Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Показания здесь нормальные.
…
Сбор данных подходит к завершению, и у нас есть предварительная гипотеза, согласно которой мы будем проводить дальнейший анализ. Мы наблюдали значительные колебания излучения фотонного вещества в момент соединения «червоточины», кратковременные, в случайные моменты времени. На основании полученных материалов, с учетом анализа живых организмов, прибывающих вместе с путешественниками, мы можем предположить, что этот промежуток времени относится к началу ордовикского периода, приблизительно 480–470 м. л. н. «Червоточина» Машины Флин-Флона, по-видимому, в ордовикском периоде была связана с Ракму; по материалам Вармы (частная корреспонденция), живые организмы ордовикского периода были обнаружены в Тимбукту. Я считаю, что ослабевание соединения «червоточины» с интерфейсом ведет к «провалу» этого самого соединения, что возвращает к предыдущему местоположению. Для Ракму это океан ордовикского периода.
Это выходит за рамки наших исследований, однако любопытно рассмотреть данные находки в свете утверждения Андерса, что Ракму является своеобразным главным центром управления, которому подчинены другие, более древние, Машины. Быть может, интерфейс в Ракму способен открывать другие «червоточины» или осуществлять удаленный контроль над ними.
Все это требует дальнейшего изучения и анализа, и я собираюсь подать заявку на продление экспериментальных исследований. На основании обнаруженных мною вырезанных отметок я делаю предположение о том, что какие-то неизвестные путешественники нанесли Машине повреждения (умышленно или неумышленно), влияющие на ее работу. Также, если Андерс прав относительно того, что Машина в Ракму является главной, возможно, существуют механизмы, влияющие на четыре остальные Машины.
Мы с Чоу согласились с тем, что мне следует отправиться в хирнантский век, последний ярус ордовикского периода, и более подробно исследовать эти флюктуации и вырезанные отметки.
Глава 23
Тесс
Ракму, владения Османской империи (1893 год н. э.)…
Набатейское царство (13 год до н. э.)
Утро нашего первого дня в Ракму девятнадцатого столетия было наполнено теплым светом. Мы с Софой разделили на двоих, прижавшись друг к другу, одну койку, и ее распустившиеся волосы щекотали мне нос. Я осторожно отделилась, стараясь ее не разбудить. Сегодня мы должны были начать поиски нужных чиновников, которые выделили бы для нас место в Машине.
Однако в первую очередь я хотела получить новости из Америки. Почтовая служба Ракму работала настолько надежно, что в отделении нас уже ждала пачка писем и телеграмм. Я вернулась в нашу комнату с пухлым конвертом от Асиль, в котором помимо газетных вырезок лежало также несколько листков, исписанных ее аккуратным почерком. Мы прочитали все за завтраком из яиц вкрутую с кунжутным хлебом. Асиль написала, что Софу признали виновной в аморальных действиях, а это было федеральным преступлением. Власти разыскивали ее, но без особого рвения: Комсток утверждал, что Софа предпочла утопиться, лишь бы не отправляться за решетку. Очевидно, он хотел добавить ее к списку других «распутных женщин», доведенных им до самоубийства. «Вопрос не в сочувствии к бедняжке или отсутствии такового, – сказал Комсток корреспонденту «Трибьюн». – Вопрос в том, чтобы защитить молодежь нашей великой страны от нравственного, духовного и телесного растления. На мой взгляд, никакая другая книга не содержит более опасных для молодежи вещей, чем та, которую опубликовала эта женщина».
Выронив газетные вырезки, Софа уставилась в пустоту.
– Наверное, именно такие чувства испытывает человек в загробной жизни.
– Нет! – решительно хлопнула по столу ладонью Морехшин. – Такие чувства испытывает человек, оставшийся в живых!
– Ну, в таком случае я напишу Асиль и дам ей знать, что еще не переступила порог. Полагаю, когда мы попадем в прошлое, у меня уже не будет возможности с ней связаться. – Софа с надеждой посмотрела на меня.
– Тут ты права. Я хочу сказать, конечно, можно будет оставить послание в Пещере архивов, но, если честно, нет никаких гарантий, что оно там сохранится. За прошедшие тысячелетия архивы неоднократно подвергались чисткам.
– А что насчет Пещеры архивов подчиненных, о которой говорила Морехшин?
– По дороге сюда я глянула, но ее нет на месте, – пожала плечами Морехшин. – Должно быть, ее вырыли позже.
– Ну хорошо, тогда за работу, – подавленным голосом произнесла Софа, роясь в сумочке в поисках бумаги.
Мне нужно было повидаться кое с кем насчет допуска к Машине, поэтому я оставила своих подруг в общежитии. Подавленная Софа писала письмо, а Морехшин водила многофункционалом по стенам, проводя анализ, выходящий за рамки возможностей переводчика.
Моей целью было непримечательное двухэтажное здание, высеченное в скале недалеко от древнего театра, с фасадом, изобилующим аляповатыми викторианскими украшениями. Большая вывеска над двустворчатыми дверями гласила: «АМЕРИКАНСКИЙ ГЕОФИЗИЧЕСКИЙ СОЮЗ». Со временем этот архив геоученых разросся, превратившись частично в профессиональную ассоциацию, а частично в место встреч. Также в здании размещались несколько сотрудников, работающих за небольшую плату, которые обслуживали Машину в Ракму.
Когда я открыла дверь, зазвонил колокольчик, словно это была бакалейная лавка. За небольшой прихожей с письменным столом, за которым никого не было, находилась библиотека. Потрепанные столы и стулья здесь выглядели в точности так же, как и в 2022 году, только сейчас отсутствовала целая флотилия компьютерных терминалов. Я уже собиралась подняться по скрипучим ступеням наверх, когда меня громко окликнули по имени.
Голос очень напоминал голос Аниты, однако этого не могло быть.
– Тесс! Ты здесь!
Определенно Анита. Это еще что за чертовщина? Неужели произошел какой-то жуткий сбой? Пройдя в библиотеку, я застала Аниту и Си-Эль вместе с учениками, в окружении стопок книг. Несмотря на то что было крайне странно увидеть сразу и Аниту, и Си-Эль в другом времени, я внезапно почувствовала, что все будет хорошо. Моя лучшая подруга здесь. Я буквально налетела на стол, заключая Аниту в крепкие объятия.
– Как вы обе оказались в 1893 году?
– Мы… – смущенно кашлянули Си-Эль, – ну… Мы проводим кое-какие исследования.
– В чем дело? – встревожилась я. – У рабочей группы Прикладной культурной геологии какие-то неприятности?
Анита и Си-Эль украдкой переглянулись.
– Нам нужно кое о чем с тобой поговорить.
– Говорите.
– Наедине.
Ученики разыграли целое представление, шумно листая книги и делая вид, будто они нас не слушают. Анита сверкнула на них взглядом, и они вдруг разом решили, что им пора прерваться на обед и отправиться в Английский квартал.
Когда под какофонию звонка колокольчика входная дверь наконец окончательно захлопнулась, Си-Эль вскочили с места и принялись расхаживать взад и вперед. Я обратила внимание, что у них новый зрительный имплантат, образующий небольшую выпуклость в форме полумесяца
