— Как миряне нетерпеливы! Если б вы прожили столько, сколько я, то поняли бы, что поспешность нужна только при ловле тех неприятных насекомых, что населяют циновки иных монахов.

— Настоятель, я тоже не молод, хоть и не продлял свою жизнь с помощью амриты. И знаю, что ловля того, кто мог посетить эту обитель — занятие, не требующее отлагательств!

— Эк завернул, пи! — тихо прокомментировал Шланг.

— Что ж, я отвечу. Два дня назад к нам прибыл некий чужеземный пандит. И я сразу понял, что он не тот, за кого себя выдает.

— И вы сразу не сказали нам об этом!

— Что пользы, если его больше нет здесь?

Граф Бан с трудом сдерживал гнев.

— Я понимаю, настоятель, что вы давно отрешились от мирского. Но некоторые вещи недоступны моему пониманию. Вы догадались, что он бандит, и все же дали ему приют!

— Не бандит, а пандит, то есть мудрец, — поправил настоятель.

— Неважно. Он хуже, чем бандит. Он — черный маг, и если он пройдет по одной из троп, ведущих из вашего монастыря в тайную страну...

— Я вижу, вам известно о нашей обители больше, чем иным жителям закатных стран.

— Да, это так. Один из моих предков прошел этим путем. Он не вернулся, но вернулся его сюзерен, герцог Курвляндский. От него и дошли до нашей страны сведения о том, что в тайную страну нельзя попасть, минуя обитель Невидимых Миру Слез...

— И это так. Весь вопрос — в какую страну?

— А она не одна? — поразился граф Бан.

— Сколько в точности — неведомо даже мне, прожившему здесь долгие годы. О некоторых мы имеем сведения, о некоторых нет. В незапамятные времена те, кто основал эту обитель, построили в ней лабиринт, имеющий несколько выходов. Одни ведут в огражденные долины, другие — в пещеры и подземные ходы. На выходах из лабиринта лежат мощные заклятья, в подземных переходах скрываются ловушки. И все же в течение столетий смельчаки приходили сюда, стремясь через эти пещеры и долины найти путь в таинственную Камбалу или в Агарку, прибежище неведомых нам сил. Одни искали амриту, напиток богов, другие — принадлежавшее тем же богам оружие, способное сиять ярче тысячи солнц и сжигать миры. Они уходили туда и почти никогда не возвращались...

— Куда же пошел злой колдун? — не выдержал Ауди.

— Я же сказал — не знаю. Он ушел ночью, пока мы спали.

— И вы не сделали ничего, чтобы его остановить?

— Зачем? — настоятель пожал плечами. — Меня подобные вещи уже не волнуют.

— Преподобный, вы не представляете, насколько этот человек опасен, — Бан кипел от возмущения.

— О, я знаю, что им владеет схьер... злой дух, — безмятежно отвечал Читтадритта. — И у него есть вещь, запретная в этом мире. Но от мира я, как вы уже подметили, отрешился.

— Зато мы — нет. И если миру угрожает напасть, мы должны ее предотвратить. Скажите нам только, куда он пошел, а мы его остановим.

— Я могу лишь предполагать... Если этим пандитом владеет тот же дух нетерпения, что и вами, он, скорее всего, выбрал долину Золотого Субургана, где обитает отшельник Свояхатта. Ведь она ближе всего.

— Почему вы так думаете? — спросил граф-воевода.

— Есть предание, что некие боги — какие именно, предание умалчивает — построили в глубине долины Золотой Субурган. А построив, скрыли его от людских глаз. Но говорят, что если кто-то найдет это малый храм, то исполнится его заветное желание. Поэтому долину эту порой называют долиной Сбычи Мечт. Она притягивает не только людей — там собираются наги и нагини, даки и дакини...

— И еще этот отшельник, — вставила я.

— Но я не слышал, чтоб кто-нибудь нашел то, что искал. Впрочем, оттуда не возвращаются...

— Этот негодяй непременно найдет! — решительно сказал граф. — Настоятель, вы должны немедленно направить нас в эту долину.

— Не так скоро, добрый мирянин, не так скоро. В долину может пройти лишь один человек. Такое заклятие. Иначе сработает ловушка.

— Я готов! — гордо произнес граф.

— И я! — пробасил Ауди.

— Я, в общем-то, тоже не против... — встрял Шланг.

— Погодите, дети мои. Кто пойдет, выяснится не раньше, чем я подвергну вас испытанию; Таков ритуал. Не бойтесь, это быстро и не больно. — Он встал, отряхнул рясу. — Идемте. А вы, — настоятель обернулся к посланцам князя Бо-яна, — возвращайтесь в свои кельи и отдыхайте.

У меня не было особого желания тащиться в эту долину и, тем более, подвергаться какому-то испытанию. Но отрываться от остальных было бы нехорошо, и я последовала, как и прочие, за настоятелем.

Лестница, по которой он провел нас, ничем не освещалась. Однако настоятель передвигался по ней шустро.

«Привык за столько лет... или столетий, если правда, что он нашел источник амриты. Кстати, где он может быть? Впрочем, это сейчас неважно».

Под лестницей было ощутимо просторно. В темноте мы пребывали недолго. В руках у Читтадритты вспыхнуло пламя. То ли он умел высекать его из пальцев, то ли в рукаве у него было припрятано огниво.

Один за другим настоятель зажег девять масляных светильников в каменных чашах. Мы находились в зале, купол которого терялся во мраке. Судя по сквознякам, гулявшим здесь, из зала было несколько выходов. Или входов.

В лабиринт.

— Встаньте на колени, — распорядился настоятель, — и очистите свое сознание от всяких мыслей.

— Это мы завсегда, пи... — сообщил миннезингер.

— Помолчите, Шланг, — прервал его Бан. — Это необходимо?

— Совершенно необходимо.

— Но разве нам не следует помолиться?

— Молитесь, если хотите. А потом очистите сознание.

Мы, все шестеро, последовали указаниям Читтадритты. Возможно, он знал, что делать. А может, просто хотел показать, кто в этом монастыре настоятель.

— А теперь, — выдержав паузу, — сказал он, — пусть каждый из вас назовет свое заветное желание.

— Я хочу отблагодарить своего сюзерена царя Ивана, — отчеканил граф Бан, — и отомстить врагу, причинившему зло моему ордену и всему миру.

— Отмстить — это дело героя, — поддержал его Ауди.

— Хочу, пи, снять свое проклятие, — сообщил Шланг, — и отомстить той гадине, которая его наложила.

— Хочу выяснить, какая наволочь меня подставила, и отомстить ей, — мрачно признался Ласкавый.

— Я, конечно, уже кое-кому отомстил, — сказал Кирдык. — Но не всем. Враги всегда найдутся.

Поскольку я в этот героический разговор не вмешивалась, настоятель счел нужным обратиться ко мне персонально.

— А ты, паломница? Ты тоже хочешь отомстить своим врагам?

Я пожала плечами.