— Зачем? — В горле пересохло, и Виктор сам не узнал свой голос. На поворотах его бросало из стороны в сторону, заднее сиденье совсем не было верхом комфорта. Понять поведения Зварыгина он не мог — а в то, что начальник службы безопасности внезапно спятил, тоже верилось мало.

— Зачем — вечный вопрос. — Зварыгин свернул на трассу и прибавил скорости. — Скажи, Виктор, для тебя есть цель, которая дороже жизни? У меня вот есть такая глупая цель — хочется мне, чтоб человечество продолжало жить… Причем не будучи марионеткой спятившего ученого.

— Феникс… — Виктор испугался. Не мог же Зварыгин не понимать, что против Феникса он абсолютно бессилен, разве что…

— Догадался? — Он поймал его взгляд в зеркале заднего вида. — Единственный, кто может уничтожить Феникса, или хотя бы биться с ним на равных — это Химера. А она будет сражаться с ним до конца, без оглядки и не зная пощады только в одном–единственном случае. Скажи, Виктор, ты боишься умереть? — Голос словно стал доноситься откуда–то издалека. — Страшно, я знаю. Возможно, тебя утешит мысль, что мы, скорее всего, погибнем вместе? Но я уже говорил тебе и повторю — есть вещи, которые хуже смерти.

Он попытался сглотнуть слюну, но горло пересохло. Да, он боялся, особенно теперь, когда понял, что задумал Зварыгин. Была только одна сила, которая заставить Тиль сражаться, не задумываясь и не щадя себя. Месть.

Столица, частный санаторий, 27 августа. Зварыгин.

Он едва не опоздал. Когда он вошел, Виктор что–то набирал на компьютере, а Вадим явно ждал от него извинений. Но сейчас было не до этого. Да и потом, если он осуществит задуманное, то ему уже ничего не поможет.

Он продолжал просчитывать в голове свои действия. Хорошо, что они находятся в этой комнате — первый этаж, крайнее окно, да и контрольно–пропускной пункт сразу за углом. К тому же он знал Вадима от и до — наверняка уже успел что–то намудрить со здешними жучками. Когда человека знаешь годами, он становится предсказуем. Приходя на новое место, в другой кабинет, Вадим начинал с того, что выяснял через систему нахождение оптических жучков, а потом вооружался отверткой и выковыривал их. После чего спокойно работал — как ни странно, до него ни разу не дошло, что жучок можно установить заново… Причем позаботится о том, чтобы данные с него не попадали в общую систему. Но чем бы дите не тешилось…

Едва Виктор с радостной улыбкой выключил компьютер, он понял — время пришло. И едва сам Виктор подтвердил, что с Химерой теперь все в порядке, начал действовать. Вырубить обоих не составило никакого труда — правда наручники у него были только одни — и честь их носить досталась Виктору. Вадиму пришлось довольствоваться тем, что попалось под руку — а именно разорванными простынями.

Открыв окно и убедившись, что все нормально, он вылез сам и вытащил Виктора. Парнишка оказался совсем не легким — но могло быть и хуже. Аккуратно устроив пленника у забора, он отправился в КПП — следовало соблюдать осторожность. Но, во–первых, сержант его вспомнил и поэтому пакости не ждал, а, во–вторых, солдатам было скучно. А когда он сказал, что интересуется, как Зорин задержал Марка — в его словах не усомнились. Двое отправились показывать ему то место, где произошла стычка, одновременно рассказывая подробности — особенно обоим почему–то нравилось, что журналист аккуратно извлек беглеца из машины, прислонил к ней же, а потом вырубил одним красивым ударом. Зварыгин выслушал с вежливым вниманием, и едва они завернули за угол, продемонстрировал не менее красивый прием, уложив сразу двоих. Затем перерезал недавно исправленный телефонный кабель, вернулся обратно, сообщив, что с дерева упала хорошая ветка и снесла связь. Оба солдата пытаются ее отодвинуть, но как бы не дорвали кабель окончательно. Сержант схватился за трубку, убедился, что связи нет, и бросился наружу, где и лег отдыхать рядом со своими подчиненными. Остальные двое вообще не доставили никаких хлопот — и, успокоив их тоже, он открыл ворота и завел машину. Потом устроил Виктора на заднем сидении и врубил скорость.

Итак, игра на опережение началась. Он не знал, сколько у него остается времени. Скорее всего, когда он доберется до здания Компании, его там уже будут ждать. Придется прорываться.

Виктор пришел в себя и даже начал задавать вопросы. И почти сразу понял, к чему он клонит — Зварыгин видел его побледневшее лицо в зеркале главного вида. Бедняга действительно оказался разменной монетой. Фигурой, которой нужно пожертвовать ради победы. И то, что он сам являлся такой же фигурой, вряд ли могло доставить Виктору утешение.

Впереди показался город, и Зварыгин снизил скорость, а затем и остановил машину, доставая мобильный телефон. Отсюда до места назначения было ровно десять минут. И следовало сделать еще одну вещь. Он набрал номер электронной почты, которая раньше принадлежала Лавирину, слегка удивившись про себя, что такое так и не пришло в голову никому раньше, и набрал короткое сообщение: «Ровно через 10 минут я попытаюсь прорвать заслон вокруг здания и проникнуть внутрь. Думаю, ты захочешь поговорить. Если нет — я готов и к этому исходу. Зварыгин.» Виктор попытался заглянуть ему через плечо, чтобы понять, что он делает. Скрывать больше не было смысла ничего — и потом, умирать намного легче, когда любопытство не мучает. Поэтому он повернул к нему экран телефона, дождался, когда глаза Виктора пробегут по строчкам, и нажал отправить, после чего небрежно бросил мобильный на соседнее сидение. Больше он ему не понадобится.

— Ты просто спятил… — Виктор смотрел с ненавистью. — Неужели ты думаешь…

Договорить он не успел. Лежащий на сидении телефон пиликнул, показывая, что пришло сообщение. Зварыгин поднял его и несколько секунд смотрел на экран, после чего повернул его к Виктору. В ответном сообщении стояло одно–единственное короткое слово «Жду»…

Столица, частный санаторий, 27 августа. Химера.

Я выдернула кляп изо рта Вадима, не обращая внимания на его перепуганный взгляд — мне было не до этого. Во мне поднялась волна паники — совершенно необъяснимая. Но когда я задавала вопрос, мой голос звучал ровно.

— Где Виктор?

В глазах связанного промелькнул ужас, и он принялся быстро отвечать, словно боясь, что я не поверю:

— Клянусь, не знаю! Это Зварыгин! Оглушил нас обоих и связал… Вытащил Виктора через окно… Я не знаю ничего больше!

Двери комнаты распахнулись и внутрь вошел человек, которого я сразу узнала — я видела его фотографию, а он почти не изменился.

— Екатерина Дымова. Химера. — В его голосе прозвучало утверждение, а не вопрос. И я ответила ему таким же тоном.

— Александр Белугин. — Помолчав всего несколько мгновений, добавила. — Где они?

Он не стал делать вид, что не понимает, о чем я. Скорее всего, именно эту информацию он хотел донести до меня как можно скорее.

— Пять минут назад Зварыгин пробил на машине ограждение вокруг здания. Сумел подъехать почти к самой Завесе. Его пытались остановить, но…