- Меньше воды!

- Джис! - прикрикнула я на галограмера, а доктор сдвинул брови.

- Пациент может не пережить операцию, - вынес мужчина неутешительный вердикт. -Поэтому вы должны быть готовы к такому.

Произнеся это, он зашел обратно в операционную. Двери за ним съехались, а мы с Джисом остались в коридоре, храня неловкое молчание.

Сцена эта длилась достаточно долго. Ни он, ни я не могли вымолвить ни слова, да и что тут скажешь? Как будто мы стали героями какого-то фильма или книги. Тогда уж героями драмы, если Эдо. Нет, нет! Никакого негатива, даже если он стучится в дверь сознания и слезно просится войти.

- Пойдем, - поднялась я со скамейки, протягивая Джису руку.

- Что? - уставился парень на меня, оторвав наконец-то взгляд от пола.

- Пойдем выпьем кофе или что у них тут в автоматах продается. На улицу выйдем, прогуляемся. Проветриться нужно.

- Не хочу, - мотнул галограмер головой, пытаясь высвободить руку, но я схватила крепче.

- В этот раз Джис ничего не порешал.

- Не смей говорить такого. Если духом упадешь ты, то и все остальные тоже. И я. Давай-давай.

Парень в этот раз подчинился, но с явной неохотой. Даже странно было бы наблюдать за нами со стороны. Высокий, разодетый в цветастые шмотки и понуривший голову Джис и щупленькая на энтузиазме я, ведущая его под руку по коридору.

Мы остановились на первом этаже перед автоматом с напитками, взяли себе по каптейнскому аналогу кофе - копфи и, забрав пуховики из гардероба, вышли на улицу с теплыми стаканчиками в руках.

Ночь. Холодина такая, что и теплая одежда с трудом спасала. В особой опасности были щеки. А еще ноги в осенних шнурованных ботиночках. Но сейчас это дело десятое.

- Джис... - позвала я парня, подергав того за рукав.

Взгляд проксимианина был устремлен в бесконечность, в какую-то невидимую точку перед собой. А к напитку он так и не притронулся, хотя дрейзи на Проксиме осушил в пару глотков. Не вкусно, что ли?

Сделала глоток сама. Выплюнула.

- Тьфу, гадость какая.

А галограмер в лице не изменился. Даже голову не повернул в мою сторону. И вместе с Джисом будто весь мир перестал улыбаться. Первый раз я видела друга настолько подавленным, что даже трудно было когда-либо представить его таким. Ну никак в моем мозгу не могли встать в один ряд слова «Джис» и «депрессия». Никак.

- Джис. - попыталась я еще раз выйти на контакт. - Давай. давай встречаться?

Неужели. и на предложение мое никак не отреагирует? Вообще связь с реальностью потерял, что ли? Сам ведь намекал на это чуть ли не каждый день, а сейчас скорбь забрала все его силы и энергию в свои лапы. Даже побледнел немного, кажется. Или освещение такое?..

- Ты просто хочешь вернуть мой позитивный настрой. Не нужно так извращаться, -наконец, произнес парень, обернувшись ко мне и обдав теплым паром дыхания.

- Я не извращаюсь, - прошептала я едва слышно. Почувствовала, как щеки мои запылали, даже несмотря на температуру близкую к минус тридцати пяти. - Просто поняла это сейчас. Поняла, что даже если наступит момент, когда нам всем придется разлучиться. вернее, даже если наступит момент, когда ты не сможешь поддерживать меня больше своей улыбкой, то. этот момент я не хотела бы допустить.

- Как же Гурен? - задали мне провокационный вопрос.

- Гурен. - задумчиво протянула я. - Связываться с глизелианами себе дороже.

А еще если инспектор Скайнер когда-нибудь узнает, что я - дочь межпланетного преступника, то вряд ли вообще кинет взгляд в мою сторону. Мне и самой теперь было страшно смотреть на себя в зеркало. Даже если я не получила весомых доказательств, одна только мысль о том, что я могу. Да, мы не наследуем грехи своих отцов, но такое черное генетическое пятно .

Мысли бегали в моей голове, обгоняя одна другую, но так и не добегали до финиша. Я терялась. Слишком много всего происходило в последнее время. Новых событий, мест, эмоций. Моя психика не была создана для подобного. Всегда считала себя комнатной фиалкой, выращенной под куполом материнской строгости и четкой целью в жизни: «Выучиться, устроиться на работу, зарабатывать». И... всё. Это то, к чему готовила меня жизнь.

Но посмотрите на меня сейчас. Забитая со всех сторон мышь не знала, кого теперь ей кусать, куда бежать, от кого обороняться. Я абсолютно дезориентировалась и теперь хваталась за единственный лучик света в этом темном царстве - за руку Джиса, за его взгляд. Я устала думать, устала справляться со своими переживаниями в одиночестве. Мысленно прокручивать все свои тяготы и так же мысленно страдать, в жизни скромно улыбаясь людям. Мне хотелось просто снять эту маску со своего лица, содрать ее, выкинуть и высказать всё, что я думаю, хотя бы одному человеку. Посвятить его в свои мысли, поделиться переживаниями, опереться на чье-нибудь плечо.

- Зоя, - губы Джиса расплылись в слабой улыбке. Нагнувшись ко мне, парень приобнял меня за плечи и заглянул в заплаканные глаза. И когда только я успела заплакать?.. - Тебе нужно поспать. Отдохнуть. Даже для меня всё происходящее тяжело принять, а для тебя и подавно.

Он говорил тихим, размеренным, спокойным голосом, который в тот момент показался мне самым близким и родным. Теплое дыхание, ободряющая улыбка. Вот только дутый серебристый пуховик не пропускал аромат сладкой ваты, который стал уже визитной карточкой проксимианина.

И я сорвалась. Обвила шею Джиса руками, прижалась к нему. Наверное, мы очень смешно выглядели в мешковатой верхней одежде на ледяном ветру. Но меня это не волновало. Только то, что он каждый раз приходил мне на помощь, что бы со мной ни происходило, и где бы я ни была. За исключением тех редких случаев, когда я, по собственной глупости, не сообщала ему, куда направляюсь. А ведь он всегда спрашивал!

- Послушай, - аккуратно отстранился галограмер и вновь заглянул в мои глаза. - Я не хочу, чтобы ты сделала неправильный выбор на эмоциях, понимаешь? - он разговаривал со мной, словно воспитатель, разъясняющий своей воспитаннице, что такое хорошо, а что такое плохо. - Потому что хочу, чтобы ты была счастлива. А не за единственную спасительную соломинку ухватилась и потом винила себя за такой опрометчивый шаг. Отдохни, подумай, когда всё это закончится. Но... хоть мы действительно разные, это же не так плохо, верно?

- Джис... - прошептала я, намереваясь озвучить хотя бы часть своих мыслей, но оборвав себя в нужный момент.

А парень усмехнулся, чмокнул меня в лоб, выбросил наши стаканчики с противным недопитым копфи в урну на пороге и, взяв меня под руку, отворил входные двери клиники.

Сейчас я смотрела на своего непоседливого друга с таким же благоговением, как в свое время смотрела на инспектора Скайнера, возвышавшегося надо мной на лестнице в «Астрале». Вот только героями они оба были в разных планах.

И, между прочим, только что меня отвергли. Но отвергли так деликатно и осторожно, что неприятных эмоций не осталось. Скорее. благодарность. Благодарность за понимание и за то, что мне дали время всё обдумать. В очередной раз я убедилась, что мужчина может выглядеть по-разному. Как ребенок, как брат, как непоседливый подросток, но в глубине души быть... возможно, тем самым.