Миссис Рэбка оттолкнула Турка и бросилась к мальчику. Она рывком опустилась на кровать рядом с ним и обняла его. Айзек, все еще с трудом дыша, прижался к ней, уткнулся ей в плечо и стал всхлипывать.

Вроде бы самое страшное было уже позади. Двали попросил всех отойти: «Пусть они побудут вдвоем». Лиза отступила назад и схватилась за руку Турка. Его ладонь была потной и пыльной, но Лизу это сразу успокоило. Все только что произошедшее представлялось ей абсолютно непостижимым, зато эпилог не нуждался в объяснениях: перед ней была мать, утешающая испуганного ребенка. Лиза впервые посмотрела на миссис Рэбка другими глазами. Раньше она видела в ней только мрачную и бесчувственную Четвертую. Но для миссис Рэбка Айзек был не подопытным существом, а сыном.

— Что за чертовщина, — повторял Турк. — С ребенком-то все в порядке?

Это еще предстояло выяснить. В комнате мотеля был крошечный кухонный закуток. Диана и Сьюлин уединились там, что-то взволнованно обсуждая. Доктор Двали стоял поодаль, наблюдая за миссис Рэбка. Постепенно дыхание мальчика стало ровнее. Он отстранился от миссис Рэбка и огляделся вокруг, несколько раз икнув. Его странные глаза в золотых блестках были огромными и влажными.

Диана Дюпре оторвалась от беседы с марсианкой и сказала:

— Можно, я его осмотрю?

Из всех присутствующих она имела наибольшее право называться врачом, и миссис Рэбка, хотя и неохотно, позволила ей сесть рядом с мальчиком. Диана считала его пульс, простукивала грудную клетку — все это, как подозревала Лиза, она проделывала не столько с целью осмотра, сколько чтобы успокоить Айзека. Она внимательно оглядела его левую щеку и лоб, но не заметила ни явных повреждений, ни даже признаков раздражения на коже. Наконец она осмотрела его глаза — эти странные глаза, — и тоже, видимо, не нашла в них ничего особенного.

Айзек собрался с духом и спросил:

— Вы доктор?

— Медсестра. Зови меня Диана, ладно?

— Диана, со мной все хорошо?

— На мой взгляд — да.

— Что это было?..

— Не знаю. Сейчас происходит много странных вещей. Это тоже была одна из них. Как ты себя чувствуешь?

Айзек помолчал, словно оценивая собственное самочувствие.

— Лучше, — сказал он наконец.

— Тебе ведь уже не страшно?

— Нет. Ну… Уже не так.

Его речь была более ясной и отчетливой, чем в предыдущие дни.

— Можно спросить тебя кое о чем?

Айзек кивнул утвердительно.

— Вчера ты говорил, что можешь видеть сквозь стены. Свет, которого больше никто не видит. Ты и сейчас его видишь?

Он кивнул еще раз.

— Где он? Можешь показать, в какой стороне?

Он неуверенно сделал то, о чем его просили.

— Турк, — сказала Диана, — ваш компас при вас?

Турк носил в кармане старый компас в медном корпусе. Уезжая из деревни минангкабау, он не согласился с ним расстаться, чем немало расстроил ибу Диану. Он достал компас и встал рядом с Айзеком.

— Здесь не может быть ничего нового, — нервно сказала миссис Рэбка. — Он всегда показывает в одну сторону. На запад. Чуть-чуть севернее.

— Сейчас почти точно на запад. Даже, строго говоря, чуточку южнее. — Турк огляделся, чтобы увидеть выражение лиц собеседников. — А что? Разве это так важно?

* * *

К середине дня улица приобрела несколько более нормальный вид. Последние пару часов из пепла больше ничего не вырастало. То там, то здесь закручивались вихри пыли, но это могло быть и просто от ветра. День выдался ветреным, по небу неслись облака, под стенами вырастали серые кучи пепла. Зато часть его ветер унес, кое-где даже появились островки чистого асфальта.

Только немногие из фантасмагорических растений пережили это утро. Большая часть их была уничтожена (или сожрана, как считала Лиза) более мелкими и подвижными существами или образованиями, тотчас таявшими в воздухе, — как тот цветок с глазом в бутоне. Растения, что были покрупнее, еще кое-где уцелели. Лиза видела несущееся по улице перекати-поле неправдоподобно яркой расцветки — очевидно, это была шелуха чего-то уже отжившего свое. Одно из зданий напротив мотеля было облеплено, как паутиной, причудливым сплетением хрупких белесых трубок. Надпись на стене, некогда гласившая «Автозапчасти», была теперь почти неразличима под этой бледной сеткой.

Относительный покой выманил людей из их укрытий. Мимо прогрохотало несколько машин с мощными бамперами, видимо, имевших какое-то отношение к уборке пыли. В дверь постучал служащий мотеля и осведомился, все ли в порядке с гостями, — он видел кусочек утренней драмы. Турк заверил его, что все хорошо, и даже отважился еще раз выбраться наружу. На этот раз дверь за ним плотно закрыли, а Лиза, стараясь не выдавать беспокойства, следила за ним из окна. Вернулся он с припасами, которых им должно было хватить на пару дней.

Миссис Рэбка не переставала суетиться вокруг Айзека. Вид у мальчика был довольно живой и отнюдь не болезненный. Он сидел, глядя на западную стену комнаты, словно вознося мольбы к какой-то оставшейся за ней Мекке. Лиза понимала, что он ведет себя так уже не первый день. И все же в этом ощущалось что-то нешуточно зловещее. Выждав момент, когда миссис Рэбка уйдет в ванную, она подошла к кровати мальчика и присела рядом с ним.

— Привет, — сказала она. — Как ты?

Он мельком посмотрел на нее и снова уставился на стену.

— Что там, Айзек? Куда ты смотришь? — спросила Лиза.

— Это под землей, — ответил мальчик.

От этих слов Лизу пробила дрожь. Она поднялась и отошла от кровати.

* * *

Турк и доктор Двали обсуждали что-то, глядя на карту.

Это была обычная складная топографическая карта, с нанесенными на нее немногочисленными автомобильны ми маршрутами западной части Экватории — от гор до побережья. Лиза украдкой заглянула через плечо Турка, вооружившегося ручкой и линейкой и чертившего какие-то линии.

— Что это такое?

— Триангуляция, — сказал Турк.

— Какая еще триангуляция?..

Двали, решив снизойти до объяснения, указал на точку на карте.

— Вот поселок, где мы с вами встретились, мисс Адамс. Мы покинули его и проехали примерно двести миль на север. Сейчас мы здесь. — Пятнышко размером с мушку, с подписью: Басти. — Там, в поселке, Айзек всегда смотрел в одну и ту же сторону. Мы уточнили, в какую. Вот длинная линия, ведущая на запад. Но здесь его внутренняя ориентация слегка изменилась.

На карту была нанесена еще одна длинная линия, пол, небольшим углом к первой. Проходя через огромное пространство пустыни, обозначенное янтарным цветом, линии сближались на территории, находящейся под контролем международных горнодобывающих концессий. И наконец они пересекались в Руб-эль-Хали — на песчаном плоскогорье, расположенном в западной части материка Экватории.