Вот только для Ангоса он не был своим. Перед собой магистр видел не молодого человека в форме с символикой ордена, а очередного нелюдя, которого нужно стереть с лица земли.

Он напал быстро и грамотно, за годы работы магистром его навыки не притупились. Он швырнул четки, которые до этого вертел в руках, к ногам Кея, и подбросил в воздух три металлических кольца. Дальше все произошло за считанные секунды.

Кольца превратились в заостренные металлические колья, прошившие Кея насквозь. Они прошли через ноги, живот и грудь, пригвоздив его к каменному полу. Теперь он не мог ни обратиться в феникса, ни даже сдвинуться с места. Его кровь фонтанами брызнула во все стороны – на пол, на трон и одежду магистра, а главное, на лицо и руки Хораны, по-прежнему сидевшей в первом ряду.

Вот поэтому он не использовал свое последнее оружие, не призвал всепоглощающее пламя, чтобы спасти себя. Он видел, сколько его крови попало на лицо Хораны, знал, что может навредить ей. Жизнь девушки была для него важнее, чем собственная боль и смерть. И Хорана, судя по ужасу в ее глазах, поняла это.

Деревянные четки у его ног уже вспыхнули черно-красным огнем, поднимавшимся все выше. Он оплетал Кея, поглощая его – не обжигая, как полагалось обычному пламени, а растворяя. Это было то самое драконье дыхание, о котором рассказывали Дане.

Кей знал, что умрет, и принял это. Все, что угодно, лишь бы спасти Хорану. Он только и успел, что взглянуть на нее последний раз, протянуть к ней руку и прошептать:

– Ана…

А потом он исчез. Черно-красное пламя на мгновение вспыхнуло так ярко, что ослепило всех, заставляя зажмуриться. Энергия, освобожденная магией, разлетелась по залу, раздробив высокие окна на мелкие осколки. Когда люди снова смогли открыть глаза, все было кончено. Пламя погасло, обернувшись четками, а на том месте, где только что стоял Кей, осталось только черное обугленное пятно и металлические колья, покрытые запекшейся кровью.

Шокированную тишину разрезал только один голос, один крик, в котором невозможно было узнать Хорану. Дана видела, что кричит она, дело было даже не в этом. Звук, наполнивший зал, просто не был голосом разумного человека – в нем звучала животная боль, горе в самом абсолютном его проявлении, ужас, которому нет равных. Казалось, что все худшее, что может поразить душу человека, вдруг обрело форму и превратилось в крик.

Она сорвалась с места и упала на колени возле обугленного пятна. И сколько бы Хорана ни кричала, этого было не достаточно, чтобы спасти ее от хаоса, пожиравшего ее изнутри. Она не отрывала глаз от черной сажи на полу, словно не могла поверить, что это действительно случилось. Слезы ручьями текли из ее светлых глаз, а она даже не пыталась смахнуть их, словно и не замечала.

– Возьми себя в руки, дитя, – жестко велел Ангос. – Это сложный урок, но его нужно пройти. Ты еще молода, и это поможет. Тебя нужно было направить на путь истинный. Однажды ты поймешь, что этот нелюдь мог совратить твою душу, толкнуть тебя в бездну ада, из которой нет возврата. Ты будешь благодарна мне за то, что я помог тебе до того, как это случилось. А теперь соберись, воину не место на земле!

Хорана перевела безумный взгляд на свои дрожащие руки, покрытые кровавыми разводами. Дана лишь теперь заметила, что кровь на ее руках и лице очень похожа на тот камуфляж, который Ангел тысячи лезвий наносит теперь перед каждым боем.

Дана наконец поняла значение багряного рисунка. Хорана не пыталась скрыть свое лицо, замаскироваться или кого-то напугать. Эти красные полосы были для нее напоминанием о том, ради чего она сражается. С годами они стали индульгенцией для нее, символом цели, которая оправдывает средства.

А в тот день они покрыли ее кожу впервые.

– Я не слышу его! – крикнула девушка, зажимая уши руками. Телепатическая связь, оборвавшаяся со смертью Кея, теперь причиняла ей почти физическую боль. – Его голос больше не звучит! Так тихо… Такая тишина… Во мне… Но мне нужен его голос, я не смогу без него жить…

Ее слова звучали все тише и тише, они напоминали Дане костер, который вот-вот погаснет. Под конец они превратились в невнятный шепот, Хорана, все еще стоявшая на коленях, сжалась на полу, закрыла голову руками, как загнанный в угол зверь.

– Соберись! – приказал магистр. – Ты допустила ошибку, я тебя прощаю, можно считать, что история закончена. Что ты там бубнишь?

Хорана действительно повторяла что-то, но так тихо, что различить ее слова никто не мог. Она уперлась ладонями в пол, чуть приподнялась, но все еще стояла на четвереньках и смотрела только вниз. Ангос, разозленный этим, поднялся с трона и подошел к ней вплотную.

– Говори нормально! – сказал он, нависая над девушкой. – Я твой магистр, так обратись ко мне, как полагается воину!

Он не видел, как один из браслетов соскользнул с запястья Хораны, оказавшись в ладони у девушки. Никто не видел, кроме Даны.

Хорана все же подчинилась его приказу. Она подняла голову, чтобы посмотреть на Ангоса; ее слезы высохли, а льдистые голубые глаза казались безжизненным. Не отводя взгляд, девушка произнесла четко и громко, как он хотел:

– Я убью вас всех.

Браслет в ее руке превратился в катану, которую Дана уже видела раньше. Хорана поднялась на ноги и в движении двумя быстрыми, идеально просчитанными ударами отсекла магистру обе руки.

Вот почему семнадцатилетняя девушка смогла победить. Это объясняло то, что они никак не могли понять восемь лет спустя. Великий магистр Белой Лилии пал жертвой эффекта неожиданности: лишившись обеих рук, он больше не мог сражаться.

И все же он успел отступить, а на Хорану бросились другие воины. Она предвидела, что так будет – они защищали магистра. Ее это не волновало. Инквизиторы были полны злости, страха и возмущения, а лицо Хораны оставалось маской загробного спокойствия. Она точно знала, что должна сделать: убить Ангоса. Убить того, кто только что отнял у нее сам смысл жизни. Остальные были лишь препятствиями на пути к нему. Когда они нападали на нее, она защищалась и убивала их. Если они оставались в стороне, она их не преследовала.

Воины быстро поняли ее цель, а еще увидели, насколько она сильнее. Могущество, поселившееся в ней в Эдене, до этого дня дремало, а теперь бушевало в полную силу. Хорана была сильней, быстрей и талантливей, чем любой инквизитор в этом зале. Она не просто несла смерть, она сама стала смертью. Брошенные ею дротики попадали точно в цель, одно оружие сменяло другое, и каждым она владела идеально. Ее нельзя было остановить, можно было только задержать.

Ангос быстро понял это. Поддерживаемый двумя воинами, он попытался отступить, но напрасно. Дверь была заблокирована: инквизиторы, не желавшие умирать здесь, рвались к выходу, расталкивая друг друга. У тяжело раненного магистра не было ни шанса обойти их.

– Трусы! – озлобленно рявкнул он. – Примите свою судьбу, как настоящие воины! Метательный нож со свистом рассек пространство и глубоко вошел в спину магистра, раздробив левую лопатку. Ангос вздрогнул и по инерции подался вперед, но на ногах удержался. Даже когда Хорану сдерживали на расстоянии, она не собиралась его отпускать.