– Ты в порядке? – Сойер перевел ошарашенный взгляд на Джастина.

– Это же Каролина, – ответил потрясенный юноша. – Каролина! Да, да, да! Посмотри на нее! Тебе дурно?

– Нет, – выдавил Сойер.

– Каролина! – снова пробормотал Джастин. – Кто бы мог подумать, что воробей обернется лебедем? Дьявол, и что ты теперь собираешься делать?

– Я думаю.

– Такого удара я даже не припомню, – сухо ответил юноша. – Похоже, мы не скоро вернемся домой.

– Уедем, как решили.

Вальс закончился. Перед новым танцем к Каролине подошел другой кавалер, и Пирс с легким поклоном удалился.

– Будь как дома.

– Бросаешь меня на растерзание волкам?

– Найди себе красивую девушку и сразу забудешь про опасность, – ответил Сойер, обходя танцевальный зал и сторожа удачу.

Каролина слушала Баркли, который увлеченно рассказывал, как его новая собака залезла в конюшню и лаем подняла на дыбы всех лошадей. Она заставила себя смеяться, но думала, когда вернется Пирс.

Наконец танец закончился, а Пирса все не было. К ней уже подходил Тайсон Блейк, но прежде чем он успел открыть рот, Каролина услышала за спиной мужской голос:

– Этот танец мой.

Девушка обернулась, а новый партнер уже вел ее на середину зала. Она глядела в дымчато-серые глаза самого красивого мужчины, какого она когда-либо встречала.

– Добрый вечер, Каролина.

– Сойер! – прошептала она, забыв про танец.

В этот момент время для нее остановилось. Словно не было долгих лет расставания, она снова была юной девушкой, снова глядела в эти серые глаза, от которых бешено колотилось сердце, Сойер потянул ее за собой, чтобы придать хотя бы видимость танца.

– Ты меня узнала?

– Что ты здесь делаешь? – спросила Каролина, не слыша вопроса.

Ее поразило как его внезапное появление, так и внешность. Сойер уже не был тем худым, почти тощим, молодым человеком с длинными волосами, которого она помнила. Стройности он не утратил, но плечи у него раздались, стали еще шире и мощнее. Хотя он был коротко подстрижен и модно причесан, лицо было по-прежнему обветренным и загорелым. Сойер превратился в мужчину в истинном значении этого слова, мужчину красивого, в безупречно сшитом дорогом вечернем костюме, только руки остались такими же шершавыми, разительно отличаясь от мягких рук Пирса.

– Я тут незваный гость, но это единственный способ оказаться с тобой наедине, обманув твоих сторожевых псов в лице тетушки, дядюшки и жениха, который постоянно вертится рядом.

Сойер незаметно уводил ее из зала в темную боковую галерею, уверенный, что Каролина не сразу обратит на это внимание. Ему даже не приходило в голову, что она может стать такой красавицей, но он вспомнил ее пылкую натуру и тяжело вздохнул. Остановившись в темном углу, Сойер повернулся так, чтобы лунный свет падал Каролине на лицо.

– Ты стала взрослой.

– Как ты меня разыскал? – спросила она, борясь с переполнявшими ее чувствами. – Ты же не живешь в Натчезе, иначе бы я о тебе услышала…

Хотя сердце у нее колотилось безумно, однако начала брать верх осторожность, Сойер может разрушить все ее планы, все надежды и спокойное будущее с Пирсом.

– Ты стала настоящей красавицей.

– Спасибо. Ты тоже изменился. Нашел свое золото?

– Да. Мне нужно поговорить с тобой без свидетелей.

– Сейчас это вряд ли удастся.

– Я знаю. Ты когда-нибудь ездишь верхом?

– Да, на рассвете, – ответила Каролина.

– Ну, прогулка будет недолгой, – заверил ее Сойер, как прежде убирая ей за ухо выбившийся локон.

Его прикосновение сразу пробудило воспоминания, которые она считала навсегда похороненными и забытыми.

– Я не могу кататься с тобой. Я помолвлена. Свадьба через четыре месяца.

Этот срок казался разумным, особенно когда Матильда растолковала ей, сколько времени уйдет на пошив свадебного наряда, подготовку к церемонии и все остальное. Но сейчас день бракосочетания стал угрожающе-близким.

Сойер уже вроде бы смирился с тем, что никогда больше не увидит ее, но ему совсем не захотелось прощаться с Каролиной.

– Мне нужно поговорить с тобой о ранчо и уладить все дела законным порядком.

– Дядя Дэниел…

– Твой дядя предпринял все, чтобы не дать нам увидеться, даже угрожал мне, если я не уеду из Натчеза.

– Правда?

– Правда. Видимо, Пирс – слишком лакомый кусок и Брендон не хочет его упускать. Между прочим, твой дядя сказал мне, что в городе никто не знает о твоей жизни в Техасе.

– Знает Пирс, – сказала Каролина, и их доверительные отношения больно укололи Сойера.

– Я хочу купить у тебя земли, я развожу там скот и строю дом.

– Я так рада, Сойер! – воскликнула девушка, непроизвольно сжав ему руку. Это было ошибкой: ей показалось, что она схватила раскаленный уголь. – Мне очень хочется побыть с тобой, но я не могу.

– Знаю. По слухам, Рамон погиб в стычке с команчами, которые сожгли твое paнчо, но мне говорили, что его убил Кейн.

– Кейн еще там?

– Он купил земли на юге, принадлежащие Рамону.

– Боже!

– Сейчас он воюет с Максимо за воду и земли, а я как раз между ними. Давай встретимся завтра утром. Буду ждать тебя за вашей конюшней, и поговорим во время прогулки.

– Надеюсь, я смогу прийти, – осторожно сказала Каролина. Она уже взяла себя в руки. – Если ты зайдешь в дом, я представлю тебя моему… дорогому Пирсу, – проговорила она с изумившей ее саму твердостью, ибо до сих пор она никогда так жениха не называла.

Вздернув подбородок, она повернулась в сторону зала, но Сойер ее остановил.

– Снова вальс. Может, еще один танец в память о добрых старых временах?

Девушка молча кивнула, и он галантно закружил ее, чуть касаясь руки и спины, а Каролина легко слушалась его.

– О, ты научилась танцевать.

– Единственная вещь, которой ты меня не обучил.

– По-моему, я учил тебя стрелять из револьвера. Ты хоть можешь точно прицелиться.

– Могу. А еще я научилась считать выстрелы, надежно прятать золото и отличать следы койота от оленьих.

– И целоваться, – тихо добавил Сойер.

Лицо ее осталось бесстрастным, поэтому он не знал, чем были заняты ее мысли. Они танцевали, глядя друг на друга и желая, чтобы музыка никогда не кончалась. Вспомнив ее поцелуи, которые, несмотря на всю невинность, будили в нем желание, Сойер подумал, что жених, возможно, уже овладел ею. Если в шестнадцать лет Каролина во многом была сложившейся женщиной, то сейчас она влюблена в человека, имевшего репутацию очарователя.