– Эй! Что, Уроборос побери, здесь вообще происходит?!

Все находящиеся в зале Бажовы и даже я повернулись на голос и посмотрели на слегка струхнувшего от такого всеобщего внимания мальчика из Киева, чей вопрос, собственно, и прервал спонтанно наступивший торжественный момент. И, честно говоря, сейчас я совершенно не хотел бы оказаться на его месте. Хотя… меня самого пару секунд назад так и подмывало ляпнуть нечто подобное. Сдержала только некоторая практика «держания морды кирпичом», а также тот факт, что в этой ситуации пытаться удовлетворить своё любопытство показалось мне просто-напросто неуместным.

– Погоди! Ты тот самый пацан, что нам ерунду разную про летающие между звёздами лодки пытался втирать! – Я даже слегка вздрогнул, когда бросивший мне пару минут назад вызов парень заорал ещё громче, нежели сам атаманчик, указывая при этом на последнего пальцем.

Вот тут уже сам киевлянин, приоткрыв рот и выпучив глаза, уставился на старшего мальчика, а его очки потешно съехали на кончик носа. Денис же, как его назвал Зиновий Семёнович, совершенно не беспокоясь из-за того, что вектор всеобщего внимания сместился на него, гордо выпрямился и, потирая пальцами подбородок с совершенно серьёзной мордой лица, а вдруг заявил:

– Ты ведь не очень умный парень, да? – подросток, сказав это, покивал своим мыслям, а затем добавил: – Не… действительно? Летающие лодки? Ты даже не знаешь, что лодки плавают по воде! А ещё ты про чародеев плохо говорил…

Киевлянин побледнел, затем покраснел и, сжав кулачки, вдруг, совершенно по-детски топнув ногой, практически завизжал, мгновенно заполыхав, словно зелёный факел, совершенно неконтролируемыми выбросами эго.

– Это я не очень умный? Да это вы все имбецилы! У меня ай-къю, чтобы бы, дебил, знал, под сто девяносто! – все, в том числе и я, с шоком смотрели на покрытого вихрем изумрудного огня мальца, который в этом возрасте не должен был уметь делать не то что нечто подобное, но и вообще пользоваться хоть как-то живицей. – Или вы действительно думаете, что я такой тупой, что дважды два сложить не могу? Вы Бажовы, да? Да ещё и «Полоз»? Да? А это типа Хозяйка горы…

Паренёк взмахом руки вроде как показал на всё ещё висевшую в воздухе Самиру и, похоже, совершенно не контролируя себя, выпустил приличных размеров пламенный протуберанец, лизнувший и опаливший метра три пола.

– …Вы бы эту гору еще Медной назвали! – продолжал распаляться он, медленно надвигаясь на явно струхнувшего Дениса. – Не знаю, в какие игры вы здесь играете, ролевики хреновы, но я эти сказки читал и…

В этот момент к явно неадекватному мальчику со спины, прикрывая лицо от сильного жара, вдруг подскочил один из его сопровождающих, бритый налысо мужчина с карикатурно длинными усами, которые были мгновенно опалены, и ловко ударил лидера своей ипокатастимы рукоятью ножа прямиком по затылку. Крик мгновенно оборвался, зелёное пламя разлетелось в разные стороны безобидными лоскутьями, в то время как сам киевлянин безвольно упал в заботливо подставленные руки мужчины.

– Прощения просим, Мать-Хозяйка… – глубоко и немного неловко поклонился он, аккуратно прижимая к себе свою бессознательную ношу, вначале Самире, затем в сторону старейшин и наконец остальным собравшимся в амфитеатре Бажовым.

Вслед за ним глубокий поклон выполнила и вся оставшаяся Киевская делегация. Некогда усатый мужчина, на покрасневшем от ожогов лице и руках которого уже начали появляться крупные волдыри, словно не чувствуя боли, продолжил:

– Мыколой меня кличут, Ярославченко мы в Киеве зовёмся, как вы знаете. Вы правда на атамана зла не держите. Малой он ещё. Да и горе с ним случилось. Два года ему было, когда к нам в клановую фортецу прямо посреди Полиса ночницу враги из клана Звягинцевых подпустили. А она в главную хату как-то пробралась и, конечно же, на ребёнка напала…

Я нахмурился, вспоминая энциклопедию чудовищ, а также соответствующие учебники как школьные, так и академические первого года. Пусть я и не вызубрил их так, чтобы от зубов отскакивало, но всё же внимательно прочитал. Вполне достаточно, чтобы успешно сдать экзамены.

И про ночниц там действительно было, правда, водились эти чудища намного западнее Москвы. Но из-за постоянных проблем между нами и Киевом материалы о тварях, которые могут использовать вражеские чародеи в своих атаках, подавались школьниками и студентам довольно рано и в значительных объемах.

Эти монстры вроде как женского пола, хоть и очень опасные, но большую часть времени считались слабыми, к тому же бестелесными. Так что эти существа не будучи вовремя обнаруженными и уничтоженными, вполне спокойно могли проходить сквозь незащищённые стены, зато уничтожить их мог любой взрослый чародей банальным направленным выбросом живицы любого типа.

К тому же после небольшой подготовки их также можно было «поймать», а после этого «запереть», например, в обычной шкатулке, игрушке, бытовой вещи или даже предмете одежды. Что неоднократно проделывали в древние, дополисные времена Эпохи Героев некоторые кудесники, а также чародеи, хорошо разбирающиеся в их тонком искусстве.

Успешно подсунуть такую вещь во вражеский клан – значило нанести жестокий и почти неотвратимый удар по его будущему. А точнее, по детям, ведь ночница, повинуясь своей природе связанной с планом смерти, атакует именно их, терпеливо дожидаясь момента, когда они начинают засыпать в своих кроватках. Именно тогда они становятся беззащитными перед чудищем, которое набрасывается и, если его вовремя не остановить, выпивает жизненные силы через ядро энергетической системы, оставляя за собой только маленький иссушенный и хрупкий трупик.

Впрочем, это ещё не самое страшное. В энциклопедии утверждалось, что, сделав своё чёрное дело, на какое-то время ночница обретает реальное тело, становясь монстром под названием кар-га’, практически неуязвимым и смертельно опасным для окружающих. После чего это женоподобное существо впадает в экзальтированное безумие, круша всё вокруг и убивая всех, кто попадётся ему под руку. И это только после единоразового поглощения, а учитывая, что во многих кланах, особенно в те суровые годы одарённые дети содержались в общей «детской» спальне в самой защищённой части посада…

– Батька и мамка его в ту ночь головы в бою с почти преобразившейся ночницей сложили, – продолжал тем временем мужчина из киевской ипокатастимы, – но Тараску своего сберегли. Месяц он ни жив ни мёртв был. Чаровники наши уже и веру потеряли, а мальчик взял, да и однажды вечером очнулся. С тех пор у Тараса сила могучая прорезалась, почти как у отца его, да вот только к ней идеи всякие странные в голове поселились. Да и срывы такие вот случаться стали, если кто-то в разумности его усомнится…

С этими словами Мыкола Бажов неодобрительно покосился на всё ещё бледного Дениску, но не стал ничего говорить.

– И вы при всём при этом решили, что этот… ребёнок достоин нынешнего испытания? – громко фыркнув, поморщилась Абызбика, с презрением в голосе добавив: – Хорош получился бы великий лидер с нестабильной психикой и такими вот заскоками…