Во дворе ждал микроавтобус. Ден устроился сзади, скалил зубы, поглядывая на нас. Наплевав на его взгляды, я взяла мужа за руку и поцеловала. Торопливо, совсем не так, как хотела.

– На подвиг тебя благословили, – съязвил Ден. – А я, надо полагать, обойдусь. Пока, сладкая.

Тони влез в микроавтобус и захлопнул дверь.

– Мы поедем втроем, – сказал мне Макс.

Я оказалась рядом с ним на заднем сиденье джипа. Ворота открылись. Что будет через несколько часов? О чем я стану думать? Чего бояться? И есть ли эти несколько часов впереди?

Дом, где жил Матвеев, был всего в десяти минутах езды. На ближайшем перекрестке мы разделились, микроавтобус покатил вперед, а джип свернул вправо и начал спуск к реке. Я успела взглянуть на карту, дом Матвеева на холме, в двух сотнях метров от церкви. Сразу за домом обрыв, пустое пространство, поросшее кустарником. Строительство здесь запрещено, однако для Матвеева, видимо, сделали исключение. Живописный переулок в самом центре, но если окажешься там, чувствуешь себя, точно в сельской местности. Ни души вокруг. Прихожане обычно пользовались другим переулком, он выходил к троллейбусной остановке. Матвеев, наверно, радовался, что может жить в тишине и покое, хотя теперь расположение дома было на руку нам, а отнюдь не ему.

Джип остановился в нескольких метрах от развилки, этой дорогой пользовались редко, в основном жители ближайшей улицы, где шло интенсивное строительство. Здесь еще сохранились огромные липы, они закрывали от меня холм и дом Матвеева. Впрочем, с этого места я могла бы увидеть разве что крышу. Макс включил рацию. Низкий мужской голос пробасил:

– Два охранника возле ворот. Один разговаривает по мобильному… подъехала машина, в ней трое… еще одна. Как у вас?

– Все тихо… – ответили ему.

– Третья машина, вижу двоих человек. Один из охранников вместе с гостями вошел в дом. Думаю, все собрались…

Голос Дена:

– Выждем еще минут десять.

Напряжение нарастало. Я закрыла глаза и вновь услышала голоса, но смысл сказанного из-за неимоверного напряжения ускользал.

– По местам, – вновь голос Дена. – Макс, – позвал он. – Пока, приятель. Смотри за ней как следует. – Он вдруг засмеялся. – В кои-то веки мы за правое дело. С нами бог, парни. Начинаем.

Пошли помехи, а потом все стихло. Макс взглянул на часы.

– Трогай, – бросил водителю. Джип начал подъем в гору. – Если в десять минут не уложатся… – пробормотал Макс сквозь зубы, но обращался вовсе не ко мне. Пожалуй, он и сам удивился, что произнес это вслух. И стало ясно: он чувствует то же, что и я. Наверное, ему было бы проще сейчас оказаться там, а не сидеть рядом со мной.

Мы въехали в переулок со стороны церкви. Ворота церковной ограды закрыты, ни души вокруг. Два прожектора освещали купол, золотой крест словно парил в темном небе.

– Молишься? – с усмешкой спросил Макс и вновь взглянул на часы. Звуки города почти не долетали сюда. Нас будто обволакивало невидимым коконом. – Одиннадцать минут. Давай, Ден, ответь мне.

Тишина.

– Почему так тихо? – прошептала я.

– И слава богу, – хмыкнул он. – Ден, сукин сын, где ты…

И тут включилась рация.

– Порядок, – услышала я знакомый голос. – Как у вас?

– Все чисто, – повеселел Макс. А я распахнула дверцу и бросилась к дому. – Куда? – заорал он. – Стой, дура! – и припустился за мной.

Я надеялась, что в бронежилете он будет не очень-то поворотлив, сейчас я могла думать только об одном: я должна быть рядом с Тони. Во что бы то ни стало. Непреодолимое препятствие на пути: калитка оказалась заперта. Я слышала топот ног сзади, тяжелое дыхание Макса, и тут ворота открылись. Микроавтобус, показавшийся из переулка, на скорости влетел во двор, лихо развернулся, а я, вбежав во двор следом, поднялась на крыльцо, распахнула дверь.

Кровь на мраморном полу… Трупы в холле, в просторной гостиной… Их было не меньше десятка. Матвеева я узнала с трудом, выстрелом ему разнесло половину черепа. Выходит, стреляли из оружия с глушителем, ведь ни одного выстрела мы так и не слышали. Стаса не было среди убитых, по крайней мере, здесь. Сколько их еще в этом доме?

Навстречу мне шел Ден, трое мужчин рядом.

– Макс, – рявкнул он. – Какого хрена, ведь я сказал: смотри за ней.

– Мне ей что, ноги отстрелить? – буркнул Макс за моей спиной.

– Где Тони? – сквозь зубы спросила я.

– Здесь, куда ему деться. Жив-здоров твой муженек. – Ден ткнул пальцем куда-то вбок, я повернула голову и увидела в дверях Тони, он как раз выходил из кухни.

– Ребенка тут нет, – сказал Антон, голос звучал как-то странно, точно каждое слово он произносил с трудом.

– Нет?

– Уходим, – поторопил Ден и схватил меня за плечо. Я сбросила его руку.

– Где мой ребенок? – заорала отчаянно.

– Матвеев сказал, за него отвечал Стас. Стас был в доме. До того, как мы появились здесь, точно был.

– Где мой ребенок? – вновь крикнула я.

– Вот только истерик мне не хватало. Твоего сына тут нет и не было.

Мы предполагали, что мальчика может и не быть в доме, я должна бы подготовиться к этому, но… Слова Дена вызвали смятение, нет, ужас. Все вдруг перестало иметь значение, все, кроме одного: а если он все-таки здесь? Запертый где-то в подвале, одинокий, запуганный.

– Вы осмотрели дом? – спросила я с поразившим меня саму спокойствием.

– Сколько раз тебе повторять: пацана тут не было. – Ден вновь схватил меня за руку.

– Пока я не обыщу дом, отсюда не уйду.

– Черт… – пробормотал Ден сквозь зубы. – Переверните здесь все вверх дном, – сказал громко. – Возможно, где-то есть тайник… Тому, кто найдет мальчишку, премия двадцать штук баксов.

– У нас нет времени на это, – возразил Макс.

– Надо было раньше думать, до того, как она у тебя из-под носа сбежала, – хмыкнул Ден и добавил: – Шевелитесь, мать вашу…

Я металась по дому, заглядывая в многочисленные комнаты, и звала:

– Коля, где ты? Пожалуйста, ответь мне…

Вбежала в одну из комнат первого этажа, нащупала выключатель, вспыхнул свет, и в этот момент мне показалось, что я слышу какой-то звук. Шорох или вздох? Я быстро огляделась. Кровать, прикроватные тумбочки, большой шкаф. Скорее всего, гостевая спальня. Ею не часто пользовались, она напоминала гостиничный номер отсутствием безделушек и прочих дорогих сердцу вещей. Шкаф… если шорох мне не померещился… Я подошла и потянула на себя дверцу. На плечиках висела одежда, совсем немного. Я сдвинула их в сторону и увидела направленный на меня пистолет. Молодой мужчина, сидя на корточках, с побелевшим от страха лицом сжимал оружие, рука его дрожала. Мы смотрели друг на друга, зрачок в зрачок. «Как нелепо», – подумала я, а еще подумала о сыне, которого никогда не увижу. И спросила: