Риони обосновалась на моей кровати и болтала в воздухе ногами. Вроде бы беззаботно, но я знала ее уже достаточно, чтобы уловить напряженность в движениях. Надо что-то делать, бедняжка же так изведется!

– Слушай, а ведь Савир не узнал в тебе ту шерру? – Я осторожно ухватилась за край ниточки. Посмотрим, может, и выведет к решению проблемы.

– Сходства не осталось, – мотнула головой зверюшка. – Совсем. Разве только с шиссой немного.

Может, пусть будет телохранительницей, коей она, по сути, и является? Нет, в город питомицу с собой брать нельзя, Идьяра может опять что-нибудь почувствовать…

– Рано или поздно ей надоест, – без особой уверенности произнесла я.

– Не думаю, – проворчали с кровати.

Утренним туалетом сегодня занималась исключительно своими силами. Лила умчалась куда-то, а дожидаться ее не было желания. К тому же влезть в узкие брюки с серебристой вышивкой, свободную тунику, коротенькую меховую жилетку без застежек – и без помощи не сложно. Да, я решила привыкать к северной одежде, хотя бы домашней.

– Тебе идет, – заметила Риони. – Только косу заплести надо.

Вот это самое неприятное. В Кхилсе женщины в повседневной жизни не сооружали причесок, и я никак не могла привыкнуть сплетать что-то из волос, когда собиралась всего лишь спуститься к завтраку или погулять в саду. Голове неудобно. Тяжело. И наличие незримых рамок, в которые необходимо вписываться, раздражает.

– Ненавижу ее! – выдохнула с чувством, но пальцы уже сплетали из тонких прядей изящные кружева.

– Какие планы на сегодня? – сочувствовать мне Риони не собиралась, хотя ни разу на моей памяти сама не прихорашивалась, отговариваясь тем, что это противоречит натуре оборотня и воина. Разве тут поспоришь?

– Конкретно у тебя – затаиться и сидеть тихо, желательно возле Эда, пока не найдется какое-нибудь решение. Попросишь Лилу, чтобы принесла тебе завтрак. А я пошла в центр гадючьего гнезда, – и, полностью игнорируя досадливое пыхтение за спиной, направилась к двери.

Сейчас приставлю к ней Эда и в столовую. И так уже опоздала, чего позволять себе пока не могла.

Завтрак прошел в привычной уже атмосфере. Алишта непрестанно язвила, Савир пытался ее игнорировать, но сдержаться и не ответить по большей части все-таки не мог. Остальные наблюдали с интересом.

– Селисса.

Я вздрогнула. Великий князь обращался ко мне крайне редко. И лицо у него серьезное…

– Да?

В красноволосом мужчине с синими глазами не было той жестокости, что в моем отце, его я не боялась. Но вот того, что Вирсайн мог сейчас сказать…

– Не объяснишь, почему тобой столь плотно заинтересовалась Идьяра?

И до него уже дошло!

– Видимо, в преддверии испытания, – я приложила все усилия, чтобы казаться равнодушной.

– До него еще далеко.

И что тут скажешь!

Пока я лихорадочно подбирала ответ, на помощь пришел Савир.

– Отец, ты смущаешь ее, – одернул венценосного родителя княжич, за что тут же удостоился яростного шипения со стороны мачехи. – С такими темпами, какими Сели собирает бусины, думаю, свадьба состоится совсем скоро.

Мне же достались чуточку покровительственная улыбка и обжигающий взгляд. При всех излюбленную тему жених поднимать не стал, но я и без слов все поняла. Злосчастье рыжее!

– Что вы, у меня пока только четыре бусины, – улыбнулась сдержанно.

– Вот именно, – едко вклинилась Алишта. – Может, еще и не соберет остальные, рановато готовить праздник.

Однако никто нас не слушал.

– Сегодня к вечеру будет уже пять. – Наследник так и лучился гордостью.

– Ешь быстрее, Селисса, – вторил ему князь. – В розарии тебя дожидаются Страж Иллюзий и новое испытание.

Какая теперь еда! Кусок в горло не лез. Некоторое время я еще изображала бурную деятельность, сосредоточенно размазывая кашу по тарелке, но быстро сдалась. Короткое пожелание снежного дня правящему семейству, и я уже неслась прочь из столовой.

К себе? Или сразу в сад?

Несмотря на нервы, я пыталась рассуждать логически. Идти к Стражу без малейшей защиты опасно, все они до сих пор под подозрением, и, насколько мне известно от Савира, сдвигов в деле никаких. С другой стороны, не убьют же меня практически у всех на виду! Это было бы глупо. А справиться с испытанием ни один телохранитель не поможет.

Мысленно прикинула, каков мой внешний вид, посчитала его вполне достойным и решила все-таки идти к Иллюзионисту.

По дороге кое-как удалось справиться с противной дрожью. С чего завелась, спрашивается? Ну, швырнут меня в очередной раз куда-нибудь, подумаешь! Зато будет еще одна бусина. Если подумать, оно того стоит.

Снег похрупал под невысокими сапожками, скрипнула калитка, ведущая в сад. Расчищенная дорожка, усыпанная темными камешками, быстро довела меня до другой, за которой раскинулся розарий.

Присмотрелась – не видно никого…

Открыла.

Стоило ступить во владения вдовствующей княгини, как пышные бутоны, замершие на высоких стеблях, вдруг приобрели насыщенный синий цвет. А еще миг назад были алыми…

Красиво. Но неправильно как-то и отталкивающе. Я это чувствовала интуитивно.

– Синий – значит, обман, – прокомментировал звонкий, почти детский голосок. – Ты не любишь его. В сердце у тебя другой.

Я поежилась. Неприятно, когда кто-то видит тебя насквозь. Или умело притворяется? Не стоит забывать: он – Иллюзия и это – его испытание. Пришла к такому выводу, вздохнула, успокаиваясь, и заставила себя оглядеться в поисках говорящего.

На узкой покосившейся скамейке сидел подросток.

Ноги словно к дорожке примерзли. Да быть такого не может!

– Мне долго тебя ждать? – оказалось, что очень даже может. – Садись рядом.

Что я могла сделать? Только послушно двинуться вперед. По дороге присмотрелась к Стражу. Духи, да ему же и пятнадцати наверняка не исполнилось! В остальном – обыкновенный мальчишка: худой, бледный, разве что глаза синющие и волосы такого же цвета.

– Уже несколько сотен лет, как мне тринадцать, – немного печально сообщил Иллюзионист. – И да, я наполовину нимф. Думаю, это лучшая моя половина.

Тут мне весьма кстати вспомнилось предупреждение Рунну о повадках ему подобных, и линия поведения была определена.

– Сочувствую.

Подросток неуловимо улыбнулся, и цветы вернули свой обычный окрас.

– Ты никогда не станешь льерой, – «обрадовал» меня в очередной раз несносный мальчишка. Вечный мальчишка…

– Почему?

– В тебе нет льда. Ты пытаешься сдерживаться, но жаждешь свободы.