Второй раз поднял посох Санк, всю силу подобрал, что только была, на Даеса оглянулся – тот дышал как загнанная лошадь у него за спиной, плевать, что хенны отпрянули от второго шамана на десять шагов: когда дорубит Хас тонкокостного выродка, никто разбираться не будет в обрядах и правилах, – и вновь ударил о землю. И опять ничего не случилось…

Только черная линия вычертилась от кола к колу и к ногам Санка и Даеса пробежала. Только колья словно просели в земле и дрожью едва заметной наполнились. И посох в руках девчонки вырос до пяти локтей и ветвями разбежался в стороны у нее над головой. Что же это такое? Кого заморочить вздумала, тля? Так ведь на части тебя сейчас разорвет, мерзость пришлая, третьего удара еще никто не выдерживал: и старшего шамана скрючило бы от третьего удара!

Взметнул посох над головой Санк в третий раз, хотя уже никто из хеннов не сводил глаз с его ног, обратившихся в черные столбы, как и черная ворожба, протянувшаяся от кола к колу, и ударил им о землю.

И в тот же миг Айра отпустила толстый можжевеловый ствол, что укоренился по воле древних ремини, по ее старанию и благодаря чужой силе, что кровью юной колдуньи в другое русло отсеклась. Отпустила и силу, накопленную в том стволе, назад…

Видно, много силы удалось собрать окровавленной девчонке, если обоих шаманов разорвало на куски.

Айра выстояла. Удержалась руками за ствол взрослого можжевелового куста, который, конечно, иногда и до двадцати локтей вымахивает, но так, чтобы едва от полудня отсчитать и на три роста вытянуться, – не было такого никогда. Оглядела восемь маленьких деревцев, зазеленевших, несмотря на осень, крохотными кронами. Ничего, покраснеют и облететь успеют до морозов. Пробежала взглядом по побелевшим хеннским лицам, подумала, что можно ведь серых и белыми обозвать, и, услышав звяканье меча о топор, щелкнула пальцами. Ни на что сил уже не осталось, кроме как на старую шутку – расслабить врагу или просто мерзавцу какому кишечник. Не ожидал такой ворожбы Хас. Замер то ли от неожиданности, то ли от бешенства, – вот тут дорогу к его гортани клинок Лека и нашел.

Дорога до Дуисса заняла две недели. Правда, перед этим два дня Айра провалялась в полубеспамятстве, а когда все-таки открыла глаза, то первым делом потребовала зеркало.

– У тебя же есть зеркало? – переспросила ее Зия, скосив глаза на поясную сумку, висевшую на шесте, но Айра только мотнула головой.

Зеркало появилось почти сразу же, а вместе с ним в шатер забежала Зерта, которая тут же чихнула, поморщилась и распахнула полог:

– Как ты тут дышишь? Копоть и вонь!

Внутрь дохнул холодный воздух, от которого у Айры закружилась голова, но она удержалась, упершись рукой в войлок, и взглянула в бронзовую глубину тяжелой пластины. На нее смотрела растрепанная девчонка, та самая, которая приворовывала на скирском рынке. Куда-то исчезла припухлость щек, заострились скулы, глаза показались огромными и испуганными, волосы торчали во все стороны.

– Ты бы посмотрела на себя два дня назад, – отобрала зеркало Зия. – Только чтоб от крови тебя отмыть, потребовалось два котла горячей воды. А отпаивали тебя как? Из трех чашек горячего молока – две тут же оказывались на твоей одежде. Сейчас-то есть хочешь?

– Да, – прошептала Айра и добавила: – И одеться теплее, и выйти наружу.

Вскоре она уже сидела на скамье, покрытой войлоком, прихлебывала из глиняной чашки горячее варево и смотрела на искрящуюся на перекате холодную Лемегу. Вокруг места схватки встали десятки шатров с красными лоскутами на оголовках, несколько мужчин, по виду дучь, под присмотром троих хеннов копались в развалинах сторожевой башни. Ничто не напоминало о произошедшем два дня назад – разве только пятно гари в том месте, где стоял Санк, и полосы осевшей земли между бывшими кольями. Маленькие деревья успели не только вытянуться до роста взрослого воина и выбросить узкие листья, но и окраситься в пурпур. Можжевельник взметал к серому небу зеленые колючие ветви.

– Нет у тебя больше посоха, – с интересом проговорила Зия, кутаясь в подбитый серым мехом плащ.

– Сама жива – и то хорошо, – отозвалась Айра и, шевельнувшись, поморщилась: все тело ныло почти так же, как и после первых дней в седле.

– Сотню воинов Лек оставил охранять тебя, – заметила Зия. – А также меня, Зерту и Ною. Остальных, включая и тысячу Хаса, увел к великому тану. Приказал в твою честь восстановить дучскую сторожевую башню. Теперь она так и будет называться: башня Айры.

– Ну Хаса ведь Лек все-таки сразил? – посмотрела на Зию колдунья.

– Ты пока еще не понимаешь, что сделала, – словно сама себе кивнула хеннка и встала на ноги, приветствуя всадника. – А и хорошо это: спокойнее спать будешь.

– Очнулась, значит? – спрыгнул с седла Зеес и, покосившись на Айру, обратился к Зие. – Когда в путь отправляться будем? Лек приказал выходить при первой возможности! Он ждать будет в Дуиссе!

– Что скажешь?

Зия смотрела на Айру с насмешкой, но в глазах ее мерцал все тот же интерес.

– Завтра, – прошептала колдунья.

– Это как же? – крякнул Зеес. – В мешок тебя сложить или к лошадиному брюху привязать? Мне велено везти тебя, как сосуд из самого тонкого стекла! Да на тебя сейчас ветер дунет – и понесет, пока за бурьян какой не зацепишься!

– Завтра, – повторила Айра и добавила: – Только нужно набрать серебряной травы охапку да можжевеловых ягод. Мне кажется, за перекатом мелькали они. Сейчас набрать.

– И ты будешь готова? – нахмурился Зеес.

– Да. – Айра утомленно закрыла глаза. – И вскипятить два полных котла воды.

– Понятно, – усмехнулась Зия. – Сразу видно уроженку Скира. Только двумя котлами не обойдешься, надо бы еще и камней раскалить с десяток. Ноя рассказывала мне, как сайды хворь из тела выгоняют.

– Она сайдка? – сделала вид, что удивилась, Айра и тут же вспомнила, что ни слова так и не услышала от светловолосой метательницы ножей.

– Да, только не любит болтовни, – кивнула Зия. – Бессмысленной болтовни. Хворь-то какую собираешься выгонять?

– Не только хворь. – Айра вздохнула. – Да и не хворь вовсе, а грязь и боль. Иногда, знаешь ли, надо не только брюшко опорожнять, но и сердце, легкие, сосуды, по которым кровь бежит. Забиваются они всякой дрянью. Понимаешь?

– Понимать-то, может, и не все понимаю, а попробовать давно хочу. Пожалуй, еще и шатер попросишь?

– Да уж, без шатра-то никак не выйдет.

Уже после полудня банька была готова. Хенн-музыкант, у которого и имя отыскалось – Лега, вытащил из шатра войлок и мешки, разбросал по земляному полу серебряную траву, которая при каждом шаге по ней исторгала жгучую пыльцу, приволок с десяток мехов с холодной водой, отыскал пару жестяных ведер, свалил один за другим у входа раскаленные камни, а затем уж вместе с кряжистым ветераном принес поочередно и оба котла, подвесив их на толстую жердь. Вслед за Айрой под полог нырнули и Зия с Ноей, а Зерта осталась снаружи, чтобы присматривать за вещами да не допускать любопытных хеннов до шатра. Когда все трое разделись, Зия огорченно покачала головой, глядя на Айру: