— А как это — жить в дороге, Алекс?

Она рассказала ему об отелях и казино, где они жили, и о ребятах из группы, и о Саре и маленькой Кори. Долго еще после того, как кухня была убрана, а тарелки поставлены на место, она продолжала рассказывать ему обо всем, что видела и чем занималась.

Они оба удивились, увидев стоящего в дверях дядю Винса.

— Мы ложимся спать, — заявил он. — Думаю, вам лучше сделать то же самое. Мы тут начинаем работу рано. — Он собрался было уходить, но затем вернулся. — В котором часу завтра твой самолет?

— В три часа.

Он внимательно посмотрел на Кипа, сидящего рядом с сестрой, и сказал:

— Мы с тетей все же считаем, что ты не должен пропускать школу. Но вопреки собственным убеждениям мы решили позволить тебе прогулять еще один день, чтобы ты мог проводить сестру.

— Спасибо, дядя Винс, — произнесла Алекс, сжав зубы. Дядя даже не пытался скрыть свои истинные чувства по поводу ее приезда. И тетя Бернис тоже. Но ради Кипа она должна выдержать.

Винс все еще стоял в дверях.

— Ты идешь спать?

— Мы скоро поднимемся наверх, — ответила Алекс. — Нам так много надо наверстать, мы бы хотели побыть вместе еще немножко.

— Мы не любим, когда нам мешают спать.

— Мы тихо.

Апекс подождала, пока он ушел, даже не взглянув на ее брата.

— Он всегда такой ворчливый?

— Иногда он не такой плохой, — прошептал Кип. — Особенно, если только что поговорил со своим адвокатом. Но большую часть времени он злой.

Алекс почувствовала прилив страха.

— Он тебя когда-нибудь бьет?

Кип отвел глаза, но она успела заметить страдание в его взгляде.

— Я могу за себя постоять, — сказал он. Через мгновение Кип взял ее за руку. — Я знаю, что совсем не нужен дяде Винсу и тете Бернис. Почему они тогда настояли на том, чтобы привезти меня сюда?

— Не знаю. Может быть, дядя Винс считал это своим долгом перед братом. Или, может, они просто чувствовали себя виноватыми за то, как обращались с Нанной все эти годы.

Но в глубине души ее мучило сомнение. Зачем они привезли сюда Кипа? И какое отношение имеет калифорнийский адвокат к их земельным приобретениям?

Решив снова вернуть улыбку на лицо младшего брата, Алекс начала рассказывать ему о своих путешествиях с группой. Они сидели за кухонным столом, шептали и хихикали почти до полуночи. Наконец, когда оба начали зевать, они поднялись наверх.

У дверей его комнаты она прижала к себе брата и шепнула:

— Спокойной ночи, Кип. До утра. Помни, я хочу, чтобы ты меня вовремя разбудил и я помогла тебе с твоими делами.

Забравшись в постель, Алекс знала, что ее дядя будет только рад разбудить их на рассвете. Она жалела, что продержала младшего брата допоздна. Но хотя ему, возможно, тяжело будет справляться с утренними обязанностями, жертва была не напрасна, стоило только увидеть улыбку на его лице, когда они сидели вместе.

Цепляясь за эту мысль, она уснула.

Но не Кип страдал от работы с рассвета, а Алекс. Весь прошлый год единственная возможность для нее увидеть это время суток появлялась в том случае, если она ложилась спать на рассвете. Мысль о том, чтобы одеваться в холодной комнате и пробираться с братом к сараю была невыносимой. Но она сказала себе, что если это может десятилетний мальчик, то и она сможет.

Алекс стояла, засунув руки в карманы, пока Кип развешивал на крючках доильные аппараты. Она невольно улыбалась, слыша, как ее братец называет коров по именам и разговаривает с ними. Было ли то игрой воображения или коровы действительно откликались на его голос? Когда дойка была закончена, она помогла Кипу вымыть аппараты.

— Если бы сейчас была весна, — объяснял дядя Винс за завтраком, — мы бы уже были в поле, готовились к севу.

Кип тихо прошептал:

— Он хочет сказать, что я был бы в поле. А он еще не вылез бы из халата и тапочек.

Они обменялись многозначительными улыбками.

— Поэтому, — продолжал дядя, не заметив этого — хорошо, что ты приехала, когда работы не так много.

Ей хотелось спросить, почему он никогда не помогает маленькому мальчику справиться с его обязанностями, но промолчала, глядя, как тетка достает из духовки противень с булочками. Аромат корицы поплыл по кухне.

— Нанна всегда пекла такие, — сказала Алекс, разламывая булочку и намазывая ее маслом. — Помнишь, Кип?

— Да. — Он допил молоко. — Когда я слышу этот запах, то вспоминаю Рождество у Нанны.

— Ты когда-то нарисовал, как она печет пироги. Эта картинка до сих пор у меня, — сказала Алекс. — Мне бы хотелось, чтобы ты сегодня еще что-нибудь для меня нарисовал.

Кип нагнул голову, но не смог скрыть боли в глазах.

— У него нет времени на подобную чепуху, — быстро сказала тетя Бернис. — Мы люди простые. Нам ни к чему пыжиться и притворяться чем-то большим, чем на самом деле.

Алекс с удивлением уставилась на тетку:

— Как вы можете так говорить? Кип — художник.

— Не забивай ему голову ерундой. Он не художник. И здесь ему никто не собирается создавать особых условий. Мы люди простые. И не позволим ему воображать себя чем-то особенным. — Ее взгляд уперся в мальчика. — Раз уж ты не идешь сегодня в школу, можешь заняться остальными своими обязанностями по дому.

— Да, тетя. — Кип встал, достал из шкафа свою куртку и выбежал из дома.

Когда Алекс сделала движение, собираясь последовать за ним, тетка сказала:

— Минуточку, молодая леди. Мы с дядей хотим с тобой поговорить.

Алекс снова села, переводя взгляд с одного на другую.

— Не знаю, зачем ты сюда приехала, девочка, — начал дядя Винс. Он отпил кофе. Тон его был небрежен, словно он говорил о погоде. — Мы с твоей тетей уже сообщили нашему адвокату о твоем визите, на тот случай, если у тебя имеются хитроумные мысли похитить брата.

Похитить Кипа? Она не могла скрыть изумления.

— Я приехала в гости, — ответила Алекс. Ее лежащие на коленях руки были так крепко стиснуты в кулаки, что ногти впились в ладони. — Я скучаю по брату. Он — вся семья, которая у меня осталась. Я приехала не для того, чтобы причинить вам неприятности.

— Вот и хорошо. Запомни это на будущее. Если ты и правда захочешь причинить неприятности, то увидишь, что разворошила осиное гнездо. Помнишь ту бумагу, которую подписала в мотеле? Это был документ, передающий все права на опекунство.

— Это ложь. Я никогда бы не подписала такого. Я прочла. Этот документ объявлял вас исполнителем завещания Нанны.

— Но не вторая страница, — самодовольно произнес Винс. Увидев выражение ее лица, он прибавил с притворным сожалением: — О, разве я сказал тебе, что это два экземпляра одного и того же документа? Извини. Я ошибся. — Алекс увидела, как глаза дяди недобро сверкнули. — Эти документы с твоими подлинными подписями у моего адвоката в надежном месте.