3 сентября «Сеньора» достигла Панамы. Пассажиры немедленно пересели на поезд Панамской железной дороги и через четыре часа были уже на атлантическом побережье в Аспинвиле, где их ждала «Центральная Америка». Этот пароход уже успел совершить 43 рейса в течение четырёх лет и считался вполне надёжным судном

Сорокатрехлетний капитан Уильям Льюис Херндон был офицером военно-морского флота Соединённых Штатов, как того требовали правила, принятые в американском почтовом пароходстве. Херндон был известен тем, что в 1851 году возглавил первую научную экспедицию по исследованию Амазонки от истока до устья. Многие пассажиры с нетерпением ожидали того момента, когда можно будет послушать рассказ о его приключениях в американских джунглях.

Помимо пассажиров на борт были приняты и ценности в виде 5200 золотых двадцатидолларовых монет, только что отчеканенных на монетном дворе в Сан-Франциско, и золотые слитки с калифорнийских приисков. Всего золото, доставленное на борт, оценивалось в астрономическую по тому времени сумму — более полутора миллионов долларов.

Вечером 3 сентября «Центральная Америка» покинула Аспинвиль, имея на борту 476 пассажиров, 102 члена команды и почти три тонны золота.

Переход до Кубы оказался успешным. Попутный ветер и спокойное море позволили пассажирам с удовольствием наслаждаться видами моря. После небольшой остановки в Гаване «Центральная Америка» 8 сентября вышла в море.

Однако погода уже на следующий день начала портиться. Поднялся сильный ветер.

К четвергу, 10 сентября, капитан Томас Бадджер, оказавшийся на «Центральной Америке» пассажиром, был вынужден признать, что судно попало в настоящий шторм Большинство пассажиров укрылись внутри судна, мучимые морской болезнью, вызванной сильной качкой. Судья Алонзо Касл Монсон позже писал: «Вечерние игры в карты и другие времяпрепровождения в каюте оказались совершенно невозможными». Это вызывало большое разочарование у судьи, большого любителя карточных игр. В этот день капитану Херндону, постоянному партнёру Монсона, было не до игры.

Если кто-то из пассажиров и спал той ночью, то утро они застали столь же бурным, что и в предыдущий день, а возможно, и хуже. В девять часов утра главный инженер Джордж Ашбай сообщил, что судно дало течь и быстро набирает воду. Возникла неразрешимая ситуация: вода прибывала и увлажняла уголь, а он был необходим, чтобы разжечь котлы, которые, в свою очередь, приведут в действие насосы для выкачивания воды. Сухого угля, однако не осталось, и поддерживать огонь в котлах было нечем

Остановка двигателя в условиях жесточайшего шторма грозила привести к тому, что судно станет совершенно неуправляемым. Усилия кочегаров оказались безнадежными. Вода постепенно заливала угольные бункеры, а вскоре заставила погасить огни в топках.

Буря усиливалась. Пароход с большим трудом держался на курсе. В 10 часов утра третий помощник капитана попытался поставить штормовой парус, но он вскоре был сорван ураганным ветром.

В полдень огонь в котлах погас. Сначала остановились колёса правого борта, затем левого. Корабль потерял возможность держать курс и стал игрушкой в руках стихии. Если и были к тому времени пассажиры, испытывавшие оптимизм, то после остановки двигателей иллюзий ни у кого не осталось.

Капитан Херндон призвал всех мужчин и пассажиров и членов команды помочь в спасении судна. Ведрами начали вычерпывать воду. Женщины в это время были размещены в салоне главной надстройки.

12 сентября принесло смешанные чувства и надежды и страха. Облака немного рассеялись, и пассажиры ободрились. Однако капитан лучше знал положение дел и стремился избежать паники на борту.

Судно всё больше и больше погружалось в воду. Лучом надежды стало появление на горизонте парусного судна, которое медленно дрейфовало в сторону «Центральной Америки». Этим судном оказался бриг «Марин» из Бостона под командованием капитана Хирама Берта.

«Марин» также был сильно потрёпан штормом, однако находился в более выгодном положении. Под прикрытием «Центральной Америки» бриг медленно дрейфовал с подветренной стороны. Несмотря на увеличивающееся расстояние между судами, капитан Херндон решил, что настал момент спасать женщин и детей, и приказал спустить шлюпки. Но выполнить приказ оказалось очень непросто. Две шлюпки были тут же затоплены волнами. С большим трудом женщины и дети были погружены в три оставшиеся лодки.

Расставание с мужьями, отцами и братьями было настоящей трагедией для женщин и детей. Однако капитан Херндон сознавал, что только таким образом можно было сохранить их жизнь. Из 29 детей, находившихся на борту, все, кроме одного, были спасены. Только перуанский мальчик по имени Адольф Олиагн, отказавшийся оставить своего 21-летнего брата, погиб.

Шлюпки медленно плыли прочь от «Центральной Америки», преодолевая крутые волны. К этому времени расстояние между двумя судами составляло уже около 2—3 миль. Путь занял не менее двух с половиной часов.

Переход на шлюпках по бушующему морю был делом крайне опасным. Когда две лодки столкнулись, одна из женщин получила серьёзное ранение и позже скончалась.

Около четырёх часов дня тьма рассеялась, и люди отчётливо увидели пароход на фоне заката. Со стороны казалось, что судно совсем не тонет и прекрасно держится на воде.

Тем временем на борту парохода с нетерпением ожидали, когда шлюпки вернутся.

В 18.30 появилась новая причина для надежды. Другое судно, шхуна «Эльдорадо» из Нью-Йорка, появилось и оказалось в пределах прямой видимости от гибнущего парохода. Но шхуна имела всего одну небольшую шлюпку и не могла спасти кого-либо с «Центральной Америки». Поэтому она просто дрейфовала недалеко от парохода.

На борт «Марина» удалось переправить 100 человек, но 478 пассажиров и членов экипажа всё ещё оставались на борту «Центральной Америки». Как только стало ясно, что судно неминуемо пойдёт ко дну, на борту началась невообразимая паника.

Около восьми часов вечера, когда «Центральная Америка» находилась приблизительно в 160 милях от мыса Гаттерас, она начала быстро погружаться в море. Капитан Херндон, сознавая, что ничего больше не может сделать для спасения людей, удалился в свою каюту. Через некоторое время он возвратился в парадной форме и встал у руля, чтобы уйти на дно вместе со своим кораблём

Капитан выпустил три красные ракеты, сигнал того, что «Центральная Америка» вот-вот пойдёт ко дну. Внезапно огни на судне исчезли, и те, кто находился на бриге «Марин», осознали, что судно с их родными и друзьями только что затонуло.

Пароход погрузился под углом в 45 градусов, кормой вперёд. Затем всё море покрылось обломками и людьми, которые отчаянно цеплялись за них, пытаясь спасти себе жизнь. Они забыли о золоте. То, что с таким трудом добывалось на приисках, выбрасывалось в море. Пояса с золотыми монетами и самородками летели в море. Золото тянуло на дно, и люди всеми средствами хотели облегчить свой вес

Вскоре после полуночи, утром 13 сентября, шторм наконец утих, и море успокоилось. Норвежский барк «Элен» приблизился к району, где затонула «Центральная Америка». Не зная о случившемся, капитан «Элен» Андрее Джонсен только что изменил курс, когда маленькая птичка пролетела поперёк судна и бросилась ему на лицо.