Мы начинали с «нуля» – с нашей любимой звукоинженерной, которая была построена в The Farm после того, как мы в последний раз записывались там. У нас также была комната для записи, в которой стояли мои барабаны, но мы стали больше использовать драм-машину – по сравнению с прошлым альбомом. Это дало мне больше свободы как в написании песен, так и в вокале.

Одним из примеров этого является песня Invisible Touch. Майк непрерывно наигрывал гитарный рифф, я начал петь и постоянно использовал фразу: «Кажется, она незримо прикасается к тебе». И это прикосновение «овладевало тобой и медленно разрывало тебя на части». Здесь чувствовалось что-то опасное и сокрушительное. Это была Энди, и это была Лавиния. Это были те, кто приходил и разрушал твою жизнь, дружище, и позднее я спел эту строчку на сцене, что вызвало шумное одобрение публики и привело в замешательство моих детей.

Но я не вкладывал в Invisible Touch горечь или злость – это было смирение. Иногда, когда у Саймона появлялись трудности в отношениях с девушками, я говорил ему: «Кажется, она незримо прикасается к тебе», и он смеялся. По-видимому, его отношения с женщинами складывались похожим образом. Даже своему сыну Нику, который только начинает общаться с девочками из школы, я говорю, что есть такие девушки, с которыми лучше не встречаться. Хотя тебя и очень сильно тянет к ним.

В процессе упорного, почти болезненного стремления к идеальному качеству текста мы написали музыку к песне Invisible Touch, на которую оказала влияние песня The Glamorous Life – популярный американский танцевальный хит 1984 года, исполненный Шейлой Э., которая раньше была перкуссионистом Принса и пела вместе с ним. Invisible Touch стала одной из моих любимых песен Genesis, и когда она вышла в качестве первого сингла альбома в мае 1986 года, она стала нашим первым – и единственным – синглом номер один в США. По сути, она стала первым из пяти синглов альбома Invisible Touch, которые входили в топ-5 синглов США, и этот альбом на сегодняшний день является самым продаваемым альбомом Genesis. Он вышел через год после моего самого продаваемого сольного альбома No Jacket Required.

В тот период миры Genesis странным образом столкнулись друг с другом. Несмотря на наши лидирующие позиции по продажам в Америке и телевизионным трансляциям, летом того года нас сместил с первой строчки чарта сингл Питера Sledgehammer из его изумительного пятого альбома So. Он уже давно перерос голову лиса, но в своем классическом видео к песне он использовал анимационную покадровую съемку своей головы.

Сразу признаюсь: я завидую Питеру. У него есть такие песни, которые я бы сам хотел написать, если бы умел. Например, Don’t Give Up – великолепный дуэт с Кейт Буш. Но даже в тот момент, на вершине своего успеха, я продолжал получать плохие отзывы прессы о своем творчестве. А о Питере – как будто бы автоматически – всегда отзывались хорошо. Это казалось немного несправедливым, мягко говоря. Спустя несколько лет, в 1996 году, когда я выпустил Dance Into The Night, Entertainment Weekly напишет обо мне: «Даже Фил Коллинз должен уже понимать, что мы устали от Фила Коллинза».

В период между окончанием работы над Invisible Touch и началом нового тура я снова решил посотрудничать с Эриком. Казалось, что мы оба были прощены за Behind the Sun, так как в новом его альбоме мне позволили сыграть на барабанах и спродюсировать его (вместе с Томом Даудом). Альбом был назван August – именно в этом месяце родился сын Эрика Конор. Мы записывались в Лос-Анджелесе под пристальным взглядом Ленни Варонкера, который хотел быть уверен, что в альбоме будет много гитары. August стал самым продаваемым альбомом Эрика на тот момент. Мы были счастливы узнать об этом и приписывали наш успех хорошему выбору песен, правоте Варонкера, моей более эффективной работе в качестве продюсера либо волшебному сочетанию всех трех факторов. Мы сохранили нашу энергию и силу во время гастролей по Европе и Америке, в которых я также принял участие. Было безумно весело играть вместе с Эриком, Грегом Филлингейнсом и Натаном Истом – мы были в таком восторге от своих выступлений, что назвали себя The Heaven Band[48], – и наш тур был приятной, спокойной прелюдией к тому, что должно было вскоре произойти.

Тур Invisible Touch начинался в сентябре 1986 года тремя концертами в Детройте, на «Джо Луис Арене» с вместимостью в 21 000 человек. Наши гастроли включали в себя 112 концертов на протяжении десяти месяцев.

Это был первый тур, когда нам на сцену начали кидать нижнее белье. До этого нам бросили один раз левый ботинок – кто-то скакал на одной ноге до дома? – а сейчас публика перешла на нижнее белье. Как так получилось? Пять американских синглов из топ-5 привлекли более молодую и раскрепощенную аудиторию? Или это все энергетика песни Invisible Touch, которая передалась зрителям? Или, может, Том Джонс не выступал в том году?

Мы колесили по всему миру: тут три концерта, там четыре концерта, пять – в «Медисон-сквер-гардене». Свободные дни во время тура? Нам не было это нужно. Я мог посидеть в отеле, иногда – сходить в кино, но не более того. Не потому, что я мог встретить фанатов на улице и не хотел их видеть. А потому, что я считал минуты до каждого следующего концерта. Ведь я приезжал в город именно за этим. Часто я сидел в номере и слушал записи предыдущего выступления, проверяя звук и выискивая ошибки. В конце концов я понял, что каждому концерту должно быть свое время и место.

Иногда, по советам лучших специалистов по голосовым связкам, которых только можно было отыскать с помощью заработанных рок-н-роллом денег, я ходил в ближайшие парные. Ведь я выступал очень много – с Genesis и в сольных турах, – на все больших и больших площадках, и у меня появился навязчивый страх потерять голос. А парные могли мне помочь.

Тогда я, возможно, не особо любил шататься по городу во время гастролей, поэтому я постоянно предлагал Джилл пойти куда-нибудь – по магазинам, посмотреть достопримечательности, чтобы немного отдышаться во время сумасшедшего ритма нашего мирового турне. Также я мог провести немного времени в одиночестве и перезарядиться. Мне приходилось отдавать всего себя на сцене, поэтому мне нужно было находиться наедине с самим собой как можно дольше.

Знаю, как это выглядит. Вот я сижу один в своем номере, в тишине, слушаю запись прошлого концерта либо смотрю телевизор. Очень напоминает Грету Гарбо.

В Австралии мы пересеклись с Элтоном Джоном, у которого, как и у нас, был концерт в Мельбурне. Я провел очень поучительный вечер в его гримерной. Он должен был выступать с Мельбурнским симфоническим оркестром, и его концерт собирались транслировать по всей Австралии. Элтон был в скверном настроении, так как думал, что потерял голос. Казалось, что он отменит концерт, не обращая внимания на то, как это повлияет на двенадцать музыкантов из оркестра и десятки тысяч фанатов. Он вызвал свой лимузин, медленно катался на нем по парковке, но в итоге вернулся и выступил.

После шоу мы снова встретились в гримерной. Я сказал, что заметил только незначительную дрожь в голосе в одном месте, в песне Don’t Let the Sun Go Down On Me. Он был рад это услышать, но я чувствовал, что он все еще был раздражен.