– Я не давала никакой обет! – крикнула Хорана, поддаваясь гневу. – Это вы навязали какие-то дурацкие обычаи, и не только мне, всем! Нельзя любить, нельзя привязываться, нельзя быть честными… Что тогда можно?

– Можно и нужно видеть грань между развлечением и обнажением своей души, – жестко заявил Ангос. – Целомудрие для воина – это не девственность тела. Мы не создаем особых правил для женщин и мужчин. Для радости тела ты можешь брать любого любовника, но не выставлять это напоказ. Целомудрие – это духовный союз с единственным партнером, равным, подходящим для тебя. Чистым!

– То есть, с инквизитором по крови, которого выберете вы, – фыркнула девушка. – А что чувствую я – никого не беспокоит!

– Потому что ты вообще не должна чувствовать.

Она поддавалась ярости, и это было видно. Душа Хораны была соткана из огня, и девушка только с возрастом научилась идеально контролировать себя. Но в семнадцать лет ей было до этого далеко, и лишь рука Кея, осторожно касавшаяся ее руки, не давала ей сорваться.

Остальные инквизиторы наблюдали за ними молча. Было видно, что кто-то из них одобряет действия магистра, кто-то – нет, но вмешиваться они не смели.

– Мы – хорошие воины, – напомнила Хорана. – Вы сами сказали, что мы работаем отлично, наш результат позволил нам войти в этот зал раньше остальных. Это наш общий результат! То, что мы делаем, идет на благо ордену, так зачем это рушить?

– Потому что совращение твоей души уже началось, а ты этого даже не замечаешь. Я просмотрел записи о вашей работе. Вы не проиграли ни разу, и все задания, что вы брали, вы выполнили. Но я увидел, что некоторые задания вы отклонили. Почему?

– Инквизитор имеет право решать, за какую работу браться, – пожала плечами она. – Разве нет?

– Это и правда так. Но почему ты отказалась именно от этих заданий? Они были слишком сложными для тебя?

– Некоторые – да, но не все.

– Тогда почему же? – допытывался Ангос.

– Потому что у меня тоже есть принципы! Одно дело – убить гнездо гулей, раскапывающих кладбища, или убрать крысиного короля, который людей жрет. Другое – убить эльфа, который просто кому-то денег должен, или русалку, которая отказала магу в сексе. Я инквизитор, а не мафиозный киллер! Я хочу защищать людей. И если я вынуждена убить, пусть это будут нелюди, которые сами напросились на такой приговор!

Хоране было страшно возражать магистру, она с малых лет воспитывалась в безусловном уважении к нему. Да и сейчас девушку била нервная дрожь. И все же в семнадцать лет у нее появились собственные убеждения, которые значили для нее больше, чем страх.

– Глупое дитя! – рассмеялся магистр. – Тобой управляют, а ты даже не понимаешь этого. С каких пор инквизиторы делят нелюдей на хороших и плохих? Этого не было никогда и не будет! Он уже начал влиять на твою душу. Нелюди разделяются только на тех, кто работает на нас, и тех, кого мы должны убить. Все! Он заполняет твою голову ложью. Теперь он пытается сделать тебя своей любовницей, чтобы крепче привязать тебя к себе и использовать.

Тут уже не выдержал Кей:

– Но это неправда! Я люблю ее и хочу быть с ней!

– Молчи! – шикнула на него Хорана. – Я сама разберусь!

– Не надо самой разбираться, – вмешался Ангос. – Не ты ли кричала, что он с нами? Если он часть ордена, он имеет право голоса. Что ж, феникс, выйди сюда и говори со мной, как воин. Хорана, ты останься на месте. Посмотрим, сколько чести у твоего напарника, которому ты так доверяешь!

Девушка не посмела ослушаться, хотя это послушание далось ей нелегко. Она замерла на самом краю каменной скамейки и не сводила с Кея встревоженных глаз.

Феникс неуверенно вышел на площадку перед троном. Ангос вернулся на свое место.

– Говори, – позволил магистр. – Если, конечно, тебе есть, что сказать.

– Есть – подтвердил Кей. – Я знаю, что инквизиторы редко работают с нелюдями. У вас есть причины не доверять мне. Но я клянусь вам, что я всегда буду на той стороне, что и Хорана. Я люблю ее. Просто так, не потому что мне что-то от нее нужно. Мы работаем вместе, но решения принимает только она, и я всегда готов поддержать ее. Это она не захотела убивать всех нелюдей подряд, и я горжусь ею за это. Но когда она охотится, я всегда рядом.

– А если она захочет убить феникса? – презрительно усмехнулся Ангос. – Что ты сделаешь тогда?

Однако сомнения, на которое он рассчитывал, в голосе Кея не было:

– Тогда я снова последую за ней. Мне не важно, из какого она рода и из какого я. Важно то, что мы есть друг у друга.

– То есть, ты хочешь быть с ней всегда, как муж, а не игрушка, которой ты и должен быть?

– Я не знаю, кем я должен быть. Но да, я хочу остаться с ней навсегда.

– И ничего противоестественного ты в этом не видишь? – поразился магистр. – А если она понесет от тебя дитя?

– Тогда я буду счастлив и благодарен судьбе, – ответил Кей.

Он держался при разговоре с магистром гораздо уверенней, чем Хорана: держал спину прямо, расправил плечи, смотрел Ангосу в глаза. Вот только Дана не была уверена, что это не ошибка.

– Поэтому я и говорю, что молодое поколение сходит с ума, – укоризненно покачал головой Ангос. – Союз человека и птицы – кто такое придумал?

– Меня готовили в Эдене, – заявил Кей. – Я был одним из тех, кому полагалось стать верными соратниками инквизиторов. И я, в отличие от остальных, стал!

Он думал, что это его преимущество – проект самих же инквизиторов. А вот магистр насторожился.

– Значит, верны были те слухи, кто-то из Эдена все же выбрался. Мне следовало сразу им поверить, с чего бы еще фениксу работать с нами?

– Но я ведь с вами, – заметил Кей. – Что еще может иметь значение? И с вами я много лет. Я не предавал орден и не влиял на Хорану. Я клянусь вам и всем собравшимся, что всегда буду подчиняться ей, я не опасен для вас. Если я хоть раз сделаю что-то, что навредит ордену, убейте меня, я даже сопротивляться не буду!

Его слова могли повлиять лишь на некоторых инквизиторов. Остальные упрямо замкнулись, они думали только о том, что он нелюдь – поцеловавший одну из них. Посмевший любить одну из них!

Ангос поднялся на ноги; похоже, он принял решение.

– Вы жили и работали вместе много лет, и я вижу, что вы связаны этим, – объявил он. – Я никогда не спешу с такими вещами, как изменение чужой судьбы. Мне нужны все доказательства, мнение всех сторон. Я выслушал вас сегодня, и ваши слова не оставили мне выбора. У меня только одна новость для тебя, феникс: чтобы казнить тебя, мне не нужно твое позволение.

Они все были уверены, что он не нападет на Кея. Хорана, оруженосцы-нелюди, инквизиторы – все. Как бы они ни относились к фениксу, они все равно признали, что он сражался на их стороне. Магистр мог устроить ему выговор, назначить наказание, а то и вовсе изгнать из ордена. Но в Белой Лилии своих не убивали.