"Идеалистка" — ну что за деликатность!

— От Теллариона? — переспросил герцог, будто проверяя, не ослышался ли. И покачал головой. — О нет. Телларион в сделке не участвует.

— Магистр, — кивнула Диана. О чём она только думала! — Конечно же, Магистр.

— Аргай на лету подмётки рвёт, — съязвил Трей.

— И как иначе, — не разделил осуждения сына герцог. — Будущее сантанского престола по-прежнему зыбко. Умри Магистр сейчас — а это не надуманная угроза в условиях разгорающейся войны с Бездной — и песенка Аргая допета. Тогда — кризис власти и новый переворот не заставит себя ждать. Со смертью единственного человека династии будет нанесена рана, которую уже не удастся залатать, с малодетностью авалларов. Ближайший по крови кандидат отправился к праотцам стараниями мятежного князя. Кто остался от наследия Аваллара без Гвинара, дайте подумать... — герцог прищёлкнул пальцами, липкими от виноградного сока. — Внук тётки Аргая? Шестая линия наследования? Это даже не смешно. Сантана захлебнётся в междоусобной грызне.

Диане вспомнились насмешливые слова леди Нелиссы о совместном участии мужчины и женщины и те, другие, о достойной огранке, так ясно, будто старая леди повторила их, стоя за плечом правнучатой племянницы. Она взяла кубок с водой, но этот универсальный способ успокоения нервов явился на сей раз недостаточно действенным.

— Тут и думать нечего, перед Великим князем уже лежит полный перечень авалларских курочек с родословной — как в мясницкой лавке. — Нож Трея скрежетнул по блюду, вызвав неприятный спазм.

— Ну разумеется, — благодушно кивнул Нолан, отпивая из кубка. — Щепетильность в вопросе подбора невесты несколько компенсирует... м-мм, тёмное происхождение наследника.

Трей предпочёл не заметить камень в свой огород.

— По крайней мере, продолжил отвлечённые рассуждения Нолан, — не думаю, чтобы у господина Магистра имелись некие более ранние обязательства, тому препятствующие. Да если бы таковые и наличествовали, расторгнуть их — для Великого князя дело пары минут. Когда игра ведётся по-крупному, не до сентиментальности.

— И что же, по-вашему, Дем подчинится этому господину, родному лишь по крови? — раздражённо бросил он, отставляя прибор.

— Безусловно, если он разумный человек, ставящий общее благо выше личного, — невозмутимо ответствовал ему отец.

— Ну что вы, — не сдержался, наконец, Трей. — То-то счастливы вы были в благословенном союзе с покойной супругой. Сколь много из того вышло блага — хоть половником черпай.

— Признаю, сын мой, — скорбно вздохнул герцог, — твоё упущенное воспитание — моё прегрешение.

— На костре я видел такое воспитание! — с чувством объявил Трей, отодвигаясь вместе со стулом. — Вы люди вообще?

— Сядь, Трей! — металлическим голосом приказал герцог.

Сын ответил родителю ничуть не уступающим по содержанию стали взглядом.

— Благодарю, наелся.

— С вашего позволения, герцог, отложим нашу беседу, — поспешно вмешалась Диана, подымаясь. Голову обводило кругом, хоть она не притронулась ни к чему крепче воды. — Дорога отняла больше сил, чем я поначалу полагала. Трей, не окажешь любезность?..

Ещё при первых словах он с придворной ловкостью отодвинул кресло гостьи и принял её руку, словно в опровержение отцовского суждения. К продолжению беседы маг явно не был расположен.

Герцог Нолан чинно раскланялся с герцогиней Ариатой. В мнимо беспорядочной россыпи густо-винных и прозрачно-зелёных ягод при ближайшем рассмотрении была заложена чёткая схема: земли, заключившие союз с Телларионом, земли, воздержавшиеся от альянса. А пригоршня воткнутых будто бы для забавы зубочисток — места недавних прорывов.

***

Диана едва поспевала в своих пышных юбках за Треем, не соотносящим шаг в порыве благородного гнева.

— Трей, — тихо позвала она, — я сейчас упаду.

Ведьмак, очнувшись, сбавил шаг.

— Прости. — Он в нерешительности огляделся, но не счёл приемлемым входить в спальню гостьи и двинулся вместе с нею к стоящей в нише скамье.

Диана машинально разгладила складки юбок на коленях. Трей усаживаться не спешил.

— О чём ты хотел сказать? Ведь ты хотел.

Встав вполоборота, Трей знакомым по прошлому жестом заложил ладони за широкий пояс, охватывающий длинную, с разрезами по бокам, котту, того же цвета, что и тапперт отца.

— Герцог Нолан, — с упрямством обиженного мальчишки он продолжал именовать отца герцогом, — не замышляет ничего против тебя... или Дема. Но не сделать попытку выведать нечто ценное — это превыше его сил. Установка, заложенная в самой натуре. Вызвать тебя на откровенность — вот основная причина, по которой был затеян весь этот разговор.

— Возможно. И что с того? — осведомилась Диана с поддельным безразличием, и это ей вполне удалось, потому как Трей взглянул на неё в некотором замешательстве, будто усомнившись в необходимости затеянного объяснения.

— Послушай... Он ничего не знает. Никто не знает. Но я-то знаю, ещё по Кармаллору. Вы успели обручиться или только помолвлены?

— Только помолвлены, — ответила Диана, сделав акцент на слове "только". — Если тебя это интересует. И о помолвке этой, как ты верно заметил, никому не известно. Леди Нелисса и герцог Фэлан не из тех, кто распускает сплетни. Слуги верны. Главный наш свидетель уже предстал перед Хозяйкой. Кто остаётся? Ты и Ниери, и вам, вам я верю. Посему это... происшествие, как любезно подсказал твой отец, незначительная формальность, которую Магистру будет несложно стряхнуть с рук. Во имя общего блага, разумеется.

— Сестрёнка...

— Послушай, Трей... прости, я в самом деле устала. Я рада нашей встрече, но... но не нужно продолжать этот пустой разговор.

— Пустой? — возразил ведьмак.

— Да, — твёрдо сказала Диана, поднимаясь. — Ничего не было. Ровным счётом ничего, что бы стоило сожаления.

Йолль сладко посапывала, по-кошачьи расточая вокруг себя уют. На её щеке разводом ягодного сока отпечаталась ладонь, а широковатый рот расплылся в улыбке. Что бы ни видела Йолль в своих снах, она думала явно не об общем благе. Исключительно и сугубо о личном.

Хоть всё должно было быть строго наоборот, Диана накрыла одеялом плечи горничной в ветшающей сорочке.

Под опущенными веками возник образ Демиана, точно только и ждал приглашения. Рядом с ним немедленно объявилась до странности похожая на Лелайю авалларка в чёрном бархате и серебре великокняжеского дома.

Диана перекатилась по кровати, приказав обоим исчезнуть.

Но искусственно водворённая пустота требовала безотлагательного наполнения. Чтобы заслонить их образы, Диана стала вспоминать жизнь в Каста-Алегре. На изнанке век вспыхивали и гасли видения: узорчатая беседка, парящая в порывах ветра; агатовый перстень, вобравший свет; меч, невидимо порхающий в листопаде.