прибегать к отходничеству. Согласно подворной переписи 1912 г. количественный состав семей Пензенской губернии имел следующее процентное выражение: семья из одного человека – около 1,5 %; из 2–3 чел. – 10–12 %; из 4–5–25–30 %; из 6–7–27–30 %; из 8–10–15–22 %; более 10-ти – 8–15 %[239].

Малоземелье также препятствовало развитию садоводства и огородничества. Далеко не все хозяйства были готовы хотя бы на части своих земель выращивать овощи и посадить яблони. Но, тем не менее, репу, лук, тыкву и морковь все же сажали, чтобы потребность своей семьи обеспечить. Низкая урожайность культур была обусловлена низким состояние с/х техники, отсутствием удобрений и примитивными методами обработки почвы, а незначительный экономический уровень татарских хозяйств не позволял совершенствовать технику и приобретать новейшие механизированные орудия для обработки земли. Таким образом, получение прибыли от ведения хозяйственной деятельности практически сводилась к нулю. Об этом, в частности, хорошо иллюстрирует документ из донесения помощника начальника Саратовского губернского жандармского правления Н. П. Пекаркого, поданного в январе 1870 г. в III отделение имперской канцелярии о бедственном положении мишарей: «Татары Хвалынского уезда вследствие недостатка хлеба находятся в самом бедственном положении. Из собранных мною по этому предмету сведений оказывается, что только незначительная часть крестьян употребляет в пищу чистый хлеб и то не все собственный, а покупной; большая же часть ест хлеб, испеченный из семян растения, известного здесь под названием просянка, с примесью муки ржаной и просяной; как первую, так и последнюю покупают…Бедственное положение крестьян еще увеличивается от того, что с конца прошлого года энергически взыскиваются с них недоимки по окладным сборам, которые через бездействие административных лиц достигли громадной цифры…».

Принудительное крещение нерусских народов продолжалось и в XIX в., прерванное лишь на короткое время после Смуты нач. XVII в. Проводниками этой политики были как православные священники и миссионеры, так и государственные структуры. Основанное в Поволжье в 1867 г. «Братство святого Гурия» действовало среди татар в интересах русификаторской политики самодержавия. Оно старалось уничтожить национальное единство татар и воспитать их в духе православия и покорности самодержавию, боролось с национальной культурой. Чтобы полнее описать быт, традиционное хозяйство и деятельность пензенских татар конца XIX в., мы вновь вынуждены прибегать к услугам русских журналистов, которые достаточно искренне и чистосердечно посвящали этим сторонам жизни татар свои статьи. Татарских печатных изданий на территории нашей области к тому времени еще не существовало[240].

Так, газета «Пензенские епархиальные ведомости» (1844 г.) отмечала в статье «Заметка о новокрещеных татарах Саранского уезда», что «…в уезде находится около 150 душ обоего пола новокрещеных татар (в д. Суркино, Кривозерье, Аксеново, Кавторково и Елховке), они подали прошение о своем возврате в мусульманство. А теперь, когда узнали, что казанские новокрещены целыми деревнями оставляют христианскую веру, они еще более ободрились». Здесь, надо упомянуть о том, что участие Русского государства в распространении православия регулировалось светским законодательством. Указом царя Федора Алексеевича Сибирскому митрополиту Павлу предписывалось: «Буде которые иноземцы похотят креститься в православную веру волею своею, и их велеть принимать и крестить, а неволею никаких иноземцев крестить не велеть…». Но Московское царство запрещало тесное общение с иноверцами и предписывало наблюдать строго за тем, как твердо они хранят веру. Те, кто все же возвращался к своим прежним верованиям, должны были быть заключены в монастырь в качестве наказания и содержаться там до тех пор, пока не покаются.

Дальнейшие события начала нового столетия разворачивались не менее тяжело и удручающе для татарского и другого неправославного населения Российского государства. Ведение традиционного хозяйства, сам быт, традиции, праздники, обычаи, культура, образование и многое другое были тесно связаны с религиозной составляющей всех народов того времени. Как известно, религия вырабатывает определенный менталитет и определяет поведенческий характер у верующего человека. Миссионерская деятельность царского правительства, сопряженная с немалыми принуждениями и насилием, вызывала ответную реакцию – возмущение и отторжение иноверческого населения, вызывала злобу и всеобщее недовольство.

Как мы видим, безуспешность предпринятых мер в течение долгого времени в деле о-православления народов, особенно татарского, правительство и христианское духовенство всячески усиливали свою деятельность, вовлекая все более и более изощренные методы и средства. Е. Ф. Грекулов в своей книге описывал дальнейшие предпринятые меры духовенства следующим образом: «После подавления революции 1905 г. гонения на неправославные и нехристианские религии, особенно на ислам и сектантство, усилились. Духовное ведомство расширило сеть церковно – приходских школ и попечительств, воинствующая пропаганда православия велась также через церковные собрания. В помощь жандармам в рясе были привлечены реакционные и черносотенные элементы, их организации возглавлялись духовенством. Духовенство боролось также с национально-освободительным движением и с этой целью усилило деятельность миссионерских организаций. В 1910 г. совещание миссионеров, этих гонителей веры и душителей религиозной свободы, возглавил председатель совета министров Столыпин. Совещание разработало целую программу по укреплению христианства и по борьбе с мусульманством. В том же году миссионеры собрались на очередной съезд в Казани. «Темные инквизиторы» добились на этом съезде принятия суровых мер против неправославных. Административные органы содействовали им в подавлении свободы совести и стремления к национальной самостоятельности»[241].

Помещики, в свою очередь, пользовались максимально этим нищенским положением крестьян. Нередко крестьяне всей общиной арендовали у помещиков земли, чтобы хоть как-то продержаться и не умереть с голоду. При этом крестьяне отдавали половину полученного урожая, используя при этом всем свою тягловую силу и семена. На таких условиях аренда не давала никакого дохода и называлась «голодной арендой».

Хлеб российского крестьянина всегда был политый потом и кровью, и земельный вопрос часто становился главной причиной восстания крестьянства против помещиков. Казалось бы, в 1917 г. мечты крестьянина, наконец, воплотились в реальность. «Земля – крестьянам!» – этот ленинский лозунг так увлек крестьянина, что он поверил тогда большевикам и пошел за ними. Даже окончание Гражданской войны 1918–1922 гг. в пользу большевиков стало возможной благодаря крестьянству. Большевики дали крестьянам землю, но сохранили обременение мужика продразверсткой. Надо заметить, что продовольственная разверстка была введена не большевиками, как нам это сегодня преподносят либеральные историки и СМИ, а правительством Российской империи в 1916 г. Эта политика предусматривала обеспечение заготовок продовольствия за счёт обложения крестьян налогом в виде зерновых («хлеб») и др. продуктов. В связи с низким поступлением хлеба по государственным заготовкам и продразвёрстке в марте 1917 г. Временное правительство ввело «хлебную монополию», предполагавшую передачу практически всего объёма произведённого хлеба государству.

Известно, что за вторую пол. XIX в. особенно жестокими были голодные годы 1873, 1880, 1883, 1891, 1892, 1897 и 1898 гг., порожденные неурожаем зерновых культур и отсутствияем при этом значимой поддержки голодающих крестьян со стороны буржуазии. В это время зажиточные крестьяне и, особенно,