По радио как раз объявили, что наш рейс задерживается на 2 часа.

— Вы банковский служащий? — спросил Андрей.

— Нет, адвокат. А научился я этому лет тридцать назад, когда был следователем ОВХСС. Хотите расскажу?

— Конечно, — ответил мой товарищ по несчастью и заказал еще бокал белого вина.

Эта история произошла в середине 1980-х годов, когда каждый ребенок знал, что экономика должна быть экономной и что слова «МИР», «ТРУД», «МАЙ» — братья-близнецы. На юге Москвы находилось полусекретное предприятие «Бета-физика». Оно, вероятно, существует и по сей день. Огромные производственные площади, научные лаборатории, экспериментальные мастерские, тысячи сотрудников и два десятка корпусов. Территория настолько велика, что сотрудники перемещаются по ней на автобусе, целый день курсирующем от одного корпуса к другому.

На предприятии все централизованно, в том числе получение и выдача зарплаты. Два раза в месяц уполномоченные цеховые кассиры приходят в кассу, которая находится на третьем этаже центрального административного здания, и в окошке получают деньги по ведомости. Пересчитывают пачки денег — ребра, — расписываются за них и под охраной возвращаются в свои цеха и отделы. Там они распечатывают пачки и раздают заплату сотрудникам. Деньги переносят в «банковских» чемоданчиках — черных жестких чемоданчиках размером пятьдесят на тридцать сантиметров с одной ручкой посередине и двумя замками.

Годами отлаженный механизм работал без сбоев, пока цеховые кассиры не начали жаловаться, что каждый раз при выдаче денег у них не хватает по две-три купюры достоинством двадцать пять или пятьдесят рублей. Учитывая, что заплата кассира составляла сто сорок рублей, их это сильно расстраивало. Первый раз кассир молча возмещал недостачу из собственного кармана, второй раз писал заявление в профком на предоставление ему материальной помощи. Причем в заявлении они не упоминали про недостачу, а писали, как водится, — «по семейным обстоятельствам». А в третий раз заявление писалось в администрацию. И вот, когда в профкоме накопилось несколько десятков заявлений от кассиров, руководство задумалось.

Стали изучать ситуацию, опрашивать кассиров, проводить проверки в центральной кассе. Проверка не выявила никаких проблем. Тогда цеховых кассиров заставили при получении денег в кассе снимать банковскую упаковку и пересчитывать количество купюр в каждом ребре. Кассиры возмущались, но считали. Оказалось, что в каждой десятой пачке не хватает по купюре, а то и по две. Это уже было похоже на систему, да и сумма по всем отделам набегала немаленькая. И тут уже в дело вмешались прокуратура и ОВХСС.

— Тогда-то я и познакомился с главным кассиром «Бета-физики» Марией Пыжовой, или Мариванной, как называли ее коллеги, соединив в одно слово имя и отчество. Это была знойная женщина, мечта поэта, сорокалетняя дама, полноватая, с копной черных волос, неопрятно уложенных в некое подобие прически. Одевалась она под стать прическе — безвкусно и неопрятно. Одежда только увеличивала недостатки фигуры и лежала нелепыми складками в самых неожиданных местах.

Но при всех своих недостатках эта женщина обладала безграничным обаянием. Ее любили все — от генерального директора до уборщицы. Она умела найти общий язык с любым: кого-то подбодрить, кого-то пожалеть, а с кем-то и пококетничать. Она была разговорчива и смешлива, сыпала шутками-прибаутками и могла работать по 12 часов в день, не проявляя и намека на усталость. Мужа у нее не было, жила она в глубоком Подмосковье с дочерью-первоклассницей. О своей личной жизни никому не рассказывала, и с учетом ее манеры одеваться все молоденькие подчиненные Мариванны на 100 % были уверены, что никакой личной жизни у нее нет.

Мариванна работала на предприятии уже лет 10, никогда не опаздывала, больничных не брала, в отпуск ходить не любила, а если и брала, то после длительных уговоров, раз в год, не больше чем на неделю. Но больше всего ее ценило руководство за то, что проверки в центральной кассе проходили на «отлично». Документы всегда в порядке, сейф сходился копеечка в копеечку, и придраться было абсолютно не к чему.

Царство Мариванны занимало весь третий этаж главного корпуса. Оно состояло из 4 комнат, в каждой из которых располагались по 6–7 массивных железных сейфов 2 на 1,5 метра. Каждый сейф состоял из 7 полок, где в три ряда стояли аккуратно перевязанные пачки денег. В комнатах не было окон, выходивших на улицу, зато были бронированные двери и маленькие зарешеченные окошки, через которые выдавались деньги.

Когда следователи ОВХСС пришли к Мариванне, она вела себя как радушная хозяйка с дорогими гостями. Ни нервозности, не излишней хлопотливости не было в ее движениях. Все изменилось в одну минуту, когда следователи изъявили желание пересчитать все имеющиеся в кассе деньги, причем не просто ребра, а все до последней бумажки. Вот тут Мариванна начала устраивать истерики — плакала, хватаясь то за сердце, то за голову, выдумывала самые нелепые поводы, чтобы затормозить работу проверяющих.

Следователи заподозрили неладное, но ненадолго, потому что как только они осознали объем работ — ужаснулись не на шутку. Это ведь не зарплату в кошельке считать, это 20–30 сейфов, доверху набитых новенькими ассигнациями.

После первого дня работы кассовая комната была похожа на пещеру Али-Бабы: деньги кучками, горками и стопками были повсюду, а между ними сновали ревизоры. Безумие продолжалось пять дней. За это время вскрыли и пересчитали двести ребер, и в пяти ребрах по двадцать пять и пятьдесят рублей не хватало по одной купюре.

На каждой пачке был указан номер сотрудника банка, который ее сформировал и запечатывал, поэтому вполне логично, что следователи отправились в банк. В то время формированием денежной массы и распределением ее по предприятиям занимался Московский Индустриальный банк. Начали вызывать кассиров, опрашивать (уголовное дело к тому моменту еще не возбудили) и выяснили, что в банке каждое ребро проходит тройной контроль. Поверить в нехватку хотя бы одной купюры в пачке также трудно, как выдать замуж сорокалетнюю девственницу. И действительно, многочисленные проверки ребер и контрольные закупки по другим предприятиям дали только положительный результат. Никаких недостач при проверке 3000 ребер не обнаружилось.

Все внимание снова сосредоточилось на «Бетафизике» и ее главном кассире. Мариванну начали изучать под микроскопом. Выяснили, что она частенько приходит на работу с красными отечными глазами. Но от нее никогда не несло перегаром, поэтому на это никто не обращал внимания.

Дальше — больше. Оказалось, что у нее имеется молодой любовник. Судя по фотографиям, это был статный, высокий красавец лет 25, с модной бородкой и взглядом капитана дальнего плавания. Они встречались чуть более года и любили проводить время с шиком. Именно поэтому Мариванна брала такие короткие отпуска — на большее не хватило бы никаких финансов, — и они отправлялись на юга, где сорили деньгами направо и налево: плавали в бассейне с шампанским или арендовали пароход на весь день.

Когда следователи читали показания служащих гостиницы, где отдыхала знойная женщина со своим мачо, у них слюнки текли от зависти. Умеют же люди развлекаться!!! Об их проделках ходили легенды. Однажды они устроили ужин на двоих у подножия горы Ай-Петри с официантами, оркестром и танцами при луне. В другой раз под их окнами музыканты местного оркестра всю ночь пели серенады.