– Нет. Даже попытался иллюзии развеять магией, но их здесь не было. Только труп.

– Который немного отдохнул и вышел погулять? Уверен, что он не объявится в другом месте?

– Тагур, я не гадалка. Рассказал лишь то, что сам видел.

– Хорошо. Тогда займись поисками. Данила – фигура значимая. Ежели он жив, в Смоленске его точно заметят.

– Обязательно найду.

Тагур заволновался:

«Боярин может подумать, что ловушку устроил я. Надо его убедить, что это происки коварного духа. И Мург должен мне помочь, он ведь и сам так считает».

– Очень надеюсь, Данила жив и в добром здравии. Увидишь его, обязательно расскажи о наших бедах, особенно о коварстве призрака, втершегося ко мне в доверие. Заодно попытайся выяснить, чего Мартин наболтал боярину. Наверняка очернил меня со всех сторон.

– Этот дух мне сразу не понравился, господин. Особенно в Крашене. Жаль, я не успел о нем рассказать после приезда.

– Ничего, Мург, все мы совершаем ошибки. Главное, поскорее их исправить.

– Я мигом, – заторопился подчиненный.

– Иди, я тут побуду, – кивнул Тагур.

Гном поднял валявшийся неподалеку от ковра ключ и спрятал в карман. Сам сел на пол.

«Никому довериться нельзя, даже призраку, который, казалось, всецело от меня зависел, но умудрился отыскать лазейку. Наверняка ведь он нагнал сна в мой морс. Видать, какое-то заклятие применил, а поскольку оно мне не угрожало, то и наказания ему не последовало, но планы относительно меня у него явно имелись, и точно не благодушные. Неужели нашел способ от хозяина избавиться, да еще пытался как-то Мурга к делу привлечь? Хорошо он не все мои секреты знал. Я ведь после знакомства с Мартином не зря этот амулет с шеи не снимаю, – гном потянул руку к груди и не нащупал привычного кулона. – Ограбили? Кто посмел? Неужели тот самый убийца? Убью гада!»

Тагур поднялся с пола и принялся быстро мерить комнату шагами. Потеря ценного амулета еще больше его расстроила.

«Как он узнал? Случайно увидел или почуял? Вот же негодяй! – Гном добавил вору еще несколько хлестких эпитетов, после чего немного угомонился. – Одного понять не могу – как этот убийца сумел прознать, что я сплю в кабинете, Данила находится в подвале, кто ему объяснил, где взять ключ. Опять Мартин? Хотел, чтобы перевертыш со мной покончил?»

В мыслях Тагура картинка не выстраивалась. Для проведения столь масштабной операции лысый призрак получался слишком уж информированным. Гном застыл перед выходом из подвала:

«Неужели Мартин собирался руками убийцы покончить со мной, а Мурга использовать для устранения этого перевертыша? Мартин мог незаметно провести чужака внутрь банка, однако точно не должен был говорить о ключе от подвала. Или хотел, чтобы убийца дал ему свободу? Ну да, я ведь запер Данилу, а после обретения тела Мартину наружу не выбраться, сквозь стены уже не пройдешь. Вот же бестия! Наверняка собирался все проблемы устранить разом: и меня, и убийцу, который все равно продолжил бы охоту на тело Данилы, только со временем не рассчитал. Перевертыш, видимо, прибыл раньше. Сделал свое дело и – ходу».

Настроение слегка поднялось из-за того, что коварные планы призрака не реализовались. Опять же появилось логическое объяснение произошедшему. Однако возникли другие вопросы:

«А почему Мург не стал задерживать убийцу в подвале? Зачем надо было следить за негодяем и нападать на него в кабаке? Ладно, с Мургом разберусь попозже, пусть сначала отыщет Данилу. А лучше – его труп».

Еремеев не расспрашивал, о чем Мург собирался разговаривать со своим начальником, и сам не стал говорить всего, что думает о Тагуре. Он, конечно, не удержался от парочки «ласковых» словечек, но затем приказал себе успокоиться, хотя у самого нестерпимо чесались руки собственноручно расправиться с негодяем. После разговора со Светозаром Александр и вовсе передумал:

«Что у меня, других проблем мало? Пора вплотную заняться продажей алтарных камней, Зарине с Ладой надо обеспечить безопасность. Карла – негодяя, поставить на место и что-то решить наконец с метаморфом. А времени – кот наплакал. Вот пусть парочка негодяев – Тагур и наемный убийца – сама меж собой разбирается, нужно их лишь немного подтолкнуть друг к другу. И в этом деле Мург может пригодиться как никто другой!»

Черная полоса, едва не обернувшаяся непоправимой трагедией, похоже, закончилась. Наконец-то появилась возможность хоть ненадолго перевести дух и заняться делами, ради которых, помимо встречи с Тагуром, Еремеев и прибыл в Смоленск.

Александр с утра пораньше отправился к Белому храму, где встретился с отцом Серафимом. Вдвоем они неспешно направились к берегу Днепра.

– Что привело тебя ко мне, боярин? – задал вопрос батюшка, когда они присели на лавку в небольшом скверике.

На ветвях дерева, под которым шла неспешная беседа, собиралось все больше и больше пернатых, их что-то словно магнитом притягивало к этому месту.

– Хочу поведать о некоем отце Иоанне, с коим свела меня судьба в трудную годину. Этот человек…

Еремеев подробно рассказал о знакомстве со старцем, об их совместной схватке с друидом, о смерти Иоанна и о том, как подарок старца дважды спас жизнь самому Александру.

– Я теперь в неоплатном долгу перед этим человеком, а как отдавать – не ведаю, – закончил рассказ боярин.

Серафим внимательно оглядел собеседника, будто увидел впервые, усмехнулся и спокойно ответил:

– Коли Иоанн сам тебя отыскал, знать, ему открылось, что тебе нужна помощь в деле великом и угодном Господу нашему. А поскольку путь твой еще не окончен, то святой старец указал способ избежать смерти преждевременной. Святые старцы завсегда провидцами великими слыли, им многое из грядущего ведомо.

– Но коли он видел так далеко вперед, почему сам погиб? – эмоционально спросил Еремеев. – Нестерпимо больно, когда хорошие люди умирают раньше срока.

– Раньше срока, говоришь? – снова усмехнулся Серафим.

– Он не выглядел ни старым, ни больным.

– Сколько было лет Иоанну, никто не ведает, Данила. Когда я еще пешком под стол ходил, он выглядел так же. Срок ему наверняка был назначен свыше. Видимо, оставалось лишь определить, как уйти из этого мира. Иоанн выбрал достойнейший путь. Опять же упокоился он рядом со своим старинным другом. Ты при случае загляни в тот град затерянный, проведай стариков, раз уж они для тебя одного свои могилы открыли.

– Обязательно загляну, – кивнул Еремеев. – А почему ты считаешь, что только мне есть доступ…

– Святые старцы к концу жизни становятся почти отшельниками, а потому и опосля ухода место упокоения от людского взора скрыто. Токмо избранным открывается путь к могиле, освященной самим Господом.

– Да, простому человеку сложно в этом разобраться.