— Я ни от кого не скрывал, — сердито повествовал граф Бан, что происхожу от одного из соратников герцога Передоза, по прозвищу Дуб. Но я не предполагал, что эти подробности имеют значение!

Мудрецы учат, что демоны таятся именно в подробностях.

— Хорошо. Вернувшись на родину, герцог Курвляндский навестил семьи своих погибших товарищей, среди них и нашу. С моим пра-пра-пра-пра-прадедом, который был тогда отроком, Дуб долго беседовал, и рассказал историю своих приключений. Эта история передавалась в нашем роду от отца к сыну, из нее я узнал и о монастыре Невидимых Миру Слез, и о существующих там проходах в тайные долины и скрытые страны...

— Так герцог Курвляндский действительно побывал в Камбале? — спросила я. За моей спиной Ласкавый прошептал без тени осуждения: «Гляди-ка, а простачком прикидывался».

— Нет. Не в Камбале. Совсем в другой стране.

Преподобный Читтадритта задумчиво покачал головой.

— Мне неизвестно имя того чужеземного властителя, что вы назвали, хотя, вероятно, оно записано в анналах монастыря. Но то, что я услышал, согласуется с моими собственными предположениями. Более всего жадные до исполнений желаний пришельцы стремятся проникнуть в долину Сбычи Мечт — и пропадают там. Истинно праведные паломники стремятся в Камбалу, и говорят, иные достигли ее. Но нам не дано знать, есть ли правда в этих рассказах. Однако мы, монахи обители Невидимых Миру Слез, точно ведаем — есть люди, что добирались до загадочной и странной Агарки, где все противоречит законам известного нам мира. Иные утверждают, что это не страна даже, а оборотная сторона нашей действительности — как меховой подбой есть оборотная сторона халата нашего друга орка. И недаром добираться туда нужно годами. Расположена страна эта глубоко под землей, но вовсе не там, где обитают души умерших. Совсем в другом измерении лежит Агарка. Жители ее совсем не ведают магии, но изощренно создают разные механизмы и управляют ими. И в этом умении могут сравниться с великими магами Ойойкумены.

— Что ты рассказывал про Ик Бен Банга, Кирдык? — обратилась я к орку. — Он будто бы хотел поставить магию на научную основу, а наука... как это... должна достигать магического эффекта.

— Не перебивайте, Этель! — сурово приказал граф Бан, однако настоятель взглянул на меня с одобрением.

— Если это и вправду так, моя догадка верна. И мы можем вздохнуть спокойно.

— Но почему?

— Долог и труден путь в Агарку. Он, на обычный счет, занимает несколько лет. Много ли спутников того властителя, о котором шла речь, вернулось вместе с ним?

— Никто не пережил тягот пути, кроме него самого, — отвечал граф-воевода.

— А ведь это наверняка были люди в расцвете лет. Пандит же, проникший в пещеру, стар и дряхл.

— Но ведь на что-то он рассчитывал, когда отправлялся в этот путь? — сказала я.

— Разумеется. Он возжелает испить из источника амриты. Но ничего у него не получится.

«И вот тут мы подходим к самому интересному...» — снова прошептал Ласкавый, но Читтадритта, несмотря на свой почтенный возраст, его услышал.

— Это так. Многим известно предание об источнике напитка богов, куда есть доступ из нашего монастыря. И это достоверное предание.

— Так вы пробовали напиток богов? Вы и впрямь бессмертны? — воскликнул Бан.

— Вижу, и вас коснулся соблазн... Нет, я не бессмертен. Небесные боги, уронившие на землю кубок с амритой, пьют ее каждый день и оттого живут вечно и вечно юны. Нам это недоступно. Небесный кубок, упавший на Балалайские горы, пробил толщу скал, и амрита стекает с осколков мелкими каплями и падает в каменную чашу в глубине одной из пещер. Стекает очень медленно, за столетие в чаше собирается едва ли несколько ложек амриты — примерно пять. И первый Читтадритта делил ее только с самыми доверенными монахами...

— Первый Читтадритта? А вы тогда кто?

— Я — четвертый настоятель этого имени, которое по традиции носит каждый принявший пост. Поэтому люди и считают, что настоятель монастыря Невидимых Миру Слез бессмертен. Однако, как я уже говорил, амрита в таких небольших дозах лишь продляет жизнь. Первые пару столетий это интересно, а потом надоедает. В конце концов все, испившие амриты, отказывались от нее и умирали естественной смертью. Я и оставшиеся здесь мои собратья также не прибегаем больше к этому средству. И не станем прибегать, если кто-то придет к нам на смену.

— Но за амритой направились уже четверо. Там ничего не останется на ближайшие сто лет!

— А вот тут, как выразился ваш друг, мы переходим к самому интересному. Мы позволяем распространяться слухам об источнике, но не сообщаем подробностей. А дело в том, что пещера запечатана, и снять печать, наложенную первым Читтадриттой, может только тот, кто принес полный монашеский обет и всю жизнь ревностно ему следовал.

Почти у всех моих спутников физиономии вытянулись, я же насторожилась.

— Преподобный, речь идет о монахе конкретно вашего монастыря или о любом монахе?

Настоятель заморгал.

— Нет, кажется, условия насчет монастыря не было. Да и нет здесь других монастырей...

Вот видите! Если знать, где предел заклятия, всегда можно его обойти...

И тут меня поразила жуткая догадка. Я уставилась на Гверна. Он встретил мой взгляд, не отводя глаз. Да, учитывая то, что он меня ночью не разбудил...

— Я понял вас, преподобный, — твердо сказал граф Бан. — Пожалуй, вы правы. Я хорошо знаю Анофелеса. Он состоял наставником ордена, но монашеских обетов не принимал. Вы меня изрядно успокоили. Он не снимет печать.

Тут все разом загалдели, обсуждая, стоит ли гоняться за злодеем по подземелью или ждать, пока тот приползет назад. Оставив дискуссию в стороне, я зашипела в ухо Гверну:

— Каким образом ты добрался до Абрамелина, да еще долетел сюда на его драконе? На Барсике же заклятие с установкой против мужчин!

— Ты что, подозреваешь, что я лгу?

— Я подозреваю гораздо худшее. Тебе в боях после нашего расставания никакие мужские характеристики не отбили?

Он поперхнулся.

— Извращенка!

— Я-то как раз нормально мыслю. А вот ты...

Он не дал мне договорить.

— Я связался с Абрамелином по хрустальному шару! И спросил у него, как собственно, точно звучит это заклятие Малагиса, наложенное на дракона, охраняющего пещеру. Оно оказалось таким: «Ни один муж оружный да не войдет в эту обитель». И я пришел к Абрамелину без оружия. А дальше он как-то убедил дракона, что я свой. А ты тут со своими домыслами...

Я облегченно вздохнула. И прислушалась к тому, что говорят соратники. И не понравилось мне то, что они говорили.

— Этот ваш маг, как мы уже много раз убеждались, действует через сны, — вещал Ласкавый. — А в подземелье, во тьме, он обретет еще большую силу, чем прежде. Стоит ли рисковать, зная, что он сможет заставить нас в сонном забытьи порубить друг друга в мелкую капусту? Войти в пещеру с амритой он не сможет. Пусть с ним встретятся эти косоглазые хлопцы, а мы переждем и посмотрим, кто возьмет верх.