Если мы хотим сделать из детей исследователей самых смелых идей, то должны поощрять их эксперименты, размышления, вопросы и — да, неудачи, чтобы они могли учиться на своих ошибках и повторять попытки. Поражения дают возможность сравнить, что работает, а что нет. Так происходит даже в теннисе. Когда вы играете достаточно долго, пробуете много способов держать ракетку и массу разных ударов. Если бы вы думали только о победе (что равносильно получению единственно верного ответа), то никогда не попытались бы отбить мяч спиной или слегка изменить манеру держать ракетку. Если же осмеливаетесь попробовать новое, порой случается провал; но маленькие ежедневные эксперименты в конечном итоге приведут к совершенствованию мастерства игры. Все великое в жизни, промышленности или лаборатории создается, когда мы пробуем разные варианты, чтобы посмотреть, что произойдет, и иногда проигрываем. Обретая уверенность, мы корректируем направления, исходя из результатов. Мы не убираем ракетку (бизнес-план, пробирки) в чехол и не отправляемся домой.

Поучительных примеров масса, и речь не только о детских неудачах. Кто не слышал о том, сколько издателей отказались от «Гарри Поттера и философского камня» Джоан Роулинг? Теперь это повод для шуток писательницы. Нобелевскую премию по химии за 2011 год присудили Даниэлю Шехтману, семидесятилетнему израильскому ученому. Он обнаружил новую форму кристаллов, о которой раньше никто не догадывался. Дан записал свое первое наблюдение 8 апреля 1982 года. Представьте молодого Шехтмана, входящего в лабораторию, чтобы рассказать об увиденном. Его коллега-ученый отмахнулся, заявив: «Да ладно тебе, Дан, у меня есть дела поинтереснее». Однако Шехтман не отступил. Он был уверен в том, что видел, и оставшуюся часть научной жизни посвятил доказательству существования еще одного типа кристаллизации. За свое открытие — и за уверенность и решимость — он и получил престижную премию.

Мы должны думать о неудаче как о возможности, а не поражении. Дети почувствуют себя сильнее, если мы позволим им получить плохую оценку на контрольной, а затем улучшить результат. Пусть они переживут неудачную попытку вылепить фигуру на уроке изобразительного искусства или проиграют приятелю. Сколько раз мы сбиваем коленки, пока растем? Много.

Процесс обретения уверенности и настойчивости проходит несколько уровней. Он начинается с того, что ребенок (или взрослый) борется с ложной уверенностью в себе (в детстве вы считали, что умеете делать абсолютно все) и начинает сравнивать свои достижения с успехами сверстников. Понимая, что у вас получается лучше, вы бросаете хоккей на траве и переходите в волейбольную секцию. Охладить пыл ребенка, считающего, что он умеет все, полезно, иначе тот будет думать, будто может спрыгнуть с крыши небоскреба. На следующем уровне мы предпринимаем просчитанный риск, часто при поддержке родных и близких. К примеру, начинающий горнолыжник исполнен решимости учиться. Он знает, что нужно начинать с учебного склона, если надеется когда-либо достаточно преуспеть для катания по черным диамантам[409]. Теперь сравните такого человека с профессионалом, который буквально взлетает в морозный воздух и приземляется через сотню метров. Этот ас не однажды ударялся о деревья и глотал снег. Шишки и ушибы проложили ему путь к олимпийскому «золоту» (или просто к эффектному спуску в Аспене).

Упорство или уверенность не только для детей. Обучение на собственных ошибках в бизнесе прекрасно иллюстрирует пример внедрения New Coke («Новая кока-кола») в 1985 году[410]. Готовясь к запуску долгожданного продукта, Coca-Cola проводила исследования рынка и принимала решения внутри компании. Клиентам требовалась более сладкая формула, и корпорация была готова отказаться от старого рецепта ради нового. Подобное решение предполагало затраты в миллионы долларов, но компания считала, что это поможет вернуть долю рынка, проигранную Pepsi. Вопреки выводам исследований, после того как о New Coke было объявлено, ее приняли плохо. Многие стали искать желанные бутылки с напитком оригинальной формулы. Однако провал не стал причиной гибели Coca-Cola. Компания признала ошибку и повторно представила старую формулу, захватив еще большую долю рынка, чем до перехода. Совершенное фиаско в финале привело к успеху. Coca-Cola не просто «пошла дальше»; она приняла поражение и отступила — и в итоге была вознаграждена большей долей рынка. В компании не стали увольнять тех, кто был автором провала, показав наглядный пример другим сотрудникам: пытаться можно. Новые идеи, даже если не сработали, получили признание.

Уровень 1: идите вперед!

Одиннадцатимесячная Люси не хочет сидеть. В часы бодрствования она стремится постоянно что-то делать, ходить и повсюду лазить. Где бы было сейчас человечество, если бы у нас не было решимости начать двигаться, проявившейся в этом ребенке? Мы учимся ходить не сразу; это требует времени и больших усилий. Стремление Люси не оставаться на месте иногда сводит ее родителей с ума, но ей важно обрести навыки, которые обязательно нужны человеку. Это преимущество такой рудиментарной решимости. Тяга к постоянному движению помогает детям адаптироваться в окружающей среде. Профессор психологии Дэвид Бьорклунд из Флоридского Атлантического университета утверждал, что молодость не проходит зря[411]. Долгое детство человека помогает ему развиться, овладеть всеми необходимыми для выживания навыками. Когнитивная незрелость и сопровождающая ее настойчивость вполне могут быть «отсроченной адаптацией», которая предпочтительна для нашей эволюции.

Незрелость и настойчивость малышей часто идут параллельно с самоуверенностью, даже безрассудностью. Отчасти это объясняется недооценкой того, насколько трудно делать что-то хорошо, а отчасти тем, что они еще не сравнивают себя с другими. Дошкольники также не восприимчивы к относительным неудачам. Даже когда не получается попасть мешочком с фасолью в цель, они видят более успешных сверстников и не демонстрируют никакого уязвленного самолюбия[412].

Дети считают, что превосходно справляются как с физическими, так и с интеллектуальными задачами[413]. Ребенок, наблюдающий за Суперменом, может подумать, что тоже в состоянии спрыгнуть с большой высоты. Другой малыш сочтет, что легко напишет книгу. У некоторых детей все тело покрыто шрамами на разных этапах заживления, словно застежками-молниями. Почему с ними так часто что-то случается? Профессор Джоди Пламерт из Университета Айовы изучила взаимосвязь между количеством травм шестилетних, которые нуждались в медицинском вмешательстве, и их оценками собственных физических способностей[414]. Детям показывали игрушку на полках разной высоты, спрашивая, смогут ли они ее достать. Представьте высокий книжный шкаф с блестящим новеньким… (заполните пробел сами). Какова вероятность того, что ребенок потянет игрушку вниз, желая поиграть с этим искушением? Исследование Пламерт пришло к ожидаемому выводу: чем больше дети переоценивали свои возможности в этой и других задачах, тем вероятнее были их травмы дома. Наш знакомый трехлетний ребенок, оказавшись в городском бассейне, просто пошел в воду прямо в одежде! Сразу кинувшись за ним, мама вытащила кроху, но тот заявил ей, что умеет плавать.