Но тут перед глазами вспыхнул свет, такой яркий, что я зажмурилась, а когда глаза открылись, вокруг шумел темный лес, деревья казались огромными, и вдруг девочка спросила:

– Мармеладовна, куда мы идем?

Я не видела ребенка, я им стала, перед глазами почему-то мелькали желтые домашние тапки. Мы шли очень быстро, спина у меня вспотела, рука вцепилась в какую-то ткань.

– Здесь! – ответила бабушка. – Ксюша, сядь!

Колени подогнулись, попа ощутила каменную поверхность, и я вдруг сказала:

– Мармеладовна! Мне холодно! Я простужусь! И я Сонечка!

– Нет, ты Ксюша! Смотреть! – гаркнули над ухом.

Деревья завертелись хороводом. «Как ловят зайцев? Разбрасывают в лесу красные кирпичи, посыпанные перцем. Беляки подходят, нюхают, чихают, ударяются лбом о красный кирпич, а потом охотник просто кладет их в корзинку. Красный кирпич! Красный кирпич! Охота на зайца! Мокрый заяц! Купать зайца!»

Теплая ладонь схватила мою руку, что-то больно укололо пальцы… КУПАНИЕ КРАСНОГО ЗАЙЦА.

– Она идет, – заорал чей-то голос, – вперед!

– Держи!

– Падает!

– Стоять всем!

– Нет!!!

– Ксения! Ни с места!

– Стреляй!

– Не-ет!

– Ксюша!!!

Охота на зайца! Красный! Заяц в углу! Заяц с кирпичом! КУПАНИЕ КРАСНОГО ЗАЙЦА.

Моя голова раскололась от боли, меня стошнило, я попыталась ухватиться за ближайшее дерево, вместо коры нащупала нечто, похожее на шар для боулинга, ноги провалились в болото, темная вонючая жижа накрыла меня с головой, руки начали отрубать топором.

– Мармеладовна! Спаси меня! – закричала я.

– Не бойся, Ксюшенька, – долетело издалека. – Ирочка, твоя мама, не оставит тебя в беде. Никогда!

Потом все исчезло, стало темно, холодно… А сейчас я здесь! И Даша рядом!

Ксюша посмотрела на меня.

– Я так рада, что ты в порядке!

Я помахала ей рукой.

– Все отлично! Нас так просто не убить.

* * *

Спустя десять дней Ксюша и Вик сидели в нашем доме в Ложкине. Хучу очень понравился парень, мопс лег около него на диване и положил свою морду на колени ботаника.

– Прикольный такой, – восхитился Вик, гладя собаку, – сопит.

– Приехал поиграть с Хучем? – поинтересовалась Ксюша. – Или объяснишь нам, что происходит? Мы с Дашей извелись от любопытства. Звонили тебе каждый день и постоянно слышали: «Завтра расскажу». Надоело «завтраки» кушать.

– Мне пришлось общаться с разными людьми, – стал оправдываться парень, – нельзя же сообщать вам непроверенную инфу. Сначала я сам хотел все досконально выяснить…

– Разобрался? – перебила его Ксюша.

– Да, – кивнул Вик.

– Вот и начинай, – велела она.

Вик оперся локтями о колени.

– Пора тебе кое-что рассказать. Хочешь узнать правду о себе? Про родителей, ну и так далее?

– Очень! – подскочила Ксюша. – Впрочем, уже поняла, Ирина не моя мать!

– Нет. Ты Соня, твоя мать Арина, приемная дочь Геннадия Андреевича Нечаева. Эй, ты чего затряслась? Тебе плохо? – заботливо осведомился Вик.

– Пока нормально, – протянула Ксю. – Кто мой отец?

Парень замялся.

– Давай остановимся на таком варианте: Арина никому не сообщила имени своего любовника.

– И что потом? – подскочила Ксения. – Как я стала Королевой? Почему меня преследуют глюки? Постой, ой, вот я дура! Ирка знает всю правду обо мне?! Она ни разу не проговорилась! Вау! А Лерка? Она на самом деле родилась от Валерия?

Вик замахал руками.

– Стоп! Давай по порядку! Я ни черта не смыслю в психологии и психике, о гипнозе слышал, но в нем не разбираюсь. Если тебе станет вдруг плохо, тут же мне скажи, йес?

– Начинай, – кивнула Ксю.

Вик невоспитанно показал на меня пальцем:

– Уверена, что ей можно все слышать? Я бы не хотел, чтобы мои семейные тайны влетели в чужие уши.

Мне очень хотелось выяснить правду о родителях Ксении, но парень прав. Есть сведения, которые не должны стать достоянием посторонних.

– Даша моя лучшая подруга, – неожиданно отрезала Ксюша, – она мне за несколько дней стала ближе всех. Говори при ней.

– Ладно, но потом не скаль зубы, – пожал плечами Вик, – не забывай, что я предлагал поговорить в узкой компании: ты и я. А ты распорядилась иначе.

– Давай уж, – начала злиться Королева, – выкладывай!

Вик положил ногу на ногу.

– Геннадий Андреевич полагал, что любую черную овцу можно перекрасить в белый цвет, для этого нужно стереть в ее памяти следы былых безобразий и запустить новую программу, грубо говоря, перезагрузить мозг. Нечаев хотел изменить…

– Мы это знаем, – перебила его Ксения.

– Откуда? – удивился парень.

– Лучше дальше вещай, – приказала Ксю.

Вик потер шею.

– Нечаев добился поддержки руководства МВД, получил разрешение на проведение экспериментов. Вместе со своей семьей Геннадий Андреевич перебрался в Бинск. Одна половина его населения бегала на птицефабрику, вторая работала в Пузырске в двух колониях, мужской и женской.

Шло время, Нечаев совершенствовал свои методы, у него бывали как удачи, так и срывы, ученый узнал массу историй от зэков и понял, что большинство из тех, кто преступил закон, сделали это под влиянием алкоголя. В голову Геннадию Андреевичу пришла новая идея. Если вылечить русский народ от пьянства, правонарушений станет намного меньше.

– Неоригинально. И он утопист, – вздохнула я, – кто только не пытался бороться с русским пьянством! Чего только не делали, запрещали торговлю горячительными напитками, поднимали цены на спиртное, рассказывали народу о болезнях, которые он получит, прикладываясь к рюмке. Ноль эффекта.

Вик почесал щеку.

– Так я продолжу, если, конечно, тетя из Парижа не против. Нечаев ухватился за новую идею, начал набирать в Бинске и близлежащих городках алкоголиков для излечения. Очень скоро местные бабы стали молиться за здоровье профессора. Самые закоренелые выпивохи, посетив его занятия, забывали о возлияниях. Нечаев никогда не говорил о гипнозе. Он объяснял пьяницам:

– Вы ходите ко мне на занятия, получаете порошок, принимаете его и навсегда забываете о водке. Лекарство на всю жизнь отбивает тягу к спиртному.

Белый порошок, который раздавали фанатам водяры, была толченой аскорбинкой с глюкозой, пьяниц «перевоспитывала» не она, а сеансы внушения. Но, узнав о гипнозе, простые люди могли испугаться.