На этот раз Эдриан, похоже, прочитал его мысли. Или, может быть, заметил, как поморщились оба спутника.

— Не беспокойтесь. — Выйдя из машины, он наклонился и заглянул под нее. — Вон оно что!

Взволнованно попыхивая трубкой, шотландец выпрямился. На ладони у него лежала квадратная металлическая коробочка размером с брусок мыла, какой можно увидеть в ванной комнате отеля. Оставляя за собой хвост дыма, как старинный паровоз, он пробежал через парковку и опустился на колени перед «Фиатом».

— Что он делает? — спросила Мария.

— Переставляет «жучок».

С таким же успехом он мог сказать что-то на арамейском, суахили или санскрите.

— «Жучок». Та черная штуковина, которую Джейсон снял из-под крыла. Полиции не надо было гоняться за нами, потому что они поставили на машину следящее устройство. Наблюдение ведет спутник. Хорошо то, что спутник «видит» только испускаемые «жучком» импульсы, но не видит, на какой машине он стоит.

— Но где?..

— Полагаю, в обсерватории.

— Если так, почему нас там не арестовали?

— Тогда бы они не узнали, куда мы направляемся и связан ли с нами кто-то еще.

— Наверное, ты прав. Но та машина, на которую Эдриан переставляет «жучок»…

— Что ж, кого-то ждет большой сюрприз по пути домой.

Виа дела Датариа

Рим

Тем же вечером

Час был поздний, но инспектор Санти Гвельмо все еще расхаживал по кабинету. Zuccone! Белли просто идиот! Если бы не парочка подростков, искавших уединенное место, чтобы потрахаться, Белли и его люди так и просидели бы всю ночь в собственной служебной машине. Да пусть бы и просидели! Они определенно это заслужили!

И в первую очередь Белли. Одной промашки ему было мало, и он облажался еще раз.

Забрав у мальчишки сотовый, этот идиот обзвонил все ближайшие полицейские участки и карабинеров в радиусе ста километров, представляясь повсюду агентом forze dell’ordine, службы безопасности, ставшей теперь посмешищем в глазах каждого полицейского к югу от Альп. Тридцать человек ловили и в конце концов задержали двух немолодых, безобидных и изрядно подвыпивших каменщиков, возвращавшихся домой на стареньком «Фиате».

Гвельмо не отличался чувством юмора и не понимал шуток, которые касались его конторы. По итальянским законам уволить государственного чиновника труднее даже, чем работника частного предприятия. Но пусть Белли дожидается выхода в отставку в каком-нибудь захолустье вроде Марке на северо-восточном побережье Адриатики. Там ему работы хватит — гоняться за цыганами-овцекрадами. Впрочем, такого и цыгане вокруг пальца обведут.

Ладно хоть этот недотепа смог дать описание троицы. Женщина — конечно, доктор Бергенгетти. Неясно только, что связывает ее с двумя мужчинами и во что они впутались. Судя по регистрационному номеру «Вольво», один из них шотландец по имени Эдриан Грэм, отставной британский военный, поселившийся на Сардинии. Второго, как сообщил Белли, женщина называла Джейсоном, что подтверждало уже имеющуюся информацию.

И что же происходит? Питерс, по всей вероятности, несет ответственность за смерть одного человека на Сицилии и еще четырех на Сардинии. Но почему? Не вздумал же он просто-напросто проредить местное славянское население? Цель, может быть, и похвальная, но противозаконная и недостижимая. Значит, у Питерса какое-то другое задание.

Но какое?

Гвельмо расстелил на столе карту Неаполитанского залива и задумчиво наморщил лоб. Что Питерсу нужно в Кумах? Приехал за пророчеством сивиллы, которая не проживает здесь уже две тысячи лет? Что еще, кроме древнегреческих развалин, может привлечь человека в Кумах? Инспектор провел пальцем по вогнутой дуге береговой линии. Если ему интересны археологические раскопки, то ближайшие к Кумам — в Байе.

С Байей что-то связано… что-то…

Нет, не вспомнить.

Инспектор прошел к столику в углу кабинета, выдвинул ящик и достал несколько туристических путеводителей. Он уже давно хотел взять отпуск летом и сменить сауну, в которую превращался августовский Рим, на свежий бриз Амальфийского побережья. Первым шагом на пути к мечте и были вот эти путеводители. Первым и последним.

Пролистав страницы с яркими фотографиями, Гвельмо добрался до Байи, но то, что он прочитал, звучало, скорее, как миф, нежели как реальность. Так или иначе, что бы ни привело Питерса в Кумы, его следующая остановка либо Бари, либо Поццуоли. И там, и там велись большие археологические работы. Но только для посещения одного объекта требовался подводный аппарат.

Инспектор вернулся к письменному столу и снял трубку. На этот раз операцию возглавит он сам, и, если она провалится, винить ему придется только себя самого.

Порт Саванны

Саванна, штат Джорджия

09.42 ВСВ того же дня

Ржавый транспортный корабль шел по бурой воде, оставляя за собой кремовый след. Нигерийский флаг вяло трепыхался в сгущающемся утреннем тумане. Такое же непримечательное, как и другие, проходившие в нескольких десятках ярдах от мощеных улочек исторической части города, судно ничем не выдавало своей принадлежности «Пасифик ориентал шиппинг», товариществу, в партнерах которого значились шейх Дубая и «Хатчинсон-Вампоа». Последняя контролировала порты по оба конца Панамского канала с тех самых пор, как один из американских президентов использовал свое положение для того, чтобы передать канал Панаме. Такая идея могла прийти ему в голову разве что в момент помутнения рассудка от жары, так что была ошибочно принята за божественное откровение. В конце концов, Господь нередко давал ему личные указания[50].

О чем не сообщалось широкой публике, так это о том, что «Хатчинсон-Вампоа» с некоторых пор стала собственностью китайской армии, силы едва ли более дружественной Соединенным Штатам, чем ее партнер из Объединенных Арабских Эмиратов.

Стоявшие на палубе контейнеры, все одинаково неприметные, тоже не привлекли ничьего внимания — выполненные по специальному заказу пластмассовые формы и автозапчасти из Японии, экзотическая древесина из Малайи и поделки под антиквариат с Тайваня (политические ссоры с последним нисколько не мешали китайцам вести с ним выгодный торговый бизнес).

В судовом журнале имелась отметка об остановке в Неаполе, где на борт доставили один-единственный контейнер с немудреной надписью: ландшафтные формы. Вопрос о том, зачем судовладельцу понадобилось отправлять корабль едва ли не в кругосветное путешествие из-за небольшого и не имеющего особенной ценности груза, возможно, и привлек бы внимание портовых властей, если бы профсоюз не повторял раз за разом, что проверка судового журнала и грузовой декларации — это не их работа, а Дяди Сэма, и связанные с выполнением этих проверок задержки могут лишь осложнить и поставить под угрозу будущие переговоры по контрактам.