Все молча уставились на него.

– Дейланнис? – Вирр, казалось, не поверил своим ушам. – А он существует на самом деле?

Терис усмехнулся, хотя и не слишком весело.

– Очень даже существует, – заверил он. – Я там бывал однажды.

– Никогда о таком не слышал, – нахмурился Элрик.

– Это древний город. Он стоял на острове посреди реки Лантарк, разделявшей Дезриель, Андарру и На-рут, – припомнил Давьян, беспокойно глядя на Териса. – Я о нем читал. По-моему, его считали… опасным. Вроде как он проклят…

Рассказчики расходились в описании опасностей, но, насколько он помнил, соглашались в одном: кто войдет в Город Туманов, не вернется.

– Проклят? – презрительно рассмеялся Элрик.

– Точнее будет сказать, занят, – невозмутимо вступил Терис. – Кто-то там обитает, и этот кто-то опасен.

– Сказки! Суеверная чушь.

Вирр раздраженно отозвался:

– Ты же о нем до этой минуты и не слыхал! – Как видно, повадки нового спутника и ему были против шерсти.

Элрик собирался огрызнуться, но вмешался Терис.

– Мосты, ведущие в город и из города, не охраняются, так что у нас есть шанс пройти насквозь. Кстати, это намекает, насколько опасен сам город, – добавил он в адрес Элрика. – Будь у нас выбор, я бы и не вспомнил об этой дороге.

Элрик, подумав, склонил голову.

– Если гил’шары о нем забыли, там и вправду, должно быть, не просто пройти, – признал он.

– Переправляясь там, мы выигрываем еще в одном. – Терис помолчал, глядя на Элрика и Дезию. – Нас преследуют некие создания…

– Ша’тесы, – кивнула девушка. – Да, Каралина говорила.

– Понятно. Хорошо… Рад, что вы знаете. – Терис покосился на Вирра со смесью любопытства и неодобрения. – Подозреваю, что если мы сумеем избежать встречи с ними до Дейланниса, в город они за нами не последуют. Много лет назад Тол Атьян дал им приказ исследовать руины, но все пятеро отказались туда войти. До прошлой недели это был единственный случай, когда ша’тесы не исполнили прямого приказа. Почему, мы так и не узнали.

– Потому что город их бы убил.

В наступившей тишине все обернулись к Седэну.

Терис с любопытством смотрел на юношу.

– Почему ты так говоришь?

Седэн вдруг сбился.

– Я… просто знаю. – Он помотал головой. – Так же, как в Анабире знал, что окова его убьет.

Терис потер подбородок.

– Такое возможно, – признал он. – Закон распада… Скорость разложения свободной сути… В городе он, кажется, действует иначе, и потому использовать суть в Дейланнисе невозможно. Значит, если ша’тесов убивает окова, на них мог бы так же подействовать и Дейланнис. – Он пожал плечами, но на Седэна глядел все с тем же прищуром. – Так или иначе, выбора у нас нет. И нам давно пора в путь.

Он, подавая пример, забрал у Дезии поводья коня и плавным движением закинул себя в седло.

Каждый из мальчиков выбрал себе из шести коней такого, с каким надеялся справиться, и все двинулись на север. Давьяну верховая езда далась не без труда: его конь вовсе не походил на Джени, на которой ему только и доводилось ездить в Каладеле. Подпрыгивая в седле, он морщился, предвидя, что к вечеру превратится в сплошной синяк. Сначала ехали молча – только Дезия порой пыталась завязать разговор с одним из парней, но быстро умолкала под неодобрительным взглядом брата. А когда девушка бросила несколько слов Седэну, Элрик на ходу оттеснил рыжего в сторону, подальше от остальных, но не настолько далеко, чтобы Давьян не разбирал слов.

Лицо Элрика оставалось дружелюбным, зато его слова резали, как холодная сталь.

– Я знаю, кто ты такой, – тихо процедил он. – Может, ты и невиновен, как, похоже, решили все твои спутники. Мне все равно. В дороге ты ни при каких обстоятельствах не будешь говорить с моей сестрой.

Седэн только бровь поднял.

– А если она со мной заговорит?

Элрик хлопнул Седэна по плечу, изображая дружескую перепалку. Он явно не догадывался, что Давьян его слышит.

– Вежливо уклонишься от разговора.

Давьяну показалось, что на лице Седэна отразилась вспышка гнева, но, если она и была, тотчас скрылась за любезной улыбкой и кивком.

– Как скажешь, – без тени обиды в голосе отозвался Седэн.

Элрик, по всей видимости, удовлетворившись ответом, проехал вперед. Седэн, заметив взгляд Давьяна, неловко пожал плечами. После этого они несколько минут молча ехали бок о бок.

– Ты видишь сны, Давьян? – заговорил вдруг Седэн.

Давьян моргнул.

– Иногда. Правда, нечасто… И мало что запоминаю.

– Мне снятся сны. Кошмары, – Седэна передернуло. – Я тоже мало что могу вспомнить, но… Я чуть не каждую ночь просыпаюсь в холодном поту.

Давьян видел, как трудно далось юноше это признание. Он ответил Седэну сочувственным взглядом.

– Если вспомнить, через что ты прошел…

– Нет, – перебил его Седэн, – это не о том. Не о том, как меня бьют. Это мне тоже иногда снится, и это ужасно. Но то хуже. Намного хуже. – Он замолчал, и Давьян задумался, стоит ли расспрашивать дальше. Но не успел он заговорить, как Седэн, качнувшись в седле, наклонился к нему.

– Как ты думаешь, это я сделал?

Давьян долго смотрел на него.

– Что сделал?

– Ты знаешь, о чем я, – укоризненно отозвался Седэн и кивнул в сторону Элрика. – Такие, как он, склонны обвинять меня в самом худшем, но мне до них нет дела. А вот вы с Вирром… тут другое. Вы всегда обходились со мной по-дружески, но в то же время я вижу, как вы сдерживаетесь… осторожничаете. – Он пожал плечами. – Я вас не виню, просто хочу знать, что вы обо мне думаете. Честно.

Давьян пожевал губу – ему было не по себе от этого разговора.

– Честно? Я допускаю, что гил’шары тебя оболгали. Терис сказал, что ты мог оказаться пешкой в большой игре, так же как я. И я думаю, он прав. И еще – я вижу, какое у тебя становится лицо, когда ты вспоминаешь об этих обвинениях. Видно, что тебя это пробирает до самого нутра.

Седэн медленно кивнул.

– Но?..

Давьян набрал воздуха в грудь.

– Но… за последний месяц все так перевернулось, что я уже не доверяю собственным суждениям.

Горе и ярость пронзили его при мысли об Илсете Тенваре и Каладеле. Давьян скрипнул зубами.

– Надеюсь, ты тот, кем кажешься, Седэн. Правда, ты мне нравишься. Но уверенности у меня, наверное, не будет, пока мы не доберемся до Тола Атьян и не вернем тебе память. – Он заглянул в глаза юноши. – А ты что думаешь?

Седэн поморщился.