litbaza книги онлайнСовременная прозаКОГИз. Записки на полях эпохи - Олег Рябов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 109
Перейти на страницу:

– От нас обеих…

– Он нам даже свои стихи читал:

Из динамовских трусов

Вынимаем страусов…

Белкин дослушивать не стал.

4

Он вернулся домой в три. То, что происходит с домом, который убрала женщина, произошло и с квартирой Белкина. Здесь хотелось дышать и жить. Сестренки сидели на кухне и нагло пили чай. Нет, не нагло – уверенно. Белкина это даже обрадовало. Он чувствовал приятную усталость, какая всегда бывает после тяжелой тренировки, и сел с ними пить чай.

– Леш, мы сейчас уйдем…

– Только расскажи нам…

– Мы тут все книжки протирали…

– Разные, и журналы про царей…

– И с картинками…

– А один шкаф заперт…

– Леш, там разные тоненькие книжки…

– А скажи нам, что там?

– Что там?.. Ну, слушайте – чуть подумав, сказал Лешка. – Папа у меня был профессор, его знали многие писатели и поэты. Они ему дарили свои книги с автографами, так называют дарственную надпись, сделанную самим писателем. Папа рассказывал мне, что автографы – это огромный интереснейший мир отношений между людьми. По этой надписи можно узнать о дружбе или вражде автора к тому, кому он подписывает свою книгу. Встречаются автографы с выдумкой, а есть – задушевного содержания. Вот эти книжки и стоят в том шкафу. Кроме того, папа сам покупал в когизе в букинистическом отделе или с рук разные книги с автографами, и они тоже стоят в том шкафу. Любите стихи? Знаете каких-нибудь поэтов?

– Да! Вот недавно Ахматова умерла…

– Про нее передача по радио была…

– Стихи ее читали…

– Очень хорошие…

– Так, тихо, молчите, – Лешка вышел из кухни в прихожую, где стоял большой дубовый книжный шкаф, украшенный львиными головами. Привстав на цыпочки, достал сверху ключ и открыл застекленные створки. Вернувшись в кухню, он обратился к Миле и Рите:

– Вот видите книжечку стихов Апухтина? Внутри здесь надпись: «Милой Анне Андреевне – стихи любезного ее сердцу поэта. Н.». Н. – это Ксения Некрасова – очень хорошая, но малоизвестная поэтесса, ей очень помогала Ахматова, а на форзаце стихи, посвященные моему папе, написанные уже ахматовской рукой:

Не я этим воздухом тяжким дышу,

Не я эти горькие строки пишу,

Не я припадаю к ладони щекой,

Не я, догорая, а кто-то другой.

Спасибо за встречи на этой земле,

В Москве, Петербурге и в Царском Селе,

С той девочкой, женщиной, жрицей любви,

Чья музыка – храм на российской крови.

5

Прощались не вот чтобы сразу, но и не заполночь: много стихов еще было прочитано – сестрички оказались грамотными и уверенными в себе, они как бы поддерживали друг друга, играя в какой-то непонятный постороннему театр. Уже стоя у открытых дверей в белкинском большущем холле, они, вдруг не сговариваясь, снова затараторили, сбиваясь на какую-то тарабарщину:

– Леш!

– А Леш?

– Если что надо…

– Ты только скажи.

– Мы тут же все сделаем.

– И для тебя…

– И для твоей мамы.

– Мы ее любим…

– И очень уважаем.

– Она для нас очень много хорошего сделала…

– Ты ведь не знаешь!

– Она нам книжки дарила…

– Она брала нас с собой в когиз…

– А еще она нам очень помогла, когда наша мама умерла…

– В прошлом году.

– Они ведь с мамой из одной деревни были…

– А мы никто об этом не знали…

– Ни мы, ни ты!

– Они стеснялись друг друга, что ли…

– Только после похорон…

– Твоя мама сказала нам…

– Про это!

– Кланяйся ей в больнице…

– Здоровья пожелай…

– А если можно – поцелуй!

Лешка помнил эти холодные, неуютные похороны прошлой весной. Выносили некрашеную нестроганую домовину из подвала во двор двое алкашей, которых девчонки нашли в тринадцатом магазине, что напротив банка, за бутылку. Те поставили гроб на шаткие дешевые табуретки, которые существуют во всех наших дворах для этих целей и только перебираются из подвала в подвал, из подъезда в подъезд, ненадолго меняя место жительства. Прощаться с покойной – никто не прощался, лишь две старухи оторвали зады от завалинки соседней деревянной развалюхи да перекрестились. За вторую бутылку сестренки уговорили алкашей погрузить гроб в кузов грузовика и поехать на кладбище. Всю эту сцену наблюдали Лешка Белкин, его мама и Саблина, стоя у подъезда своего дома. И в последний момент, когда шофер грузовика закрывал борт машины, мама Белкина вдруг решительно шагнула со словами:

– Я с ними!

– Надя, куда ты? Зачем? Это же другие люди!

Но та уже, встав на табуретку, перелезла в кузов грузовика, где сидели две осиротевшие девочки и два опохмеленных незнакомых мужика.

6

Такая вот история.

А Фимка Грач стал официантом в ресторане «Серая лошадь», потом спился, и его сбил трамвай на Маяковке, напротив ресторана «Волга».

Валера Саблин, «кап-три», был расстрелян в 1976 году за то, что вывел большой противолодочный корабль «Сторожевой» в открытое море и объявил его свободной территорией СССР.

Андрей Докторин кончил «мореходку» и перебрался в Калининград.

Паша Зайцев получил десять лет за то, что убил поленом двух напавших на него в темном переулке хулиганов.

Белкин был комиссован из армии по состоянию здоровья и сошел с ума.

КОГИз. Записки на полях эпохи
XXIV. Женьшень еще не созрел
КОГИз. Записки на полях эпохи

Как поступивший на первый курс политеха, Генка обязан был отработать две недели на строительстве нового корпуса. Прораб выдал ему «голички», топор, лом и велел отдирать доски опалубки – вчера залитого бетоном небольшого фундамента. Доски расщеплялись, крошились, но Генка упорно выламывал их из бетонного основания, понимая бессмысленность выполняемой работы и одновременно заставляя себя думать, что это интересно.

– Привет, старик! – услышал он голос. Генка поднял голову и увидел Перфишку. Они давно знали друг друга – учились в одной школе, правда, Генка на год младше. Перфишка был звездой, и его знали даже в других школах города: ни один КВН, ни один вечер отдыха, ни один конкурс не обходился без него.

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 109
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?