Каролина вдруг заметила у него на подбородке тонкий шрам, которого раньше не было. Она чувствовала, что и сегодня его близость волнует ее не меньше, чем вчера, а может, даже больше.

– Однажды я встретил в Низине Фабиану. Она все так же прекрасна, но детей у них с Максимо нет.

– Почему Джастин не возвращается домой?

– Во время очередной ссоры Фабиана выпалила, что его настоящий отец не Максиме, а Рамон.

– Господи! И Джастин это услышал?

– Вот именно. Для них с Максимо это стало ужасным потрясением. В Низине теперь жить непросто. Там полно охотников за шкурами, и они, по-моему, плодятся на глазах.

– Ты вернул свое золото?

– Большую часть. Нат Сандерсом и его люди попытались устроить нам засаду.

– Вам?

– Мне и Люку Стейли. Друг, которого я встретил, когда уезжал из Техаса. Ната уже нет в живых.

Они доехали до открытой возвышенности, и Сойер поглядел на девушку.

– Жаль, что у тебя дамское седло, а то бы мы устроили состязания.

– Давай устроим, – весело заявила Каролина.

– Это будет нечестно. Я никогда не поступал с тобой нечестно.

Но она уже спрыгнула на землю.

– Сними оба седла и уравняй шансы.

Он последовал ее совету, затем подсадил девушку на лошадь и улыбнулся, когда она грациозно перекинула ногу через круп и задравшийся подол юбки на миг открыл изящную лодыжку. Сойер неохотно отпустил ее и вскочил на своего коня.

– Заберем седла на обратном пути. Видишь тот дуб? Скачем до него, я дам тебе небольшую фору.

– Я выиграю и без нее, Сойер Дэй! Скажи, когда начнем.

– Скачки не бывают без приза. Что ты хочешь в случае победы?

– Не знаю. Что-нибудь на память о тебе. Все тогда сгорело, даже кольцо твоей матери.

– Сочувствую. – Он подъехал ближе, слегка коснулся ее ноги. – Жаль, что мне пришлось оставить тебя на ранчо одну.

Его голос словно окутал Каролину теплом и нежностью. Хотя она старалась вести непринужденный разговор, ей было приятно, что Сойер понял, с чем ей выпало столкнуться.

– Что ни делается, все к лучшему, Сойер. Я ни о чем не жалею. Начнем?

– Давай. Но если выиграю… – Он запнулся.

– То? – поинтересовалась Каролина.

Он глядел на девушку, умирая от желания прикоснуться к ней, поговорить и боясь, что воспоминания о Каролине и Техасе выдуманы им самим.

– Я хочу поцелуй.

– Нет, не могу, – возмутилась она.

Но Сойер подозревал, что это лишь притворство, которому она выучилась в Натчезе, и теперь, дав ответ, не собирался отказываться.

– Всего один поцелуй, – насмешливо произнес он. – Разве один короткий поцелуй опасен для твоего жениха?

– Ты же знаешь, что это неприлично.

– С каких пор ты стала такой приличной?.. Сидишь вот на лошади, показываешь мне свои лодыжки. Одного этого уже достаточно, чтобы тетя Матильда упала в обморок.

– Со времени приезда в Натчез я старалась вести себя как цивилизованный человек. Я стала леди, Сойер. Кроме того, я вижу в тебе брата и целоваться с братом не собираюсь.

– А как насчет братского поцелуя в щеку?

– Хорошо, но ты не это имел в виду.

– Значит, сойдемся на поцелуе в щеку, – весело ответил Сойер, заметив, что Каролина покраснела.

– Нет, я не могу!

– Ты же считаешь меня братом, – терпеливо напомнил он.

– Ладно! Поцелуи в щеку. Один. – Каролина с улыбкой покачала головой, – Твои доводы всегда убедительны.

– Как в те времена, когда мы пререкались, будешь ли ты спать на кровати или на полу. Сейчас я бы не позволил тебе спать на полу, а предложил бы свою кропать.

Он заметил, как она смущенно опустила глаза, и сердце у него бешено заколотилось.

– Готова? – И, не дожидаясь ответа, Сойер хлопнул ее лошадь по крупу. – Вперед!

Он немного помедлил, затем пустил жеребца в галоп.

На полпути до цели Сойер несколько раз хлестнул жеребца, обошел Каролину на два корпуса и, натянув поводья, прогарцевал перед остановившейся девушкой. Посмотрев друг на друга, оба весело расхохотались.

Он спрыгнул на землю, помог Каролине, и они пошли к речному обрыву. О своем призе Сойер не напоминал, а она тем более. От одной мысли, что она поцелует Сойера, пусть даже в щеку, ей становилось не по себе. Прошлой ночью Каролина пыталась думать только о Пирсе, о его поцелуях тайком на веранде, но всякий раз место жениха занимал Сойер. Утром она решила не встречаться с ним, хотя знала, что, если ему надо, он своего добьется. Поэтому лучше увидеться сейчас и навсегда покончить с этим, чтобы отныне Сойер Дэй превратился лишь в далекое, смутное воспоминание.

Над рекой висел туман, но солнце уже показалось над деревьями. Каролина вдохнула запах мокрой от росы травы, каждой частицей тела ощущая присутствие Сойера.

– Мы с Пирсом будем жить в миле отсюда, вверх по реке.

– Посмотрим на дом в следующий раз, – сухо ответил Сойер. – Ты научилась стрелять?

– Конечно! А ты сомневаешься?

– Давай проверим. Тут мы никого не побеспокоим и не напугаем.

Он распахнул куртку, и девушка увидела у него под мышкой кобуру.

– Сойер, зачем ты носишь оружие в Натчезе?

– По привычке. К тому же я подумал, что, может, смогу проверить, научилась ли ты стрелять.

– Научилась. Правда, уже несколько лет не брала в руки оружие.

– Ищешь оправдания? – ухмыльнулся Сойер. Каролина взяла протянутый револьвер и чуть вздрогнула, когда их пальцы соприкоснулись.

– Куда стрелять?

– Видишь там виноградную лозу?

Она прицелилась, выстрелила. Отдача подбросила ее руку, и толстая лоза даже не шелохнулась. Каролина выстрелила еще раз, но опять промахнулась.

– Я все-таки попаду в нее.

– Ты неправильно целишься.

Встав сзади, он взял ее руку, придал нужное положение. Затылком она чувствовала его теплое дыхание, спиной – его тело, голова у нее пошла кругом.

– Сойер, отойди.

– Зачем? – невинно спросил тот.

– Я не могу сосредоточиться.

– Конечно, можешь, – возразил он, целуя ее в затылок. Она рванулась в сторону, но Сойер успел поймать девушку за руку. – Узнаю прежнюю Каролину! Держи “кольт” повыше, а то ненароком отстрелишь кому-нибудь важную часть тела.

В глазах у него прыгали веселые чертики. Каролина вспыхнула от смущения. А может, это было другое чувство, сильнее и глубже смущения? Желание, о котором она уже почти не вспоминала?