По утверждению Роберта Штернберга, творческим инновациям можно научить, если предложить детям возможность менять финал и придумывать совершенно новые способы что-то делать[384]. Почему бабушка (в конце концов, она участвовала в марафонах) не может обогнать этого волка? Почему нет круглых домов? На последних двух уровнях креативных инноваций мы обладаем большим контентом, критическим мышлением и до мозга костей прониклись уверенностью, что всегда находятся лучшие решения.

Тот факт, что можно тренировать творчество, — хорошая штука, соответствующая эпохе. Как убедительно заявил сэр Кен Робинсон, «мы живем в невероятно непредсказуемые времена»[385]. Темпы инноваций ускоряются, поскольку объем информации превышает все мыслимые пределы. Два профессора бизнеса из Массачусетского технологического института написали небольшую, но мощную книгу под названием Race Against the Machine («Наперегонки с машиной»)[386]. Если мы не научимся решать проблемы и мыслить креативно, наши рабочие места канут в Лету вслед за будками для сбора денег за проезд по платным дорогам. Это связано с тем, что цифровые технологии трансформируют мир труда. По мере ускорения прогресса, когда все больше операций выполняется машинами, будет происходить «большая перестройка» рабочей силы, которая затруднит нашим детям поиск работы, если мы не постараемся повысить их потенциал в плане творчества и инноваций. Авторы книги называют себя «цифровыми оптимистами», но, если мы не поменяем школьную систему, чтобы она активнее поощряла креативность, трудно представить, как найдут работу «обычные» дети. Организации вроде Partnership for 21st Century Skills согласны с этим; они пишут, что «повторяющиеся, предсказуемые задачи легко автоматизируются». Если задачу можно спрограммировать для компьютера или отдать роботу, люди не понадобятся. Все специалисты должны будут уметь решать «сложные, многодисциплинарные проблемы с открытым решением». В конце концов, продолжают они, «ситуации, с которыми сталкиваются рабочие, выглядят не так, как вопрос с несколькими вариантами ответа и, как правило, не имеют единственно верного выхода»[387].

Уровень 4: видение

Гордон и Сьюзан отправились в велосипедный поход по штату Миссисипи, но выяснилось, что Гордон забыл дома лекарства. Что делать? Они позвонили дочери, которая, конечно же, отправила им таблетки службой FedEx. Фредерик Смит придумал концепцию FedEx, трудясь над курсовой по экономике в Йеле. Работа не получила высшего балла, потому что идея, описанная в ней, казалась невозможной. Создание структуры, подобной FedEx, требует уймы денег и изменения многих правительственных постановлений. На самом деле все, кто слышал об этом предложении, предрекали ему неудачу. Что было дальше, вы знаете.

В середине XIX века серьезной проблемой оказался послеродовый сепсис. Рожать ребенка означало поставить свою жизнь под угрозу. В одной из клиник Венской общей больницы в 1842 году от сепсиса (в простонародье называемого родильной горячкой) умирали 15 % рожениц. Акушер Игнац Земмельвейс, живший при больнице, провел большую работу в попытке выяснить, почему в этой клинике гораздо более высокий уровень сепсиса, чем во второй клинике той же больницы. Микробная теория болезни еще не была сформулирована, однако он заметил: когда врачи моют руки, то ощутимо снижают уровень заражения и смерти рожениц. Медицинское сообщество решительно отвергло его идею.

Некоторые из наших читателей наверняка помнят, как копировали документы в «темные времена» прошлого века. В Корнелле, куда одна из нас поступила в аспирантуру, мы называли эти копии с химическим запахом фиолетовой угрозой, или дитто. Для Честера Карлсона, инженера и студента юрфака, мимеографы[388] были недостаточно быстры, и в 1938 году он придумал технологию Xerox. Оказалось трудно заставить людей всерьез принять изобретение. Потребовалось восемь лет, чтобы привлечь хоть какой-то интерес инвесторов. IBM и командование войск связи армии США отказали ему. Сегодня у нас практически на каждом углу есть 3D-принтеры. Так, некая фармацевтическая компания предположила, что они радикально преобразуют ее бизнес. Вместо того чтобы поставлять таблетки, компания будет просто рассылать листы плоского прессованного лекарства, из которых можно напечатать таблетки любого размера и в каком угодно количестве на месте, в медицинском учреждении.

У этих, казалось бы, не связанных примеров есть три важных сходства. Первое — ирония: лучшие идеи часто сначала отвергаются — причем полностью. Просто поистине инновационные теории выталкивают людей из их зоны комфорта и кажутся дурацкими, будь то в искусстве (например, многие издатели отказались от «Гарри Поттера»), или науке (скажем, язву желудка вызывает не стресс), или инженерном деле (к примеру, Hewlett-Packard отклонила предложение Стивена Возняка о производстве персонального компьютера).

Второе: все они представляют собой «творчество 4-го уровня» — видение. Каждый из этих изобретателей задавался целью решить конкретную проблему — от изобретения надежной и быстрой почтовой системы до скоростного способа копирования документов. Не осознавай они наличия проблемы (критическое мышление), их идеи никогда бы не воплотились. Когда новаторы изучили статус-кво, они поняли, что в состоянии сделать лучше. Они видели недостатки существующего процесса и не желали действовать в том же духе.

Наконец, в этих примерах революционных прорывов есть и третье сходство — подготовка. Те, кто добивается успеха на этом уровне, нуждаются в опыте и обычно обладают достаточным образованием в своей области, чтобы понимать недостатки текущих процессов и предлагать способы их устранения. Как мы упоминали, в книге «Гении и аутсайдеры» Малкольм Гладуэлл ввел правило 10 000 часов, идея которого основана на работе психолога Андерса Эрикссона. Он утверждал, что ключ к успеху заключается в 10 000 часов практики. Отличный тому пример — открытие пенициллина Александром Флемингом. Он уже искал чудесное лекарство и, вернувшись из отпуска, решил начать работу с мытья чашек Петри. Флеминг заметил, что в одной из них образовалась белая плесень (ничего необычного, у кого не плесневел хлеб?). Но она каким-то образом убила золотистый стафилококк, росший в этой самой чашке. Эврика! Другой ученый, возможно, не заметил бы, а Флеминг же сразу смекнул, что к чему!