Картер принял ее нервозность за возбуждение. Да это и понятно — в конце концов, он же кинозвезда! В знак ободрения он взял ее за руку.

— Я уверен, что очень скоро вы все узнаете. Я выпускаю как кино-, так и телепродукцию, а в настоящее время у меня запущено в производство одно потрясающее по своей новизне дневное шоу…

Она едва слушала и все время оглядывалась через плечо на лестницу. Рилли все еще был там. Она заметила, что он тоже на нее смотрит. Потом повернулся в профиль, который резко обозначился в лучах света. Он курил сигарету. И он был один. Где же Хрисси?

— …Малибу-мотель.

— Вы сказали Малибу-мотель? — Уловив это название, она снова переключила внимание на Картера Мансфельда. И тут заметила, что он держит ее за руку. — Моя подруга проходила пробы для этого фильма. Причем дважды. — Чувствуя слабость во всем теле, она сделала шаг в сторону и, не в силах удержаться, снова посмотрела на лестницу. Рилли куда-то шел по газону и, судя по всему, кого-то высматривал. Может быть, Хрисси? — подумала она, наблюдая, как он внимательно оглядывает всех присутствующих, а затем снова поворачивает голову в ее направлении. Теперь она точно могла сказать — по выражению его лица, — что он ее узнал.

— Ну, если она столь же прекрасна, как вы, то передайте ей, чтобы она мне позвонила.

Она внезапно одарила Мансфельда лучезарной улыбкой. Правда, эта улыбка была предназначена скорей Рилли, чем ему. Поняв, что Рилли на нее смотрит, она захотела убедить его в том, что она прекрасно проводит время в компании с одним из самых знаменитых легенд Голливуда, и не важно, что на самом деле она считает Картера смертельно скучным, стареющим кинодеятелем «из бывших», который делает неуклюжие попытки с ней флиртовать.

Картер несколько удивился внезапной перемене ее настроения и с чувством глубокого удовлетворения приписал это себе. А то ему уже начинало казаться, что он теряет свое обаяние.

— Вот, возьмите мой телефон. — Он снова сжал ее руку повыше локтя, и его цепкие пальцы напомнили ей тот прибор, с помощью которого доктора измеряют давление.

— Спасибо. — Отбросив со лба волосы для лучшего обзора, она взяла одну из его визитных карточек — вместе с фотографией, на которой он поставил свой автограф, — и засунула все это в задний карман брюк. Чувствуя себя очень довольной собой, она бросила быстрый взгляд на Рилли. Улыбка испарилась с ее губ. Рилли там не было.

Какого черта Фрэнки кокетничает с этим скользким типом? В городе Картер Мансфельд считался самым большим бабником. Хотя, конечно, если это доставляет ей удовольствие или по каким-то другим соображениям (в конце концов, этот тип несметно богат!), то какое ему дело? Рилли едва не вскрикнул от боли, когда увидел ее, такую довольную и красивую, в компании Мансфельда, и ему тут же на память пришли те улыбки, которые она расточала ему, когда они танцевали в Ковбойском дворце. Но сейчас не время вспоминать о таких вещах. Рилли с горечью затянулся табачным дымом. Конечно, не очень удобно встревать в ее беседу с этим престарелым плейбоем, но у него нет другого выхода. И к тому же, если уж быть до конца честным с самим собой, больше всего на свете ему сейчас хотелось как раз-таки нарушить эту милую сцену.

— Ты нигде не видела Дориана? — Фрэнки вздрогнула, обернулась и увидела за своей спиной Рилли. Его лицо было бесстрастным и отчужденным.

— Я не знаю. — Если он собирается избрать для беседы такую недружелюбную тактику, ну что ж, она последует его примеру.

— Мне срочно надо с ним поговорить.

— Послушай, что этому парню от тебя надо? — Картер выпятил свою покрытую седыми волосами грудь, к счастью, по большей части прикрытую майкой, и попытался встать между ней и Рилли. — Ты не особенно-то распускайся, парень, а то я позову охрану.

Рилли не обратил на него внимания. На экране Картер Мансфельд всегда убедительно изображал крутых парней, но в жизни его бравада выглядела скорее комичной. Рилли смотрел прямо на Фрэнки.

— Это очень срочно.

И тут сверху раздался громкий рокочущий звук, который заставил всех поднять головы вверх. Из-за вершин пальм в поле зрения обрисовался вертолет, который осветил все собрание ослепительно ярким светом прожектора.

— Какого черта? Что все это значит? — Прикрыв глаза козырьком ладони от яркого света, Картер Мансфельд тоже всматривался ввысь, беспокоясь при этом, чтобы шиньон за десять тысяч долларов не свалился у него с головы. Среди гостей прокатилась волна возбужденных возгласов. Началась паника.

С неба между тем раздался усиленный мегафоном голос, заглушивший все остальные голоса.

— Это полиция.

Эти слова послужили спусковым крючком для начала форменного столпотворения: большинство гостей были хорошо накачаны наркотиками и алкоголем, потому что полночи провели в туалете, играя в старинную народную игру «махнемся не глядя». С той только разницей, что в данном случае люди «махались» не конфетами и безделушками, а целлофановыми пакетиками с белым порошком.

Оглушительный шум вращающихся лопастей и ревущих моторов смешался с душераздирающим воем полицейской сирены, что в сочетании с пропущенной через мощные динамики музыкой оркестра составляло нечто невообразимое. Могучие потоки воздуха, как гребешком, прочесали газоны, так что все, кто не успел сбежать или лечь, попадали на месте, как мраморные статуи. Несколько директоров высокобюджетных картин в обнимку с юными актрисами, с которыми они тут устанавливали сугубо деловые контакты, потеряли равновесие и плюхнулись в плавательный бассейн прямо в своих дизайнерских одеждах. Другие, напившиеся до чертиков и витающие поэтому где-то в заоблачных высях, решили, что все происходящее — это часть увеселительной программы, и тоже попрыгали в бассейн вслед за ними, предварительно сняв с себя всю одежду. Праздничная вечеринка превратилась в полный кошмар.

Схватив Фрэнки за руку, Рилли бросился вместе с ней к ближайшим кустам, подальше от перевернутого буфета с морской едой, который растерял при падении всю свою экзотическую добычу, в том числе живых лобстеров, которые благополучно оказались в родной, правда хлорированной, стихии плавательного бассейна.

— Жди меня здесь и никуда не уходи, — приказал он ей. — Я буду через минуту.

— Куда ты идешь?

— Я пойду поищу Дориана.

— Да в чем дело! Что, блин, здесь происходит?

Но в это мгновение она увидела полуодетую Риту (очевидно, вертолеты прилетели в разгар их с Мэттом любовной игры), которая выбиралась из других кустов. Она торопливо натягивала на себя платье, в то время как Мэтт застегивал на ходу свои брюки.

— Фрэнки, что происходит? — отчаянно визжала Рита, неистово махая ей рукой. Вцепившись в Мэтта, она попыталась добраться до Фрэнки, но для этого ей надо было пересечь газон, заваленный теперь разбитыми бокалами и бутылками из-под шампанского. На своих шпильках она отчаянно вязла в мягкой почве и не могла как следует сделать ни одного шага.