сказали, любит вашего сына. Наверняка они получают удовольствие от близости, когда не ссорятся. Зелье не превратило Северна в слепца. Держу пари, он и думать забыл про Марджори.

— Хотела бы я знать, как именно он накажет Гастингс.

Они вернулись перед самым обедом, но проскользнуть незамеченными им не удалось.

— Милорд, ветер утих, похолодало, — окликнул его Гвент, — наверное, будет шторм. Лошади и другая живность укрыты в стойлах. Все люди уже собрались в зале, и кто не слепой видит вас с Гастингс.

— И мы, конечно, стали объектом их дурацких шуток, милорд, — улыбнулась Гастингс.

— У тебя в волосах полно мусора, а правый рукав порван.

— Разве ты забыл, милорд, что втаскивал меня на дерево?

— Милорд, — крикнул Бимис, — не хотите ли помыться до того, как сесть за стол?

— Шутки становятся все более ехидными, — заметила Гастингс.

— Алиса, — приказал Северн, — подай всем элю. Он заткнет даже самых горластых.

Когда спустя час они вернулись в зал, там стоял ужасный гвалт. Люди пели, смеялись, волкодав Эдгар лаял на воина, дразнившего его здоровенной костью, по углам шептались парочки.

— Не удивлюсь, если в Оксборо не окажется ни капли эля, — с улыбкой заметила Гастингс.

— Я так и не наказал тебя, женщина, — напомнил Северн, погладив ее по щеке, и она поцеловала его ладонь.

— Может, ты подождешь до рождения ребенка.

— Гастингс, округлись хоть немножко, — взмолился он, коснувшись ее живота, — я хочу увидеть, что мой сын растет.

— Уже скоро.

Они заняли свои места, и Гастингс потянулась к блюду с едой, но муж ее остановил:

— Надо проверить. Возьми ее блюдо и отдай ей свое, — приказал он Марджори.

Марджори побледнела, на лице у нее застыло страдание, под которым таилась неукротимая злоба, но она не жаловалась. Элиза тоже помалкивала.

— Отдай и свой кубок.

Веселье затянулось до ночи, а тем временем шторм разгулялся не на шутку.

— Ты победила.

Гастингс не спеша допила вино и обернулась:

— Победила? Ты никогда не была мне соперницей, Марджори. Северн — мой супруг, а не твой. Украденное тобой приворотное зелье оказалось бессильно: Слушай, я хочу мира, хочу, чтобы муж оставался со мной. Я не желаю тебе смерти, я желаю, чтобы ты покинула Оксборо.

1 — Я тебя изучила, — с ненавистью сказала Марджори. — Ты смазлива и не более того. А я намного красивее всех дам. Северн хотел меня, обожал меня, набрасывался с поцелуями и ласками. И хотя ты ненадолго умудрилась отвлечь его своим телом, это не поможет. О да, его сумасшедшая мамаша брызгала слюной от восторга, сообщая, что он повез тебя в лес. Он должен был повезти меня. Я этого не понимаю.