– Нет.

– А-а, – разочарованно протянула Лиза, – значит, тоже не знаешь. Здесь каждый сам за себя…

Это Катя поняла давно. Например, о своем визите в «Ангел» Царева рассказала лишь одному Тимофею.

– Ты с ума сошла! – У него глаза округлились от удивления. – Хоть бы со мной посоветовалась. Можно в такое дерьмо вляпаться…

И тут Катя разъярилась.

– Дерьма везде хватает! – рубанула она.

Этот разговор произошел между ними несколько дней назад.

Катя ни словом не обмолвилась Сазонову про схватку с Борисом в Варвариной кладовке. Противно было. Но, видно, эта история не прошла для нее бесследно. Обычно выдержанная Катерина оказалась на грани срыва… Правильно мать говорила, что у нее взрывной характер, – вся в покойного отца! Молчит, молчит, а потом сорвется – и понеслась душа в рай. Кто прав, кто виноват – уже не разбирает, выкладывает все, что накипело. Это только с виду она спокойная, а внутри – настоящий вулкан!

Тимофей в тот вечер сидел перед ней, как провинившийся школьник.

К тому же, когда он пришел, Катерина как раз сметывала раскроенную юбку. И злилась… Похудела, что ли, до такой степени? Даже наперсток с пальца сваливается!

Еще во времена работы в бригаде Катя пыталась шить, надев наперсток на средний палец левой руки. Бригадир Лидия Анатольевна Кургузина срывала наперсток и запрещала так работать:

– Не правильно! Надо на среднем пальце правой руки его носить. Учись сразу все делать, как следует.

Катя едва не плакала: ну не привыкла она работать с наперстком на правой руке!

– Ну, пожалуйста, Лидия Анатольевна! – просила она. – Можно я пока так поработаю, а потом научусь?

Бригадир была неумолима:

– Нет!

– Лида, да оставь ты ее в покое, – встревала Танька Татаринова. – Охота возиться с ними со всеми. Пусть руки колет. Научится когда-нибудь.

– Так у нее скорости в работе не будет.

Правильно пользоваться наперстком Катя со временем научилась. С неделю, правда, промучилась. Но сегодня у нее тоже не хватало скорости в работе… Стоило стараться, с любовью шить себе юбку, чтобы какая-нибудь скотина вроде Саватеева драла на ней одежду!

В таком настроении приход Тимофея не обрадовал Катерину. Она сдерживала себя до последнего, а потом все-таки сорвалась:

– Ну почему ты позволяешь всем вить из себя веревки?

– Не всем, – вяло откликнулся Сазонов.

– Да Нина Ивановна тебя ни во что не ставит!

– Ну зачем ты так? – возразил Тимофей.

Днем Катерина видела, как он о чем-то тихо разговаривал с Идой Садчиковой. Тамара показала ей на "шушукающуюся парочку".

– Смотри-ка! – Она подтолкнула локтем Цареву. – О чем эта фифочка может с нашим Тимом беседовать?

Потом Катерина могла наблюдать, как Тим и Садчикова вдвоем садились в автомобиль Сазонова.

– Нич-чего себе! – Тамара выразительно посмотрела на Катю. – Эта хищница просто так ничего делать не будет.

Эти слова доконали Катю.

Она ждала теперь, что Тимофей без вопросов с ее стороны сам объяснит ей, что происходит. А он сидел и молчал.

У Катерины все бурлило внутри.

– Пономарева на всех мероприятиях твердит про свою замечательную коллекцию. Про твое участие – ни слова! А ты знаешь, что Галина Петровна Панина подняла скандал и обратилась в суд?

– Знаю, – сказал Тимофей. – Меня тоже будут вызывать по повестке. Нина Ивановна предупредила.

– И ты будешь говорить, что это Нинкина коллекция?

– Катя, – мягко начал Сазонов, – Пономарева не подарок, но у меня с ней существует договоренность.

– Какая договоренность, если она готова тобой полы мыть?

– Не могу я сейчас уйти от Нинки, не время.

– Но ты же совсем другое недавно говорил, когда вы с ней поругались после показа, что у нее психология мелкой лавочницы, хочет мгновенно получать выгоду, не понимает современных идей…

– Да плевать я хотел на ее психологию и понимание! – повысил голос Сазонов.

– Почему? Значит, все, что ты говорил мне, – это красивые слова?

– Катя, все сразу не делается. Я слишком долго шел к своей цели, чтобы сейчас вот так взять и все оборвать. Работа с Ниной Ивановной…

– А! – взвилась Катерина. – Значит, ты по-прежнему собираешься с ней работать?..

– Подожди, – попытался остановить ее Тимофей, – ты не понимаешь…

– Конечно, я ничего не понимаю! Ты просто боишься самостоятельности. А вдруг не получится, да? Ты держишься за Нинку, как за поплавок!

Все считали, что Сазонова нелегко вывести из себя, но сейчас он разозлился: какого черта! Эта девчонка слишком много себе позволяет. Он собирался рассказать о новых планах, а она так разговаривает с ним…

* * *

На днях к Тимофею подошла Ида Садчикова и сделала интересное предложение. Она вляпалась в авантюру с «правой» коллекцией и решилась попросить совета у Сазонова:

– Можно ли все это исправить, чтобы затем реализовать?

– Надо глянуть, – коротко ответил он.

Потом они вместе поехали на фабрику "Русская вышивка", чтобы посмотреть на авангардные модели.

Садчикова с замиранием сердца ждала решения молодого модельера.

– Исправить можно, – сказал он, – хотя и будет нелегко. Хорошо, что при пошиве ткань использовалась самая современная: это во многом облегчит задачу. Конечно, придется помудрить…

Состоялся деловой разговор, который удовлетворил обе стороны. Тимофей был приятно удивлен. Он считал Садчикову легкомысленной фифочкой, а тут услышал от молодой женщины интересные предложения… Тимофей летел к Катерине как на крыльях: хотелось поделиться планами, обсудить кое-что. Сотрудничество с Идой сулило хорошие перспективы. И потому он растерялся, когда Катерина встретила его как врага.

На днях Сазонов разговаривал со своим лучшим другом – Витюшей Парфеновым. Тот, проработав два года в молодежном театре, порядком ошалел от авангарда.

– Надо сваливать отсюда подальше, пока крыша окончательно не поехала. Я теперь шекспировского «Гамлета» в классическом исполнении не воспринимаю, – жаловался Витюша. – Только в кроссовках на босу ногу и в трусах до колен, сшитых из американского флага.

– Раньше тебе все это нравилось, – попрекнул его прошлыми увлечениями Сазонов.

– А теперь не нравится! Впереди маячит светлая перспектива – оформлять бани новым русским. Могу взять в долю, – издевательским тоном предложил Парфенов. – Оплата в конвертируемой валюте, но можно и в рублях по курсу Центробанка.